Христос и первое христианское Поколение

Нужно сказать, однако, что эти исторические трудности не могут почитаться безусловными, хотя бы мы и не были уверены, что, в каждом данном случае, нашли надлежащее решение. Так, например, наталкиваясь на фактические противоречия между Мф и Лк, мы пытались их разрешать, отправляясь от убеждения, что Евангелист Матфей, излагая события евангельской истории, давал их в систематическом обзоре, тогда как Лука старался передать их в их хронологической последовательности. Видели мы и то, что несущественные различия никогда не умаляют согласия в существенном. Это касается, например, четырех свидетельств об отречении Петра. В повествовании о Воскресении, как мы тоже отметили, невозможность согласования может иметь свое объяснение в неизреченности иного бытия. Говоря общее, мы пользовались Евангелием, как историческим источником, но, при этом, никогда не упускали из внимания ту цель, которая стояла перед тем или иным евангельским писателем. Последнее особенно важно, если учесть, что четыре Евангелия представляют собою четыре свидетельства о тайне боговоплощения, которая, по самому существу, превышает человеческое разумение и может быть постигаема только отдаленно в ее частичных преломлениях.

Мало того. Это сознание исторических трудностей имеет и положительное значение. Оно показывает, что евангельская проблема стоит перед человеческою мыслью, как проблема научная, но что для ее решения недостаточно чисто-исторического подхода. Исторически исчерпать содержание Евангелия в форме «Жизни Иисуса» для нас недоступно. Мы видели, что это невозможно догматически. Мы теперь убедились в том, что это неосуществимо и научно. Но предметом научно-исторического исследования могут быть четыре иконных лика Спасителя в изображении четырех Евангелистов. Они-то и позволяют нам постигать — в меру наших сил — тайну Бога, ставшего плотью, в многообразии ее исторических выражений.