Решающий момент Ржевской битвы

К чести наших танкистов, им в течение ночи 17 апреля удалось эвакуировать с поля боя все подбитые танки (за исключением сгоревшего Т-34). К сожалению, за железо пришлось дорого заплатить человеческой кровью: за ночь из числа танкистов, эвакуировавших боевые машины под огнем противника, 8 человек погибли, 1 пропал без вести и 25 было ранено.

Приведем мнение противника об оперативной обстановке вечера 16 апреля. Количество уничтоженных советских танков в отчете традиционно завышено.

17 апреля для танкистов всех трех танковых бригад ударной группы наконец-то наступила короткая передышка. Части 11-й и 108-й танковых бригад занимались ремонтом поврежденных танков и приводили себя в порядок после напряженных боев. Пытались наступать только подразделения стрелковых дивизий, но в большинстве случаев безрезультатно. Части 112-й танковой бригады отдельными машинами медленно подтягивались в это время по гатям к району Гореловского и Малиновского. Прибывшие на исходные позиции танки рассредоточивались по оврагам и капонирам, почти сразу же их накрывали брезентом, засыпали талым снегом и забрасывали кустами. Усиленные меры по маскировке не были излишними: погода выдалась ясная, и в воздухе все время висела немецкая авиация. И пусть эффекта внезапности танкового удара на направлении постоянных атак достичь не удалось, но все-таки 17 апреля получилось избежать авиаударов по скапливающимся у поселков танковым батальонам. Части соседней 336-й стрелковой дивизии этой участи не избежали, что и подтверждает донесение политотдела дивизии:

Вторит ему суточное оперативное донесение немецкого штаба ВВС «Восток»:

К утру 18 апреля уже сильно поредевшие 124-й и 125-й танковые батальоны закончили сосредоточение в районе южнее поселков. Экипажи находились в ожидании приказа на атаку и были полностью готовы к выполнению поставленных задач. Объектом атаки в этот день стал поселок Малиновский, находившийся перед фронтом выступа, «вбитого» в немецкую оборону советскими стрелковыми частями.

Вместе с танками бросок на Малиновский с позиций через рощу «Сердце» осуществляли остатки 1268-го и 1270-го стрелковых полков «растаявшей» в боях, как весенний снег, 385-й стрелковой дивизии. Только за два последних дня боев потери в дивизии составили около двухсот человек убитыми и ранеными, и 18 апреля в атаке участвовало всего 114 бойцов. Тем не менее штурм немецких позиций оказался относительно успешным: 4 «тридцатьчетверки» 112-й бригады подавили огонь противотанковых орудий противника, прошли через передовые траншеи и ворвались в развалины поселка, давя гусеницами и уничтожая огнем орудий все встречавшиеся на пути немецкие укрепления. Но пехота двух стрелковых полков (по численности — усиленная стрелковая рота!) залегла под огнем перед траншеями и за танками не прошла. Танкисты, ворвавшиеся в Малиновский без пехоты, не стали завязывать самоубийственный бой в поселке, так как он продлился бы именно столько времени, сколько понадобилось бы противотанкистам противника на подтягивание к развалинам поселка нескольких орудий на прямую наводку. О возможной немецкой танковой контратаке говорить не приходится: 27-й танковый полк немцев, как и наши танковые бригады, на этот момент уже был серьезно потрепан, в нем насчитывалось не более полутора десятков боеготовых танков. Причем часть машин была окопана в обороне в качестве неподвижных огневых точек, являвшихся мощными узлами сопротивления: по данным нашей разведки, один окопанный танк противника находился в районе «лесного городка» и еще три — в д. Прасоловка. Основная же часть остававшихся на ходу Pz 38(t) и Pz IV (оснащенных короткоствольным 75-мм орудием L/24, малоэффективным против брони Т-34) находилась в качестве подвижного резерва командования корпуса на направлении ожидаемого главного удара советских частей — в ближнем немецком тылу в районе Фомино 2-го.

Вскоре все четыре прорвавшихся советских танка, обойдя основные узлы сопротивления противника, вышли в расположение наших войск.

Острая обстановка у поселка Малиновский благоприятствовала успеху атаки штурмовой группы 441-го полка 116-й стрелковой дивизии на Гореловский с ближайших подступов к югу от поселка. После демонстративной атаки взвода нашей пехоты на левом фланге ударная группа в составе батальона пехоты, двух 45-мм противотанковых орудий, взвода станковых пулеметов и взвода противотанковых ружей, открыв по противнику ураганный огонь из стрелкового оружия, резким броском ворвалась в передовую немецкую траншею и после скоротечного боя полностью овладела ею. Во время боя с востока противника сковывал боем 548-й стрелковый полк, оказывал максимально возможную при остром дефиците снарядов огневую поддержку и 406-й артиллерийский полк дивизии. Интересно, что ни один танк 18 апреля не участвовал в бою в Гореловском, хотя именно в этот день и в этом месте поддержка со стороны танкистов была нужна как воздух пехоте, отбросившей врага с позиций и зацепившейся за окраину поселка.

Маска орудия и лобовая бронеплита танка Pz.38(t), уничтоженного внутренним взрывом в бою на скатах высоты 269.8 в период с 13 по 23 апреля 1942 г.

Несмотря на предпринимаемые контратаки, противнику так и не удалось полностью восстановить свои позиции на окраине поселка к утру 19 апреля, когда полковник Гетман, стремясь не упускать инициативу, бросил на поддержку очередного штурма Гореловского «тридцатьчетверки» своей бригады в расчете окончательно «продавить» немецкую оборону на этом участке. Причем танки были нацелены непосредственно на лобовой штурм узла обороны противника, для его обхода и окружения теперь не было возможности свободного маневра, да и просто не хватало сил.

Новый штурм укрепленных немецких позиций в поселке начался днем 19 апреля. Вместе с пехотой в атаку пошли три Т-34, подошедших ночью к Гореловскому. Пехота была накрыта ураганным огнем и залегла на окраинах поселка не в силах прорваться сквозь огневой шквал, танки, уйдя вперед, ворвались в поселок и принялись «утюжить» немецкие окопы, огнем и гусеницами давя сопротивление противника. Бой был в разгаре, казалось, еще совсем немного, и вражеская пехота отойдет с позиций, не выдержав давления. Однако немцы проявили характерную для них на этом этапе войны стойкость, их пехота не только не отступила, но и ввязалась в неравный ближний бой с нашими танками, забрасывая их связками гранат и пытаясь подбросить противотанковые мины под гусеницы. Хотя ни одного танка таким образом подбить не удалось, но время для выкатывания противотанковых орудий на удобные позиции для ведения огня было выиграно.