Партизанство

Командование отрядов было утверждено Хабаровским крайкомом ВКП(б). Партийно-комсомольский актив отрядов составлял 2309 человек.

Работа проводилась на основании инструкции «О формировании и боевом использовании партизанских отрядов Хабаровского края», разработанной для единого руководства на местах УНКВД Хабаровского края совместно с краевым комитетом ВКП(б). Начальники областных, городских, районных и транспортных органов НКВД в процессе работы обязаны были ежемесячно представлять сведения по партизанским отрядам в 4-й отдел УНКВД.

Командиров партизанских отрядов, их заместителей по политической части и разведке 4-й отдел Хабаровского УНКВД привлек на 20-дневные сборы в специально созданной школе. Были подобраны и подготовлены 102 материально-продовольственные базы. По данным бывшего Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма, ныне РЦХИДНИ, смета расходов на приобретение 100-дневного запаса продовольствия, обмундирования, взрывчатых веществ, медико-санитарного имущества, строительство таежных баз и подготовку кадров для формирования партизанских отрядов в Хабаровском крае (из расчета 200 отрядов с личным составом 8 тысяч человек, 1 тысяча лошадей) составила 32 893 851 руб. 47 коп.

Так что и после передачи партизанских отрядов, созданных по линии НКВД на театрах военных действий, республиканским штабам партизанского движения, в регионах, где только ожидались или прогнозировались подобные военные действия (а это уже 1943 г.), организация партизанской борьбы оставалась в ведении НКВД-НКГБ.

С передачей партизанских отрядов республиканским и областным ШПД в развитии партизанского движения начался новый этап. Работа по руководству и развитию партизанского движения была напрямую возложена на ЦК республик, областные партийные органы, их военно-оперативные органы – штабы партизанского движения. Так, ЦК КП(б) Украины была поставлена задача «возглавить партизанское движение на Украине и превратить его во всенародное движение против немецких оккупантов, выявлять новые партизанские отряды, устанавливать с ними связь. Вести среди населения политическую работу с одной целью – вовлечение преданного Советской власти населения в активную борьбу против немецких оккупантов. Вести работу по закладке во всех городах и сельских населенных пунктах скрытых вооруженных резервов партизанского движения. Активизировать деятельность подпольных организаций. Оказывать помощь комсомольским организациям партизанских отрядов по вовлечению в партизанские отряды проверенной, способной бороться с немецкими оккупантами молодежи и подростков.

Во всей работе ЦК предлагает руководствоваться приказом наркома обороны И.В.Сталина от 5 сентября 1942 г. «О задачах партизанского движения».

В феврале 1943 г. V пленум ЦК КП(б) Белоруссии, одобрив политические и организационные мероприятия, проведенные за весь период с начала войны по развертыванию борьбы белорусского народа с немецкими захватчиками, поставил перед партийными органами, подпольными партийными комитетами, всеми партизанами задачу дальнейшего расширения партизанской борьбы. Пленум постановил считать первоочередной задачей «дальнейшее усиление роли партийных организаций в руководстве партизанским движением и политической работой в тылу».

Не ставя под сомнение необходимость централизованного руководства партизанским движением, положительный эффект, полученный в связи с созданием ЦШПД и других ШПД и передачей им партизанских сил, трудно тем не менее однозначно ответить на вопрос, насколько целесообразен был резкий отход в 1942 г. органов НКВД от организаторской деятельности по созданию партизанских формирований, лишение их агентурной сети и др.

Интересно мнение немецкого командования о партизанском движении. Высоко оценивая его в августе 1943 г., немцы не без основания считали, что в начале войны руководство партизанским движением находилось в руках НКВД, что рассматривалось оно русскими как движение политического характера и лишь потом приобрело тенденцию подчиненности Красной Армии со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Гитлеровское командование было неплохо информировано о подготовке к партизанской войне, которая велась у нас в стране в середине 30-х годов, справедливо полагая, что «использование партизан является испытанным и известным средством во внутриполитических и внешнеполитических столкновениях русского народа». Но, как видим, гитлеровцы не имели полных данных о том, насколько эта деятельность накануне войны была свернута, а партизанские кадры репрессированы, иначе не последовало бы утверждение о том, что партизанское движение в первый год войны имело целенаправленный политический характер. Напротив, с самого начала войны все призывы партии и правительства, вся деятельность первых, наспех сформированных и необученных партизанских отрядов, истребительных и диверсионных групп, перебрасываемых в ближайший прифронтовой тыл противника, насыщенный его войсками, свидетельствовала об обратном, а именно – о военных целях и задачах, и в первую очередь «по уничтожению живой силы и техники врага, чтобы и земля горела под ногами оккупантов». Другое дело, что из-за своей разобщенности, непрофессионализма, слабости удары партизан-диверсантов не воспринимались немцами как нечто серьезное, способное повлиять на ход военных действий, помешать продвижению в глубь России гитлеровской военной машины.

Многочисленные свидетельства немецких солдат и офицеров о боевых выступлениях партизан, которыми была так богата наша печать, не опровергают этот факт, а лишь говорят о деморализующем факторе партизанских действий, но не об ударном их значении.

Очевидным становится факт, что руководство НКВД сыграло негативную роль, сопротивляясь оперативному созданию штабов партизанского движения, отрицательно влияя в этом смысле на некоторых членов ГКО. Об этом еще будет идти речь. Здесь же заметим, что в записке НКВД, поданной Л.П.Берией И.В.Сталину, доказывалась нецелесообразность создания Центрального штаба партизанского движения. Мотивировалось это тем, что стихийные и разрозненные партизанские выступления якобы не могут быть охвачены руководством, да и вряд ли в нем нуждаются. Высказывались сомнения и в том, что партизанские диверсии могут дать оперативный эффект. Подчеркивалось, что подобные операции под силу лишь квалифицированным диверсантам, для подготовки и руководства которыми специальный штаб не нужен, утверждалось, что с подобного рода обязанностями НКВД справится самостоятельно. И эту линию тогда удалось провести. А когда в ноябре 1941 г. был все же создан Центральный штаб партизанского движения, Л.П.Берия вскоре под разными предлогами арестовал ряд его сотрудников. Вновь к созданию ЦШПД вернулись лишь в мае 1942 г.

В годы Великой Отечественной войны, отмечал В.Н.Андрианов, в силу неподготовленности органов госбезопасности к использованию партизанских форм борьбы было много трудностей и недостатков в области взаимодействия разведывательных сил за линией фронта. Например, к началу войны имелась инструкция о взаимоотношениях разведывательных органов НКГБ, погранвойск НКВД, НКО и НКВМФ, введенная в действие 29 апреля 1941 г. Она определяла порядок обмена разведывательными сведениями между разведорганами различных ведомств, порядок подготовки и организации переброски через границу агентуры, однако не предусматривала никакого взаимодействия в условиях военного времени.

В ходе войны эту задачу приходилось решать в тяжелых условиях ожесточенных оборонительных сражений и отхода войск в глубину страны. Органам госбезопасности при налаживании взаимодействия с партизанами в разведывательной работе в какой-то мере способствовало то обстоятельство, что до лета 1942г. на них возлагалось руководство оперативной и боевой деятельностью партизанских отрядов.

Многие грубые просчеты и ошибки явились следствием ошибочных действий Л.П.Берии и его окружения в аппарате руководства НКВД, продиктованных ведомственными интересами, стремлением обеспечить не только чекистское проникновение во все доступные сферы, но и линию влияния, если не руководства.