Древний Китай. Том 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)

Существенно заметить, что ухудшение отношений Ци с Лу происходило на фоне роста противоречий между Цзинь и Ци, связанного с оскорблением цзиньского сановника Ци Кэ во время официального приема у правителя Ци. Уже в 591 г. до н. э. войска Цзинь и его союзника Вэй были у границ Ци, и лишь с трудом удалось достигнуть соглашения. В 590 г. до н. э. Ци демонстративно сблизилось с Чу, а в 589 г. до н. э. выступило против Лу. Как о том уже шла речь, это выступление и явилось поводом для большой войны между Цзинь и Ци, после которой спорные территории вновь отошли от Ци к царству Лу. Упоминалось и о том, что вскоре после этого улучшение отношений Цзинь с Ци вызвало со стороны Цзинь предложение к Лу в 583 г. до н. э. отдать назад Ци полученные в 588 г. до н. э. спорные земли.

Столь неожиданное враждебное по отношению к Лу предложение со стороны Цзинь имело свои причины. В 587 г. до н. э. Чэн-гун был не слишком дружелюбно встречен в Цзинь. Это обидело его и побудило на обратном пути заглянуть с визитом в Чу. Впрочем, Цзи Вэнь-цзы, сопровождавший луского правителя, не советовал ему менять ориентацию [114, 4-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 354 и 355]. Лу продолжало подчиняться приказам Цзинь, его сановники ездили туда с визитами, а войска участвовали в карательных экспедициях, в частности, против Сун в 585 г. до н. э. [114, 6-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 359 и 360]. Однако несмотря на это, тень недоверия и неприязни пролегла между Цзинь и Лy. Этим объясняются как предложение о возврате земель царству Ци в 583 г., так и очередной недоброжелательный прием, оказанный Чэн-гуну в 581 г. до н. э. На сей раз луского правителя бесцеремонно задержали на несколько месяцев, подозревая в склонности к Чу [114, 10-й и 11-й годы Чэн-гуна; 212, т. V, с. 373–376].

В 575 г. до н. э. в Цзинь задержали Цзи Вэнь-цзы, причем мотивы были все теми же: Jly подозревали в сближении с Ци и с Чу против интересов Цзинь. После долгих ходатайств с упоминанием о достоинствах и добродетелях луского сановника его выпустили. А в 574 г. до н. э. циский Цуй Чжу начал поход против Лy [114, 17-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 401 и 404]. Быть может, из-за этого или из-за воцарения в Цзинь нового правителя Дао-гуна ^[69] в 573 г. до н. э. луского Чэн-гуна приняли в Цзинь радушно, без упреков и подозрений [114, 18-й год Чэн-гуна; 212, т. V, с. 407 и 410]. Создается впечатление, что неумелая политика Чэн-гуна то и дело ставила его под удар то со стороны Ци, то со стороны Цзинь и что достоинства Цзи Вэнь-цзы мало помогали лускому гуну избрать разумную тактику, которая избавила бы царство от унижений.

После смерти Чэн-гуна правителем Лy стал четырехлетний Сян-гун (572–542 гг. до н. э.). В первые годы его правления политику Лy продолжал осуществлять Цзи Вэнь-цзы. После его смерти в 568 г. до н. э. ему наследовал его сын Цзи У-цзы, в первый же год после смерти отца отправившийся в Цзинь с официальным визитом. В 565 г. до н. э. туда же с визитом прибыл малолетний Сян-гун, а в следующем, 564 г. до н. э., когда мальчику шел уже тринадцатый год, сам цзиньский Дао-гун совершил над ним обряд надевания шапки. Этот обряд для 12-13-летнего мальчика был несколько преждевременным, но Дао-гун счел, что в данном случае важно, чтобы правитель Лу считался совершеннолетним. Обряд был совершен в храме чжоуского Чэн-вана в царстве Вэй, на пути Сян-гуна из Цзинь домой [114, 9-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 438 и 441].

На правах взрослого Сян-гун уже в 563 г. до н. э. принимал участие в совещании чжухоу и в походе войск коалиции против Чжэн. Но реальная власть в царстве Лу была не в его руках. Больше того, в Лу зрел заговор. Его организаторы считали, что юноше Сян-гуну, к тому же сыну Чэн-гуна, чья легитимность, как упоминалось, считалась не вполне бесспорной ^[70], не следует обладать всей полнотой власти в своем царстве. Заговор, реализованный в 562 г. до н. э., привел к разделу луской армии на три части и созданию таким образом трех армий, каждой из которых командовал один из трех кланов из дома Хуаня — Цзи-сунь, Шу-сунь и Мэн-сунь.

Внешне это не выглядело государственным переворотом. Просто три влиятельных клана пришли между собой к соглашению о том, что формально принадлежавшее правителю Лy войско необходимо разделить на три армии, распределив их между собой. Гун оставался гуном, но из правителя царства превращался в марионетку, в пенсионера трех родственных кланов. Конечно, Сян-гун не мог не сознавать, что его обошли влиятельные родственники. Но ничего поделать с этим он уже не мог. Внешне же почти ничего не изменилось. Сян-гун по-прежнему ездил на совещания чжухоу, совершал визиты в Цзинь и заключал соглашения с соседями. Правда, когда отношения Лу и Ци вновь обострились, в битвах принимали участие армии кланов. Но ведь и раньше воевали те же солдаты, да и командовали ими те же представители влиятельных кланов, а бравым офицерам вроде Шу Лян-хэ, отца Конфуция, было все равно, осуществляет реальную власть Сян-гун или нет.

Обращает на себя внимание, что древнекитайские источники не придали серьезного значения случившемуся в царстве Лу. В «Го юе», например, создание трех луских армий рассматривается лишь с позиций социально-политической этики: негоже слабому государству создавать три армии, делая вид, что оно сильнее, чем на самом деле, а то как бы не было лишних хлопот и придирок со стороны сильных [85, с. 64; 29, с. 95]. Комментируя сообщение об этих событиях в «Цзо-чжуань», Д.Легг раскрыл неблагоприятные для луских гунов последствия этого акта [212, т. V, с. 452], подчеркнув то, что луский гун, которого и без того в сильном Ци и еще более сильном Цзинь не очень-то жаловали, теперь и вовсе становился фигурой, с которой можно было не считаться.

Это не значит, что Ци или Цзинь не считались более с царством Лу. Напротив, они смотрели на Лу как на потенциального партнера или противника. Так было, например, во время мятежа цзиньского Луань Ина в Цзинь и последовавшей за тем серии столкновений Цзинь и Ци, в ходе которых Лу прочно было на стороне Цзинь. Это не сказалось и на боевой мощи Лу. Лусцы героически сражались против Ци, а луский гун от имени своего государства благодарил армию и генералов царства Цзинь за помощь в борьбе с притязаниями Ци. В 552 г. до н. э. лусцы даже аннексировали часть полувассального по отношению к Ци небольшого соседнего княжества Чжу, за что гун благодарил Цзинь в ходе очередной своей поездки туда [114, 21-й год Сян-гуна; 212, т. V, с. 487 и 489]. Словом, ничто вроде бы в Лy не изменилось — почему нет и никакой реакции в источниках.

Есть, правда, один малопонятный эпизод в тексте «Цзо-чжуань» от 27-го года Сян-гуна [212, т. V, с. 530 и 533]. Речь идет о 546 г. до н. э., когда заключалось соглашение о всеобщем мире в Сун. Из текста создается впечатление, что всесильный первый министр Jly Цзи У-цзы будто бы от имени гуна предложил Шу-сунь Бао, представителю Лy на конференции в Сун, рассматривать Лу как равное княжествам Чжу и Тэн. Но оба эти княжества считались несамостоятельными и были отстранены от подписания соглашения. Поэтому Бао заметил на сделанное ему предложение, что Лу следует приравнивать к Сун и Вэй. Именно так понял и перевел текст и Д.Легг. Неясность же в том, что предложение принизить статус Лу исходит от Цзи У-цзы, ссылающегося на Сян-гуна. Зачем это было нужно министру? В чем был смысл принижения статуса Лу? Или это была попытка унизить статус луского Сян-гуна? Но ведь происходило-то все в ущерб государству Лу, что явно не было в интересах заправлявшего делами Лу того же Цзи.