Белоэмигранты и Вторая мировая война. Попытка реванша. 1939-1945

Антибольшевистская конференция анализируется в «Информации» III отдела РОВС от 10 июня 1943 года. Основное внимание было, разумеется, уделено опровержению тезиса о «реставраторских устремлениях». Свой отказ от имущественных претензий белые эмигранты основывали на декларациях главнокомандующего Русской армией, основателя и первого председателя РОВС генерал-лейтенанта П.Н. Врангеля, а также бывшего Верховного главнокомандующего Русской императорской армией великого князя Николая Николаевича. Первая декларация датировалась маем 1920-го, вторая 1924 годом. В последнем документе, помимо прочего, говорилось: «Полное примирение, забвение прошлого в рядах единой Русской армии» [425].

Нет особых оснований считать, что такие заявления могли вызвать к себе скептическое отношение со стороны власовского руководства. Причиной взаимного недопонимания скорее является недостаток объективной информации друг о друге. Не последнюю роль в создании информационной блокады сыграла гитлеровская администрация.

Глава 8

Период организационного оформления власовского движения

Создание Комитета освобождения народов России (КОНР) и начало формирования его вооруженных сил явилось результатом официальной встречи Власова с Гиммлером 16 сентября 1944 года. Согласно одной из имеющихся версий [426], при их разговоре присутствовал один из инициаторов создания Русской национальной народной армии в Осинторфе полковник И.К. Сахаров, ставший одним из адъютантов Власова.

Помимо Сахарова, активное участие во власовском движении на этапе создания КОНР и его вооруженных сил приняли и другие участники «осинторфской попытки»: Иванов стал начальником школы пропагандистов ВС КОНР; полковник Кромиади — комендантом штаба, а затем начальником личной канцелярии Власова; лейтенант Ресслер — офицером штаба, переводчиком Власова; капитан Ламсдорф — командиром одной из рот. Кроме бывших чинов РННА, Власов привлек к формированию военной и политической структуры возглавляемого им движения и других эмигрантов. Например, подполковник А.Д. Архипов, имевший опыт войны в Испании на стороне Франко, будет назначен командиром 1-го полка 1-й дивизии ВС КОНР. М.В. Томашевский стал офицером для особых поручений, полковник царской армии Шоколи — начальником отдела кадров вспомогательных войск. В должности коменданта штаба некоторое время был полковник Е.В. Кравченко. Генерал Н.Н. Головин — один из наиболее известных военных теоретиков российского зарубежья, незадолго до своей кончины разработал Устав внутренней службы ВС КОНР.

В штабе Военно-воздушных сил КОНР работал генерал-майор Русской императорской армии П.Х. Попов с группой эвакуированных из Югославии кадетов младших классов «1-го Русского имени Великого Князя Константина Константиновича кадетского корпуса». Из кадетов старший лейтенант Фатьянов сформировал взвод особого назначения, выполнявший функции охраны. Наиболее заметную роль эмигранты сыграли именно при формировании власовских ВВС. Среди эмигрантов выделялась группа бывших царских офицеров, которые в промежутке между двумя мировыми войнами служили в югославской армии, а затем в Русском охранном корпусе: полковники Л.И. Байдак и Антонов, подполковник P.M. Васильев, командир авиационного полка югославской армии майор Шебалин, старшие лейтенанты М.А. Гришков, Филатьев, Лягин, Потоцкий и др.

Русские эмигранты работали в лагерях-школах, которые были созданы в период функционирования КОНР. В 1-й Офицерской школе ВС КОНР в Мюнзингене часть практической подготовки (обучение взрывному делу и обращению с противотанковым оружием — «панцерфаустами») вел эмигрант из Югославии капитан Константинов. Среди курсантов второго сбора, проходившего в январе — феврале 1945 года, было 50 эмигрантов — военнослужащих Русского корпуса и русских гимназистов из Болгарии [427].

Белоэмигрант Иванов возглавлял разведшколу ВС КОНР в районе Братиславы, которая готовила сотрудников для разведотдела штаба ВС КОНР и кадры для проведения разведывательно-диверсионных операций в прифронтовой полосе [428].

Эмигранты работали в Школе по подготовке диверсантов, организованной под эгидой СС и покровительством Гиммлера и Скорцени. Она не входила в структуру ВС КОНР, но командно-преподавательский состав школы был причислен к военнослужащим РОА. Школа была организована в конце 1944 года и располагалась в лесах недалеко от Браунау около села Санкт-Йохан-ам-Вальде. Целью школы являлась идеологическая подготовка кадров, предназначавшихся для переброски по воздуху на занятые Красной армией территории для выполнения диверсионных актов и создания партизанских отрядов. Преподавательский состав школы состоял исключительно из членов НТС и насчитывал около ста человек. Начальником школы являлся сотрудник VI управления РСХА «Цеппелин» майор И.Л. Юнг — один из участников создания РННА в Осинторфе. В Школе работали: Е.И. Мамуков, А.Н. Радзевич, П.В. Жадан, Р.Н. Редлих и др. Обучение проводилось по уставам Русской императорской армии. Особое внимание уделялось политико-идеологическим вопросам с ориентацией на программу НТС. Среди специальных предметов проводились занятия по радиосвязи и оперативным маневрам в лесной местности. Однако военно-технической подготовке отводилось минимальное время, что, вероятно, и повлекло за собой закрытие этой школы немцами в марте 1945 года. Очевидно, члены НТС придерживались своей традиционной тактики — использовать немецкие структуры в собственных целях, а именно для создания своих ячеек на российской территории. Из состава курсантов была сформирована только одна группа под руководством братьев Н. и В. Соболевых, которая была заброшена в Галицию [429].

Эмигранты работали в роте охраны штаба ВС КОНР в Берлине, которую в обиходе именовали «кадетской ротой РОА» или «курсантской ротой». В перспективе она должна была предназначаться для подготовки младшего командного состава. Первым из трех взводов командовал поручик Ю.Л. Ольховской, прибывший из Русского корпуса. Взвод на 90 % состоял из эмигрантов, прибывших из Югославии. Во 2-м и 3-м взводах эмигрантов было существенно меньше. Здесь были русские из Югославии, Польши и Франции. «Кадетская рота» демонстрировала прекрасную строевую подготовку, теоретические занятия практически не проводились. Основное внимание было уделено обучению стрельбе, штыковому бою, метанию гранат, пользованию «панцерфаустами», военной версии дзюдо [430].

В период разработки штабом ВС КОНР планов военных действий НТС пытался принимать в этом участие. Проект генерал-майора Трухина по созданию «железного кулака» для прорыва фронта рассматривался одновременно и Исполнительным бюро Совета Союза [431]. Этот факт говорит о многом, если учесть, что НТС не был военной организацией и далеко не все представители его актива из числа старых эмигрантов могли разбираться в военном деле, тем более в условиях современной войны.

На пути привлечения военной эмиграции в КОНР и его вооруженные силы было немало препятствий, в том числе и психологических. Через Сахарова, или какими-либо иными путями, руководителям военной эмиграции стало известно о встрече Власова с Гиммлером практически сразу. Уже 17 сентября (на следующий день) фон Лампе писал Гегела-Швили: «Самое скверное, если Власов будет вызывать к себе поодиночно и этим самым приведет к окончательному хаосу в среде русской эмиграции. Эмиграция организована по указаниям германских властей, и потому надо с нею говорить как с организованной единицей. Для этого существует генерал Бискупский, который русскую эмиграцию в Германии возглавляет… Во всяком случае, нам во „Власовском“ вопросе надо, как и всегда, быть едиными и не давать использовать себя по частям. Есть слухи, что туркуловцы все время сватают Власову Туркула. Тот пойдет на что угодно. Но так ли это, я пока не знаю» [432]. Фон Лампе далее утверждает, что Власов был принят только Гиммлером, Гитлером же он принят не был и не будет. Здесь в очередной раз прослеживается нежелание фон Лампе видеть эмиграцию частью власовского движения и напротив — стремление представить РОА частью воссоздаваемого Белого движения.