Маршал Жуков. Опала

— В произведениях Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина содержатся положения о насильственном уничтожении капиталистической системы, в которую я верю. Эти положения марксистского учения никогда не были отвергнуты советскими руководителями и они являются одной из основных причин, вызывающих беспокойство у американского народа.

— Это напрасная тревога, — попытался парировать Жуков, — никакого руководства коммунистическим движением в мировом масштабе не существует. Я могу сказать Эйзенхауэру: Коммунистическое информационное бюро не собиралось с 1949 году для обсуждения каких—либо вопросов. Если бы руководство иностранными коммунистическими партиями существовало, то, вероятно, в первую очередь оно обратило бы внимание на американскую коммунистическую партию и постаралось бы поднять ее количественно и качественно до уровня, который позволил бы ей попытаться свергнуть капитализм в США. Однако известно, что американская коммунистическая партия одна из самых слабых компартий. Вопрос о том, какой общественный строй будет существовать в Америке — мы считаем это дело самого американского народа. Что касается учения Маркса, то оно существует уже свыше 100 лет и признается многи!ми людьми разных стран, так же как существует много последователей капиталистической системы.

Но Эйзенхауэр настаивал:

— В марксистском учении все же говорится о насильственном свержении капиталистического строя. Однако меня обнадеживают два обстоятельства: во—первых, то, что, как говорит Жуков, не существует централизованного руководства над коммунистическими партиями в различных странах и, во—вторых, то, что та часть марксистской доктрины, которая говорит о насильственном свержении существующего строя, возможно, забыта или отложена в сторону. Я сожалею, что две величайшие державы на земном ша ре с огромными производственными возможностями не могут уделить все свои ресурсы на благо своих народов, а также народов других стран. Для того, чтобы они могли делать это, необходимо, прежде всего, устранить соответствующий страх и добиться доверия между ними.

— Дело надо вести к тому, чтобы установить тесные отношения и помогать друг другу. Что касается того, отложены или забыты те или иные положения марксистской науки, то дело не в этом, а в том, что, как считает Советский Союз, в каждой стране одна общественная формация может быть сменена другой, более прогрессивной общественной формацией, но различными способами. В одном случае это может произойти в результате войны, в другом — в результате революции, в третьем — при других обстоятельствах. Нет общего рецепта прогрессивного развития того или иного государства. Форма общественного строя — это внутреннее дело каждого народа. Что касается Советского Союза, то он не намерен вмешиваться во внутренние дела других государств.

— Я упомянул об этом потому, что это один из вопросов, который беспокоит американский народ. Чем больше может быть сделано, чтобы доказать народам западных стран, что Советский Союз не имеет намерения вмешиваться в их внутренние дела, тем лучше будет для укрепления доверия и улучшения международных отношений.

— Советский Союз об этом не только заявлял, но, как известно, подписал не одну декларацию на этот счет.

— В Советском Союзе все еще находятся много военнопленных. К правительству США неоднократно обращались представители различных стран с просьбами помочь в урегулировании этого вопроса. Говорят, например, что в Советском Союзе находятся 140 тыс. военнопленных из Западной Германии. Можно предположить, что некоторые из них были осуждены как военные преступники. Но, я думаю, наступило время для того, чтобы сделать великодушный жест и освободить этих людей. Я прошу вас заняться этим вопросом и помочь в его урегулировании, если это возможно.

— Мне неизвестно точное количество военнопленных, все еще находящихся в Советском Союзе, я убежден, что цифра, названная вами, во много раз преувеличена. Если в Советском Союзе еще и имеются военнопленные, то это исключительно военные преступники, осужденные за совершенные ими преступления. Как известно, австрийские военнопленные были недавно полностью освобождены, о немецких военнопленных имеется в виду поговорить с западногерманским правительством. Но, учитывая вашу просьбу, я приму меры для выяснения этого вопроса. Далее Эйзенхауэр попросил содействия Жукова в возвращении американских военнопленных из Китая. Их там всего было 38 или 40 человек, но президент считал необходимым проявить заботу о соотечественниках на таком высоком уровне. И еще Эйзенхауэр добавил:

— Я надеюсь, что отношения между новым руководством СССР и вами, как старым солдатом, будут улучшаться. А я постараюсь оказать свое влияние в США с тем, чтобы к советскому руководству относились с должным уважением. В заключение я хотел бы попросить оказать содействие делу воссоединения Германии. Я не думаю, что этого можно было бы добиться в настоящее время… Однако я считаю желательным создание соответствующего механизма, который дал бы возможность со временем восстановить единство Германии. Я надеюсь, что о вас и обо мне останется память не как о полководцах, а как о солдатах мира, и что советское руководство также войдет в историю, как правительство, которое способствовало укреплению мира.

— Действительно, руководство нашей партии, Советское правительство прилагают усилия в деле укрепления мира и дружбы. Теперь в СССР осуществляется коллективное руководство. При этом коллективное руководство надо понимать не в узком, а в широком смысле этого слова, не только Президиум ЦК КПСС, а и весь Центральный Комитет, все Советское правительство, ЦК и правительства 16 союзных республик, областные комитеты партии. В американской печати появляются иногда злобные сообщения о том, что система коллективного руководства якобы уже не выдержала испытания. Это не соответствует действительности. Наоборот, практика подтвердила силу и мудрость коллективного руководства. Советский Союз находится сейчас на большом экономическом подъеме: достигнуты большие успехи в развитии промышленности и сельского хозяйства, и все усилия направлены на решение экономической задачи, поднятия благосостояния народа. Конечно, у нас имеются свои трудности.

Что касается Германии, то надо продолжать усилия, направленные на ее объединение на тех основах, как это было изложено на Совещании глав правительств. Желательно, чтобы вы и правительство США считались с фактом наличия ГДР и терпеливо подошли к решению вопроса об объединении Германии на миролюбивых основах. В качестве ближайшего шага можно было бы включить обе части Германии в систему коллективной безопасности в Европе. Я не думаю, что германский вопрос будет решен на этом совещании. Тем не менее, мы будем содействовать постепенному урегулированию этого вопроса.

Если когда—либо удастся хотя бы частично урегулировать германский вопрос, то я приложу усилия к тому, чтобы в Германии не допускалось преследования людей за их политические взгляды или политические действия в прошлом.

На этом беседа двух теперь уже не полководцев, а политических деятелей завершилась. Они поблагодарили друг друга за приятную встречу. Выразили надежду, что она не последняя. Но этим надеждам не суждено было сбыться. Больше Эйзенхауэр и Жуков никогда не встречались.

Вскоре после этой встречи произошел мятеж в Венгрии, который подавляли советские войска. В Корее американцы не могли справиться с маленьким народом и показали себя плохими вояками, а руководили против них боевыми действиями не только местные коммунисты, но и советские офицеры. Позднее и война во Вьетнаме не принесла американцам лавров победителей, они опозорились перед всем миром, и опять всему виной были коммунисты и советские советники. Эйзенхауэра не надо было переубеждать, он сам видел, как лагерь коммунизма расширяется и усиливается. Вместе с Даллесом он разработал специальную доктрину, суть которой заключалась в открытом вооруженном вмешательстве в дела любого района, где намечается усиление позиций коммунистов.