Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и пол

Подробности о голоде 1422 г. и ближайших лет содержатся в Псковской второй летописи, в которой говорится, что голодало население земель Новгородской, Московской, Тверской. Хлеб был настолько дорог, что за одну ковригу люди платили по полтине или отдавали снятую с себя одежду, не останавливались перед любой ценой, чтобы получить хоть немного ржи («а ржи наша четверетка, чего кто запросил, а инии с усердием даваху»). Но купить зобницу ржи или овса было почти невозможно. Смертность была повальная. В Пскове оказались запасы старых лет («А в Пскове тогда бяше старых лет клети всякого обилиа изнасыпани на Крому»). Поэтому в Псков хлынул народ с разных сторон («и поидоша ко Пскову новгородци, корела, чюдь, вожани, и тферичи, и москвичи, и просто рещи с всей Русской земли»). В городе и окрестностях скопилось громадное число народа. В то же время в Пскове, его пригородах и волостях началась скупка ржи для вывоза за границу. Цены на хлеб еще более поднялись. Псковское правительство запретило продажу хлеба за рубеж. Псковские власти стали изгонять пришлых людей. Многие пришельцы вынуждены были разойтись, а из тех, кто остался, большинство перемерло. Едва успевали хоронить покойников. «…И накладоша тех пустотных в Пскове 4 скуделници, а по пригородом и по волостем или по могыльем в гробех покопано, то тем и числа нет» [422].

В ярком изображении летописца наглядно выступает феодально-раздробленная Русь с ее оторванными друг от друга (экономически и политически) областями и княжествами (я пока отрешаюсь от того факта, что уже происходил процесс политического объединения Руси). В условиях подобной расчлененности страны сельское хозяйство в ее земледельческих районах могло, худо ли, хорошо ли (да и то не всегда), прокормить население этих районов. Но в случае неурожаев территория, ими пораженная, оказывалась в замкнутом кругу, и население вставало лицом к лицу перед голодной смертью.

Разными своими сторонами феодальная раздробленность мешала росту земледельческой культуры. При рассмотрении летописных известий о голодных годах не может не броситься в глаза, что в ряде случаев на те же годы, в которые на Руси был голод, падают и междукняжеские усобицы. Конечно, иногда — это простое совпадение. Но иногда между указанными явлениями имеется взаимосвязь. Ее нельзя понимать только примитивно и упрощенно. Летописи часто отмечают природные факторы, определявшие неурожаи. И отрицать их роль было бы нелепо. Но надо иметь в виду, что они усугублялись факторами социально-политическими. А совокупное действие тех и других особенно сильно разрушало народное хозяйство. Бичом для него были феодальные войны.

Сильные неурожаи были на Руси в начале XIV в. В 1303 г. теплая бесснежная зима привела к тому, что в Новгородской и Псковской землях хлеб не уродился, а поэтому цены на хлебные продукты стояли в этом году весьма высокие и населению приходилось очень тяжело [423].

Под 1309 г. летописи отмечают неурожай и голод («меженина зла и глад крепок») как бедствия, от которых пострадала вся Русь и которые были вызваны тем, что «мышь поела рожь, и овес, и пшеницу, и всякое жито…» Следует вспомнить, что указанные годы были как раз временем острой политической борьбы между московскими и тверскими князьями — борьбы, ведя которую Юрий Данилович, князь московский, и Михаил Ярославич тверской не стеснялись в средствах и которая приносила много бед городскому и сельскому населению, отражалась на состоянии их хозяйства, мешала их мирному труду; стремясь захватить побольше земель, князья расширяли арену военных действий. Чтобы нанести ущерб своим противникам, отдельные князья прибегали к таким приемам, как прекращение путем насилия подвоза хлеба в те русские области, которые в нем нуждались. Так, в 1312 г. тверской князь Михаил Ярославич, начав войну с Новгородом, не пропускал в новгородские пределы хлебных запасов [424].

Чрезвычайно важным материалом для изучения социально-экономической и политической истории Руси XIV–XV вв. служат цены на продукты (и прежде всего хлебные), приводимые летописями за разные годы. Они интересны с разных сторон, в том числе важны и для решения вопроса о влиянии феодальной раздробленности на состояние земледелия.

Обычно, когда в летописях говорится о продаже хлеба по дешевым ценам в той или иной из русских земель, то это часто означает одновременно, что такая-то земля в данный момент не втянута в феодальные усобицы и не подвергается нападениям внешних врагов. Так, под 1342 г. в летописи содержится известие о дешевизне хлеба в Новгороде («…хлеб бысть дешев…»), хотя в то же время там был падеж скота [425]. Новгородская земля не была в этом году охвачена феодальными войнами, не нападали тогда на Новгород и ливонские немцы, шведские захватчики или другие неприятели.

Обилие хлеба в Псковской земле (несмотря на дождливое лето) летопись отмечает в 1455 г.: «того же лета много дождя бысть вельми, наполнишася реки аки весне, а хлеба бог умножи». Это было время, когда Псков находился в мирных отношениях и с Великим Новгородом и с московским правительством (в 1455 г. московский великий князь Василий II побывал в Пскове). Хотя в 1453 г. мороз побил значительную посевную площадь в Псковской земле, это не вызвало длительных осложнений с продовольствием [426].

Низкие цены на ряд продуктов, в том числе и на хлеб, сохранялись в Пскове и в 1464–1467 гг. Зобница ржи стоила 17–18 денег, зобница овса — 7–8 денег, пуд соли — 3 деньги. Мед продавался из расчета 7 пудов за полтину. Неустойчивыми были лишь цены на хмель — от 120 до 15 денег за зобницу [427]. И в эти годы у Псковской республики не было серьезных политических и внешнеполитических осложнений ни с правительствами отдельных русских земель, ни с иностранными государствами.

Под 1468 г. псковский летописец с исключительным вниманием к подробностям сельскохозяйственной жизни рассказывает, что с июля месяца, как только была сжата рожь, пошли дожди, которые продолжались четыре месяца. Реки, ручьи, «болонья» заполнились водой, как весной. У крестьян «много по полю вершей погнили». Траву «по рекам и по ручьям отняло». Сельские жители из-за дождей не могли производить посев ржи, и это очень тяжело отражалось на хозяйстве крестьян. Но отрицательные для народного хозяйства последствия дождливого 1468 г. были быстро ликвидированы, и уже под 1469 г. псковский летописец замечает: «того же лета дал бог во Пскове хлеб и все сполу дешево, а со всех сторон мирно и тишина велика» [428]. Очень характерно, что сам летописец прекрасно понимает, что хлеб подешевел не только потому, что был снят хороший урожай, но и потому, что политические условия позволили этим урожаем воспользоваться.

В 1476 г. природа не благоприятствовала псковским крестьянам. С осени пошли большие дожди, мешавшие жатве («…в осень дожчя ело много, ино христиане по селом многи по всем волостем ржи не жяли…»). Но хлеб не вздорожал. Четвертка ржи стоила в этом году 4,5 деньги, зобница овса — 6 денег. За 11 пудов меду брали полтину [429]. В связи с этим интересно отметить, что в 1476 г., когда в Новгороде великий московский князь Иван III производил расправу с враждебными ему представителями боярства, политическая и внешнеполитическая обстановка для Пскова создалась благоприятная.

Феодальные усобицы или военные осложнения сразу отражались на уровне хлебных цен в той или иной из русских земель. В этом отношении хлебные цены могут служить как бы термометром, в известной мере (с учетом других обстоятельств) определяющим градусы политической температуры в разное время в различных княжествах раздробленной Руси.