История России

Бедой для страны стало то, что как внутренняя, так и внешняя политика во многом были личной политикой конкретного государя и его фаворитов. Выбор судьбы был не всегда лучшим: ни Анна, ни Елизавета участия в делах правительства не принимали. Из фаворитов наибольшее зло России принес Бирон, хотя граф П. И. Шувалов, получивший большие возможности благодаря своему младшему брату И. И. Шувалову, к которому благоволила императрица, а затем и екатерининский фаворит Г. А. Потемкин сделали для России много полезных дел.

§ 2. «ПРОСВЕЩЕННЫЙ АБСОЛЮТИЗМ» ЕКАТЕРИНЫ II

Во второй половине XVIII в. в ряде европейских стран (Австрии, Испании, Пруссии, Речи Посполитой, России, Швеции и др.) сложился политический режим, получивший название «просвещенный абсолютизм». Для него были характерны прежде всего попытки проведения «сверху» назревших реформ. Разумеется, правители этих стран не стремились ни к демократии, ни тем более к республике. Однако все они понимали, что для сохранения основ существующего строя нужны определенные перемены. Набор проведенных в этот период преобразований во всех странах был примерно одинаков: поощрение торговли, развитие образования, ограничение сферы деятельности цеховых структур, попытка оптимизации финансов и государственного управления и, наконец, очень осторожные шаги, направленные на модернизацию аграрных отношений.

Оценки царствования Екатерины Великой (1762–1796) разных научных школ не совпадают. В советской историографии считалось, что политика, проводимая ею, была вынужденной политикой заигрывания с новыми политическими силами, способными свергнуть феодальный строй и требовавшими устранения средневековых пережитков. В конце XX в. период правления Екатерины стал восприниматься более позитивно. «Просвещенный абсолютизм» теперь рассматривался как прогрессивная политика власти в странах, где гражданское общество было слабым и не имело возможности выступить в качестве источника реформ.

В России со времен Петра I внешний европейский лоск считался хорошим тоном. Заимствование у Европы ее новых теорий и образа мысли до поры до времени никого не пугало. Источником «просвещенного абсолютизма» в России стало увлечение в придворных кругах идеями французского Просвещения, которое нашло поддержку в лице Екатерины II, получившей европейское образование.

София Августа Фредерика, принцесса Ангальт-Цербстская, – будущая Екатерина II – приехала в Россию из протестантской Пруссии в 15-летнем возрасте по приглашению императрицы Елизаветы Петровны. Отношения ни с будущим мужем (Петром III, который приходился ей троюродным братом), ни с Елизаветой Петровной у Екатерины не сложились. Это означало, что автоматически ее должны были сторониться все придворные. Поэтому будущая императрица молодые годы, по существу, провела в дворцовой библиотеке. Результатом чтения сочинений Вольтера, Руссо, Тацита, Бейля стали записки, суть которых сводилась к мысли: «Свобода, душа всего на свете, без тебя все мертво. Хочу повиновения законам, но не рабов; хочу общей цели – сделать счастливыми». В разговорах с придворными Екатерина позволяла себе говорить, будто у нее душа республиканца и что она хотела бы жить в Афинах или Спарте. После вступления на престол прошло несколько лет, прежде чем она попыталась реализовать задуманные преобразования.

В 1765 г. по инициативе Екатерины возникло «Императорское вольное экономическое общество к поощрению в России земледелия и домостроительства». Оно должно было помочь помещикам рационально вести хозяйство. В издаваемых обществом «Трудах» начали печатать агротехнические советы и рекомендации. В том же году Екатерина от имени общества объявила международный конкурс на тему «Что полезнее для общества – чтобы крестьянин имел в собственности землю или токмо движимое имение, и сколь далеко его права на то или другое имение простираться должны?». В течение двух лет было получено 155 конкурсных работ из-за границы и 7 – из России. Из русских работ лишь в одной (проект А. Я. Поленова) критиковалось крепостное право.

Результаты конкурса показали Екатерине удручающе узкие границы будущих возможных преобразований. Тем не менее императрица повторила попытку ускорить введение реформ путем привлечения дворян к работе над новым сводом законов.

Основным действующим законодательным источником оставалось Соборное уложение 1649 г. Еще Петр I и его преемники ощущали настоятельную потребность в приведении в порядок правовой основы государства. Однако до кодификации законов дело не доходило. Необходимость обновления существующего законодательства понимала и Екатерина. При этом она стремилась «лучше узнать… нужды и чувствительные недостатки нашего народа». Работу по составлению нового уложения государыня поручила не чиновникам, а 572 депутатам от дворян, горожан и государственных крестьян.

Инструкцией по составлению нового свода законов должен был стать «Наказ императрицы Екатерины II, данный Комиссии для составления проекта нового Уложения», над которым она работала около двух лет. Текст «Наказа» состоял из 20 глав, поделенных на 526 статей. 245 из них восходили к «Духу Законов» Монтескье, а 106 – к книге итальянского юриста Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях».

Закончив «Наказ», Екатерина отдала его для замечаний придворным Н. И. Панину и Г. Г. Орлову. Прочитав о праве каждого человека на свободу, о равенстве всех перед законом и другие откровения, те стали отговаривать императрицу от публикации «Наказа». Екатерина их внимательно выслушала и согласилась с тем, что в ее труде слишком много «несбыточных мечтаний». Она написала второй, умеренный вариант, в который не вошло больше половины первоначального текста.

30 июня 1767 г. состоялось торжественное открытие Уложенной комиссии. Однако иллюзии Екатерины с течением времени таяли. Императрица увидела, что подавляющее большинство дворян стоит на откровенно консервативных позициях, что никакие преобразования им не нужны, а не считаться с дворянством она не могла. Попытка смягчения крепостных порядков грозила обернуться потерей трона. В декабре 1768 г. под предлогом начавшейся войны с Турцией комиссия была распущена.

Столкнувшись с невозможностью решить проблему социальных преобразований с этой стороны, Екатерина пошла путем правовой регламентации деятельности государственных органов, поощрения частной инициативы в экономике и культуре, распространения грамотности и просвещения. Она никогда не предпринимала шагов по ограничению собственной власти, тем не менее ее абсолютизм действительно был просвещенным и либеральным. Нет оснований говорить о лицемерии Екатерины, о ее желании выглядеть в глазах русского общества и Европы лучше, чем она была на самом деле. Разумеется, в условиях отсутствия сколь-нибудь значительной социально-политической поддержки «просвещенный абсолютизм» Екатерины II не мог быть последовательным.

До XVII в. общественно-политическая мысль, восприятие разными социальными слоями государственного и политического устройства являлись естественным результатом социально-экономических процессов, протекавших в России: социальные слои и группы зависели от власти и видели в ней своего защитника, что порождало монархические идеи. Политическая критика существовала лишь в виде литературных произведений и прибауток скоморохов, в которых высмеивались приказные служащие, воеводы и бояре. Те же, кто писал о деяниях царей, – И. Т. Посошков (1652–1726), Ф. Прокопович (1681–1736), В. Н. Татищев (1686–1750) – оценивали их с нескрываемым восторгом и восхищением. Они просто не видели в действиях власти каких-либо недостатков.

Начавшаяся в эпоху Петра Великого европеизация дворянского быта сопровождалась распространением в России идей европейского Просвещения. В Россию они начали проникать в середине XVIII в. Их сторонниками были директор Петербургской Академии наук Е. Р. Дашкова, канцлер А. А. Безбородко, историк И. Н. Болтин, дипломаты И. И. Панин и Д. А. Голицын, граф Н. И. Панин, писатели А. П. Сумароков, М. М. Херасков, Д. И. Фонвизин, А. Н. Радищев, публицист Н. И. Новиков, переводчики С. Е. Десницын, А. Я. Поленов, философы Я. П. Козельский, Д. С. Аничков и, конечно, сама императрица Екатерина II.