Маршал Жуков

Потерпев серьезный, урон, враг смог начать наступление против Центрального фронта с запозданием на 2,5 часа, против Воронежского на 3 часа. Фашисты пошли в атаку не только ослабленные, но терзаемые тяжкими предчувствиями. Ливень снарядов, обрушившихся на них, а наступали опытные солдаты, открыл глаза: русские знают, русские готовы! Жуков же повышал требовательность. На его взгляд, артиллерийская контрподготовка Должна дать больше, огонь нередко велся по площадям, а не по конкретным целям.

В борьбе с полчищами танков исход каждой схватки решался стойкостью и умением бойцов и командиров. Они оказались на высоте и сделали все. что было в человеческих силах, и даже больше. Об этом образно написал генерал И. М. Чистяков, командующий 6-й гвардейской (бывшей 21-й) армией, дравшейся на южном фасе Курского выступа: "На наиболее важных участках плотность танков доходила до 100 и более боевых машин на километр фронта. Сам танк занимает три метра в ширину, и, поэтому можно сказать, что да нас шла стена танков".

Гитлеровские командующие действовали, однако, по шаблону, их тактика была нашим войскам знакома. в острие клина шли тяжелые танки, на этот раз новейшие "тигры", за ними валила масса танков полегче, пехота на бронетранспортерах. Они ломились напролом, до точки выполняя приказ: "Танки ни при каких обстоятельствах не должны останавливаться, чтобы оказать помощь экипажам выведенных из строя машин. Командиры должны идти к своим целям, пока танки сохраняют подвижность. Если же танк подбит, а орудие действует, он должен поддерживать атаку огнем с места". Но только на отдельных участках врагу удалось вклиниться в наши позиции, в подавляющем большинстве случаев его отбивали.

Иногда атакующие не могли пройти и нашего переднего края. Если же они проникали в глубину обороны, то встречали все новые рубежи, прикрытые минными полями, массированный и точный огонь противотанковой артиллерии. Самые оголтелые немецкие танкисты рвались вперед и оказывались в ловушках: стоило их танкам кое-как перевалить через наши окопы, как их поражали с тыла, а бойцы, оставшиеся на местах, отсекали пехоту. На угрожаемых направлениях Жуков и Рокоссовский вводили в дело танки, контратаковавшие слабевшего врага.

Генерал-полковник В. С. Архипов, тонкий знаток танкового боя, так описывает, что происходило с вражескими танкистами,атаковавшими сильную оборону. Вот немецкие танки почти подошли к очередному рубежу обороны. "Это уже близко к перелому в ходе боя, но еще не перелом. Ведь что такое 100 200 метров для атакующего танка? Считанные секунды хода - и он ворвется на наши позиции, В оптический прибор танкист даже ясно различает двуручную пилу и- прочий шанцевый инструмент, притороченный к броне ведущего по нему огонь танка, красные, напряженные лица артиллеристов, мелькающие над щитом противотанковой пушки Еще рывок и... Но рывка нет Нет в эфире голоса командира - убит, ранен или выскочил из подожженной машины. А рядом, свесив пушку, застыл танк Вилли, и сам Вилли тоже повис вниз головой из башенного люка Нет, нет, нет! Закон самосохранения берет верх над холодной логикой, механик водитель уже рванул рычаг, танк пятится и выходит из боя Или уже не выходит Потому что огонь наших орудий одинаково поражает наступающие и отступающие танки".

Повинуясь приказу Гитлера наступать изо всех сил, немецкие генералы посылали в начале Курской битвы свою пехоту в бой на бронетранспортерах "Мы вообще не понимали замыслов вражеского командования в такого рода атаках на сильную оборону", - замечает Архипов. Если "пехота сопровождала свои танки не в пешем строю, а в машинах", то, по его словам, результат один наши "пушки выводили немецкий бронетранспортер из строя не только прямым попаданием снаряда, но и близким разрывом. Пехотинцы либо все погибали под тонкой броней, либо, выскакивая один за другим из поврежденной машины, падали под прицельным пулеметным, артиллерийским и минометным огнем".

Жуков подробно докладывал Сталину обо всем происходившем На исходе первого дня немецкого наступления 5 июля он шлет донесение на четырех страницах, которое заключает словами "Наша пехота и артиллерия" несмотря на понесенные потери, дрались хорошо и организованно встретили массовую танковую атаку противника". Так продолжалось и дальше.

Перегруппировывая силы, меняя направление ударов, вражеские танковые дивизии все бросались на Центральный фронт. То они атаковали у Понырей, то у Ольховатки. Везде встречали прочную оборону. Отлично действовала наша авиация, штурмовики Ил 2 впервые применили противотанковые бомбы кумулятивного действия Каждый самолет брал по 144 та кие бомбы, которые прожигали броню немецких танков Постепенно в воздушных боях с участием сотен самолетов наша авиация завоевала господство в воздухе, а это было, по словам командующего 16-й воздушной армией генерала С И Руденко" "главное, к чему мы стремились".

Хотя враг иной раз наступал силами 300 - 500 танков, примерно за неделю боев его максимальное про движение на Центральном фронте не превысило 6 - 12 километров. Жуков и Рокоссовский умело руководили сражением, фронт отбил наступление собственными силами, не обратившись за помощью к стоявшему в тылу Степному фронту.

С глубоким удовлетворением Жуков докладывал Верховному Главнокомандующему о первых итогах сражения. 9 июля Сталин спросил:

- Не пора ли вводить в дело Брянский фронт и левое крыло Западного фронта, как это было предусмотрено планом?

Жуков придерживался того же мнения и вылетел в штаб Брянского фронта проводить операцию "Кутузов" 11 июля Юрьев (Жуков) докладывает Иванову (Сталину) "Подготовка по "Кутузову" полностью закончена Сегодня проводили силовую разведку с целью уточнения переднего края обороны противника По докладам командармов и командиров соединений на всех этих направлениях считают, что наши части находятся перед передним краем.

На самом деле сегодняшние действия усиленных батальонов показали, что первые траншеи противником занимались небольшими подразделениями.