Материалы к истории крайне - западных славян

Возвратясь из похода, Вальдемар стал готовиться к новому походу на Славян, но был застигнут смертью в Вордингборге в Зееландии. Историки приписывают именно ему основание Данцига. Его смерть достаточно странна по своим обстоятельствам: заболев, он обратился к аббату, который напоил его настоем из трав, и выпив последний, король сейчас же умер». (Маллет, «История Дании», кн. 3). Мы думаем, что его действия чем-либо нарушали планы церкви. В то время не стеснялись пускать в ход кинжал, мышьяк и всякую отраву. Может быть, что он отказался выполнить какие-то требования церкви или же по мнению церкви слишком возгордился своими победами. Наконец, может, церковь хотела, устранив его, возвысить кого-либо другого на его мес-место.

Вальдемар был женат на Софии, вероятно, дочери Юрия Долгорукого, имел от нее сыновей Кнута и Вальдемара, а также несколько дочерей: королевну Вальборг, вышедшую замуж за Богуслава Померанского в 1177 г., Софию, впоследствии вышедшую за Зигефруа д'Орламунда, Ингеборг, супругу Филиппа-Августа, Елену, вышедшую за сына Генриха-Льва Вильгельма Толстого, Рикису, вышедшую замуж за Эрика Кнутсона, короля Швеции. Вальдемар имел еще двух дочерей, ушедших в монахини. Христофор, его незаконный сын, умер ранее.

Польские историки дают иное объяснение основанию Данцига и отрицают за Вальдемаром его закладку. Возможно, что Поляки правы, так как Данциг и Кралевград (Кенигсберг) были их Балтийскими портами.

Кнут II унаследовал Вальдемару. Фридрих, Император Германский, стал интриговать против него и вовлек в интригу князя Померанского Богуслава. Он стал готовиться к наступлению на Рюген, но был атакован в свою очередь Акселем, который стал в это время Архиепископом, и атака была проведена с такой быстротой, что всякое сопротивление было излишним.

Поморский флот был разбит и рассеян. Эта победа оказалась столь важной, что нанесла Поморянам решительный удар. Датчане захватили два форта у устья Пены, но не смогли одолеть Фолгаст. Война продолжалась и на следующий год.

Наконец, Богуслав, запертый в Кане, должен был сдаться на милость победителя. Вольдемар оказал ему снисхождение как зятю, однако, под рядом условий. В то же время Вальдемар установил свое право сюзерена на Мекленбург и объявил себя королем Славян.

По-видимому, Вальдемар, о котором идет речь, был другим лицом, чем Вальдемар, умерший от питья. Из текста не ясно, о ком идет речь.

Третий Крестовый Поход, вероятно, был причиной, что не произошло открытого разрыва между Данией и Империей.

Кнут, оставшийся в Дании, продолжал войну против язычников Балтики. В это время Эстония стала театром религиозной войны, и это именно там должны были бороться в течение целых столетий Дания, Ганза, Польша и Россия. Царствование Кнута, как и царствование Вальдемара Великого, в большой степени обязано своим успехом Акселю. Этот прелат был мудрым полководцем и администратором.

Вальдемар II, о котором как будто шла речь относительно вмешательства Богуслава Померанского в Датские дела, занял престол Кнута, его брата. После победы в Мекленбурге и Померании он стал слишком доверчивым к собственным успехам. Вскоре он отправился в Любек, чтобы торжественно получить звание Короля Славян, а также Владетельного Князя Нордальбингии. [245] После он берет с боя крепость Лауенбург. Несколько времени спустя он должен вмешаться в Норвегии, где возникли восстания. Результатом этого вмешательства в Норвежские дела было признание со стороны Эрлинга зависимости от Дании.

В это время началась акция против язычников Ливонии. Архиепископ Бременский ее начал. Вальдемар II поддержал его всеми силами. Он захватил остров Эзель возле Риги и оставил гарнизон под командой Епископа Лунденского.

Позже он заключает союз со Швецией, что позволяет ему воспользоваться всеми своими военными силами против Миствина, князя Восточной Померании. Пользуясь затишьем, он восстановил сгоревший Любек и основал Штральзунд на берегу Восточной Померании, где он мог легко получить помощь с Рюгена.

Альберт, Третий Епископ Рижский, в 1201 г. основал Орден Христового Воинства, который вскоре стал называться Орденом Рыцарей-Меченосцев. В несколько лет эти берега изменили свой облик. Везде возникли церкви. Орден заставил силой всех жителей принять Христианство. Однако восточные Эстонцы еще сопротивлялись и опирались на Литву, языческую, как они, и воевавшую то с Польшей, то с Русью.

До самых этих пор Эстония сопротивлялась Крестоносцам Севера. Рига с ее католическими центрами их смущала, и они решили разрушить ее с помощью Руси.

Вальдемар II собрал флот в 1400 судов, часть из которых должна была оберегать берега моря. Тысяча судов была направлена в экспедицию. Пятьсот из них не имело больше 12 гребцов. Каждое из остальных имело 120 человек экипажа.

Между Крестоносцами Севера были Андрей, Архиепископ Люденский, Николай, Епископ Шлезвига, Петр, Епископ Росхильда, Теодорик, назначенный Епископом земель, которые будут заняты, и Вячеслав, князь Рюгенский. К войскам присоединилось много Германцев.

Сначала Эстонцы поддались. Датчане взяли один из их фортов и на его месте основали Ревель, по имени провинции. Язычники схитрили, послали к ним послов для мирных переговоров. Они возвратились крещенными, но не обращенными в Христианство! Несколько дней спустя они появились неожиданно с Русскими и напали на Датчан.

Несмотря на первые успехи, выпавшие им на долю, Рюгенцы восстановили положение и остались хозяевами на поле битвы. (Шопен замечает: «вероятно, успех Датчан не был таким уж блестящим!»). Русские историки даже говорят о победе Владимира, князя Псковского. Во всяком случае, Датчане, по словам Шопена, вероятно, были счастливы как-то уйти с поля битвы. В этом убеждает так называемое «чудо при Данеборге» или знамя Дании.

Псковичи, предводимые Владимиром Псковским, показали себя крепкими воинами. По словам некоторых, Датчане, уже смятые дружным натиском Псковичей, соединились «вокруг знамени, упавшего с неба», которое и стало с тех пор знаменем Дании. Грубер, автор «Хроники Ливонии», думает, что это знамя было на самом деле Рюгенское. Тем не менее, Датчане рассматривают их спасение в этой битве как чудесное.

Таким образом, в XIII веке религиозные войны вызвали наружу новые силы, более могущественные, чем прежде. Борьба вскоре стабилизировалась на этом театре, где сталкивались Литва, Дания, Швеция, Польша и Русь. Правда, междоусобные войны Русских князей в Русской земле, как и Монголы, удерживали Русь от решительных действий, но когда единство Руси было обеспечено, они пришли и захватили эти земли.

Захваченный Выборг был центром многих некрасивых событий, когда Епископы буквально дрались за неофитов, вновь обращенных в католичество жителей. Это была смесь жестокости и религиозного усердия, как пишет Шопен. Вальдемар II вмешался в эти споры и признал власть Прелата Ливонии. Он признал за ним права на Эстонию, а за Орденом Меченсцев права на земли и достаточно большие имения, но с тем, чтобы те зависели от Датской короны.

Дания в этот момент обладала обширными краями: Гольштейном, Мекленбургом, Меранией, всеми Славянскими землями Балтики, Данцигом, островами Рюгеном, Борнгольмом [246] и Эзелем, [247] а также большой частью Эстонии.

Однако, это не была Империя, а лишь ряд Земель, покоренных силой оружия. Вскоре произошел случай, показавший, как велика зависть к Дании у соседних князей.

Среди князей, присягавших Кнуту VI и Вальдемару II, никто так не завидовал Вальдемару, как Генрих Зверинский (Шверин). Вальдемар просил для своего сына Николая (незаконного) руки сестры Генриха, а в качестве приданого — половину замка и владений Зверина. Тот сопротивлялся и увидел свои владения отобранными, часть из которых Датский король отдал Николаю. Генрих явился к королю, стал к нему подлаживаться и как бы желал заслужить доверие. Вальдемар не подумал о возможной опасности и принял его в приближенные. В результате одной охотничьей экспедиции Генрих и несколько приближенных оказались на острове, вблизи места охоты, возле южного берега Фюнен. Выпивший Вальдемар заснул. Вдруг по знаку, данному Генрихом, короля и его сына схватили и заковали в железа! Генрих так хорошо принял свои меры, что всякое сопротивление было невозможным. Корабль, оказавшийся тут же, перевез пленников в Мекленбург.