История русской торговли и промышленности

Но иноземцы нарушали все эти запрещения. И делали это не только открыто, как мы видели выше. Они боролись с этими стеснениями и иным способом. В привилегиях, дарованных англичанам в 1614 г., говорится: «А русским торговым людем от них не торговати». В привилегии 1628 г. это выражено еще яснее: «Закупней русских людей у себя не держати». Для того чтобы иметь возможность приобретать товары вне городов, непосредственно у производителей и по мелким статьям, иноземцы нанимают русских людей, которые по их поручению «от них» торгуют, являются «закупнями». Этим в корне подрывалось монопольное положение русских купцов. Не совершая сами запрещенных сделок, иностранцы через посредство «маломочных» русских людей достигают своих целей — последние как бы на собственный счет покупают у производителей товар как оптом, так и мелкими статьями, покупают его у других иностранцев. «Сами иностранцы, — говорит А. С. Мулюкин, — не могли пробраться в те места, куда имели доступ русские, а кроме того, русские, хорошо знакомые с местными условиями, приобретали товар дешевле». Поступившие на службы к иностранцам русские купцы являлись их орудием и для беспошлинной торговли, ибо, наняв их в Архангельске и «избегая таможенной бдительности, они отправляли свои товары в Холмогоры, где продавали беспошлинно, показывая вид, как будто бы товары были уже куплены русскими в Архангельске». И эти жалобы на посредничество русских, на то, что последние с виду являются самостоятельными купцами, фактически же выполняют поручения иностранцев, не прекращаются. Русские указывают на то, что иностранцы приобретают товары помимо русских купцов «своим заговором» и рассылают покупать по городам и в уезды, «закабаля и задолжа многих бедных и должных русских людей». Они добиваются указа, чтобы «маломочные люди у свеян (шведов) и у инех чюжеземцов денег тайно в подряд не имали и товаров на неметцкие денги не покупали», ибо торговля русских на деньги, занимаемые ими у иностранцев, и комиссионерство разоряет русских купцов, которые «в долгах побиты на превежех» ^{363}.

Но, по-видимому, жалобы эти и челобитни мало помогали: эти операции были выгодны для обеих сторон — и для иноземцев, обходивших установленные для них ограничения, и для русских людей, находивших себе заработок, фигурируя в качестве посредников, пользуясь кредитом у иностранцев.

Другую группу постановлений, регулирующих торговлю иностранцев, составляли правила относительно того, куда они могли приезжать и на какой срок, где могли селиться и торговать. Основным принципом, издавна существовавшим, являлось то, что иностранные купцы хотя и могут свободно приезжать в Московское государство ради торговых целей, но имеют право приезжать только временно, пока не распродадут своих товаров [22]; далее, они могут приезжать лишь в пограничные города — Архангельск, Новгород, Псков, Нарву, Астрахань, но отнюдь не в Москву и не в другие внутренние города. Передвижение по стране вообще для них не допускалось и могло иметь место лишь на основании специальных жалованных грамот. Наконец, они обязаны были проживать и производить торговлю в особо предназначенных для них гостиных дворах, но не в рядах, не в собственных домах или нанимаемых ими у местных жителей.

Такова была теория (вытекавшая из гостиного права), но соответствовала ли этому практика? Право торговли в Москве и вообще во внутренних городах России в качестве членов определенных политических союзов, говорит А. С. Мулюкин, имели «поляки, датчане, итальянцы, шведы, римские купцы, ганзейские, греки и, наконец, восточные народы, такие, как бухарцы, хивинцы, персияне, индусы». Время и срок пользования этим правом были весьма разнообразны. «Одни приобретали право торговли в Москве, а другие в это время его теряли. Одни приобретали его на целое столетие, а другие на несколько лет». Правда, тот же автор полагает, что при всем разнообразии этих явлений можно подметить среди них общий закон, который проводился более или менее последовательно и заключался «в постоянном стремлении правительства ограничить торговлю иностранцев одними порубежными городами» ^{364}. Однако такое утверждение противоречит только что приведенному перечислению народов, пользовавшихся правом ездить во внутренние города: многочисленность их (к ним надо прибавить еще англичан до 1649 г.) отнюдь не свидетельствует о таком стремлении ограничить иностранцев одними порубежными городами и во всяком случае доказывает, что даже, поскольку такие меры принимались, они не достигали своей цели.

Ограничение заключалось только в том, что в Москву иностранцам разрешалось приезжать лишь с большими запасами товаров и одновременно в небольшом числе. Так, в жалованной грамоте жителям г. Любека 1652 г. говорится, что «для вашего прошения и челобитья ваших любских торговых людей пожаловали в наше Московское государство в Великий Новгород и во Псков со всякими товары приезжати и торговати им поволили», а сверх того «велели из них с большими товары пропускать и к Москве человек пяти или шести» ^{365}. Равным образом, когда в 1641 г. датчане ходатайствовали о предоставлении датским купцам права торговли по всему государству, бояре отвечали: пусть датчане приезжают по 5 и по б человек ^{366}. И флорентийцам, по ходатайству князя Фердинанда 1658—1660 гг., царь разрешил торговать в Архангельске, «так же и в иные городы и к Москве для торговли пропущать поволил же человека по два и по три» ^{367}. Для купцов других национальностей и такого ограничения в смысле количества приезжающих лиц не находим.

И полякам первоначально предоставлено было право торговать во всех городах, позже им было запрещено «в царствующий град Москву» ездить, но они жалуются на то, что воеводы «не токмо в столицу и в Замосковные городы, но и в иные московские городы ездить не велят» и «про то докончалным грамотам нарушенье чинят». Однако, когда воеводы хотят их выслать за границу, то они «учиняются сильны» и продолжают торговать. В Андрусовском мире это право торговли для поляков и литовцев повсюду, кроме Москвы, ярко выражено: «Меж купецкими людми в порубежных городех и в тех городех и местех, в которых перед войной нынешнею торговали, с проезжими грамотами всякими торговати, опричь тех товаров, которые в обоих государствах заказаны будут, без затруднений» ^{368}. Здесь прямо говорится о праве торговать не только в порубежных, но сверх того и в других городах и местах, где до войны торговали. Вскоре поляки были допущены и в Москву. Правда, именной указ 16 октября 1672 г. установил торговым людям «коруны Польской и княжества Литовского» «торговать на Москве отнюдь давать не велеть… а торговать им в порубежных городех» ^{369}, но 29 ноября того же года именным указом с боярским приговором и это право им предоставлено. «Великий государь указал и бояре приговорили: буде впредь из-за литовского рубежа купецкие люди с товары, для своих торговых промыслов, учнут приезжать к Москве, и им торговать до его великого государя указу, повольною торговлею, кроме заповедных товаров, табаку и вина» ^{370}.

Таким образом, поляки в течение всего рассматриваемого периода фактически ездили во все города, кроме Москвы, и только приезд в Москву для них временно был закрыт.

Точно так же шведам Тявзинским договором 1595 г. дозволено «торговать во всех пристанях и городах Русской земли восточной, западной, северной и полуденной, как бы они ни назывались, и в странах, которые Господь может даровать государю из татарских или иных областей» ^{371}. [23]