Всевеликое войско Донское

На Кругу ожидали выступления генерала Деникина с большим нетерпением. Все те, кто верил в бывшего атамана, ожидали одного слова Деникина в защиту атамана, чтобы сейчас же хлопотать о его перевыборах. Отставку атамана на первые дни скрыли от фронта. Группа, собранная у станицы Каменской, перешла в наступление, наступление развивалось успешно, были взяты пленные, орудия и другая военная добыча. Каждый использовал этот успех по-своему. Друзья атамана говорили, что это выполняется его план, враги утверждали обратное, что войска ринулись вперед, потому что узнали, что они освободились от Денисова и Полякова. Ждали слова генерала Деникина, которому в эту тяжелую минуту покорились вполне.

3 февраля генерал Деникин посетил Войсковой Круг. Круг встретил его бурными аплодисментами. Председатель Круга сказал ему приветственное слово.

Отвечая на его приветствие, генерал Деникин сказал:

«Пронося вместе с Добровольческой армией по ее крестному пути неугасимую и непоколебимую веру в великое будущее единой, неделимой России, я не отделяю от блага и пользы России интересов Дона, я знаю, что сила, благоденствие и процветание Донского края служат залогом спасения России.

То, что сделано Доном в беспримерной борьбе его с разрушителями Родины, никогда ею не будет забыто.

Донское свободолюбивое войско не может пойти в кабалу к грязному, безумному, проклятому большевизму.

А те, кто продал Дон, забыв и честь, и совесть, пусть знают, что отдыхать им не придется.

Если новоявленные друзья – красноармейцы не пошлют их на восток проливать братскую кровь сибирских, оренбургских и уральских казаков, то здесь они встретятся в смертном беспощадном бою с нами.

В конечной победе я не сомневаюсь, ибо дело наше правое. Я знаю, что Дон может колебаться, что от перенесенных лишений, невзгод и тяжких потерь у малодушных упало сердце.

Положение грозное – нет сомнения! – и не потому, что враг силен, а от усталости, уныния и малодушия и, может быть, предательства некоторых станиц и частей.

Я верю в здоровый разум, русское сердце и в любовь к Родине донского казака, я верю, что ваша внутренняя разруха, которой я не могу и не хочу быть судьею, не отразится на нашей общей дружной работе в борьбе против врага Дона и России, и Дон будет спасен! (Бурные аплодисменты.)

Но на этом путь наш не кончится путь тяжелый, но славный. Настанет день, когда, устроив родной край, обеспечив его в полной мере вооруженной силой и всем необходимым, казаки и горцы вместе с донцами пойдут на север спасать Россию, спасать от распада и гибели, ибо не может быть ни счастья, ни мира, ни сколько-нибудь сносного человеческого существования на Дону и Кавказе, если рядом с ними будут гибнуть прочие русские земли.

Пойдем мы туда не для того, чтобы вернуться к старым порядкам, не для защиты сословных и классовых интересов, а чтобы создать новую светлую жизнь всем: и правым, и левым, и казаку, и крестьянину, и рабочему». (Аплодисменты.) [56]

Из этой речи Круг понял, что генерал Деникин одобряет отставку атамана и обещает помочь донским казакам. Так растолковали, по крайней мере, его речь те, кто в этом был заинтересован.

Генерал Деникин завтракал у председателя совета управляющих генерала Богаевского и обедал у бывшего атамана. И тут, и там он совещался с бывшим атаманом о дальнейшем устройстве Войска. Он спросил бывшего атамана, кого он наметил бы на пост командующего армией и начальника штаба. Бывший атаман указал на генерал-лейтенанта Ф. Ф. Абрамова, как на высокообразованного человека, понимающего военное дело глубоко порядочного к честного. Начальником штаба он назвал генерала Кельчевского. К назначению предложенных ему Сидорина и Семилетова бывший атаман отнесся с полным отрицанием, как к личностям нечестным, беспринципным и способным на всяческую интригу.

4 февраля утром генерал Деникин уехал на Западный фронт к генералу Май-Маевскому, а 6 февраля вечером поехал и бывший атаман в свое изгнание.

Еще 2 февраля донской атаман приказал напечатать в «Донских ведомостях» свой прощальный приказ. Благодаря своих сотрудников и всех казаков за девятимесячную героическую борьбу за свободу казачества, донской атаман заклинал казаков беречь будущее Войска, детей и молодежь, дать им спокойно окончить учебные заведения и не пакостить молодые души участием в Гражданской войне.

Завет атамана не был услышан. Еще не покинул атаман пределов, занятых Добровольческой армией, как узнал, что новый командующий Донской армией генерал Сидорин назначил генерала Семилетова командующим партизанскими отрядами всего Войска и поручил ему набор студентов, кадет и гимназистов в боевые дружины. Чья-то злобная рука под корень уничтожала надежды донских казаков – казачьих детей.

В день отъезда со всех четырех фронтов были получены телеграммы на имя бывшего атамана и председателя Круга за подписью командующих корпусами от имени офицеров и казаков.

Казаки требовали от Круга, чтобы он отставки атамана не принимал, и просили атамана не покидать его поста в грозную для Войска минуту. По распоряжению председателя Войскового Круга В. А. Харламова, взявшего на себя в эти дни управление всем Войском, телеграммы эти бывшему атаману переданы не были и Кругу доложены не были.

Бывший атаман уезжал поздно вечером. Погода была отвратительная. Лил проливной дождь, мокрый снег смешался с грязью. Извозчики отсутствовали. И тем не менее весь Новочеркасск собрался проводить бывшего атамана. Были все управляющие отделами, большинство членов Войскового Круга, юнкера Новочеркасского военного училища, офицеры Донской школы, служащие разных учреждений и многочисленные горожане и горожанки.

Депутаты Круга Черкасского округа поднесли атаману трогательный адрес, покрытый их подписями, а супруге атамана – прекрасный букет живых цветов. Но когда содержание адреса узнали и другие члены Круга, они стали тоже подписываться под ним и собрали 62 подписи.

В Ростове, куда поезд прибыл около 10 часов вечера, атамана ожидал новый адрес жителей Ростова и почетный караул лейб-гвардии казачьего полка. На дворе станции был собран весь лейб-гвардии казачий полк. Тут же на путях в товарных вагонах, в эшелоне, находились партизаны генерала Семилетова.

Бывший атаман вышел к почетному караулу, поблагодарил лейб-казаков за внимание, ему уже не полагающееся, и говорил им о их святом долге защищать Донское войско и во всем повиноваться вновь избранному атаману генералу Богаевскому.

Вагон Армавир-Туапсинской дороги, высланный за бывшим атаманом его братом, прицепили к екатеринодарскому поезду, и бывший атаман навсегда покинул Войско.