Штурмовые бригады Красной Армии в бою

В целом 1944 год характерен обобщением опыта и поиском оптимальных форм применения шисбр. Так, показные учения 16-й шисбр, проведенные на полигоне Военной академии имени М. В. Фрунзе во время сборов инженерных начальников Красной Армии, показали, что для успешного штурма долговременных огневых сооружений необходимы определенные условия. Прежде всего учения выявили необходимость централизованного руководства формированием и подготовкой штурмовых групп со стороны штаба стрелкового батальона. А для организации взаимодействия и сколачивания групп требовалось проведение не менее двух тренировочных занятий на местности, копирующей участок прорыва. Штурмовая группа должна получать задачу, имея в своем распоряжении для ее уяснения и разведки 3–4 часа светлого времени. При этом командир стрелкового полка должен был сам ставить группам задачи, командиры стрелковых батальонов – уточнять их при штурме переднего края, а командиры рот – решать эти задачи.

Применение штурмовых инженерно-саперных бригад стало в 1944 г. одним из первых предметов изучения для отдела по использованию опыта войны Генерального штаба Красной Армии [146]. В одном из номеров «Информационного бюллетеня» отдел поместил свои предварительные выводы об использовании шисбр в наступательных операциях и боях [147]. Отделом признавалось, что боевой опыт использования штурмовых инженерно-саперных частей нельзя считать достаточным, что в определенной степени объясняет ошибки в их применении при организации и осуществлении прорыва. Штурмовые инженерно-саперные бригады, по заключению отдела, являются весьма сильным средством для инженерного обеспечения прорыва пехотой укрепленной полосы противника, что в большинстве случаев при умелом использовании бригад обеспечит успех наступательного боя.

Полезность такого рода выводов Генерального штаба очевидна. Сопротивление противника было ожесточенным, а само построение его обороны становилось все более жестким, глубоко эшелонированным, насыщенным различного рода средствами сопротивления, что требовало тщательной подготовки, определенных навыков и мастерства прорыва [148]. В этой связи появилась настоятельная необходимость теоретически осмыслить накопленный опыт и получить практические рекомендации по прорыву обороны противника. Кроме проекта Полевого устава Красной Армии 1943 г. (ПУ-43) и его последующих вариантов, Генеральный штаб систематически готовил и оперативно доводил до войск в систематизированном обобщенном виде материал о боевых действиях по штурму и прорыву позиционной обороны противника, борьбе в укрепленных районах и инженерному обеспечению их прорыва.

В частности, излагая основное содержание практикуемого «Наставления по прорыву укрепленных районов», Управление по использованию опыта войны Генштаба приводило не только основы борьбы в УР, но и давало общую характеристику тем, с которыми войска Красной Армии будут иметь дело за границей СССР [149]. Несмотря на теоретический характер обобщения, Генеральным штабом был учтен опыт прорыва нашими войсками сильно укрепленных позиций полевого типа, причем в той степени, в которой он мог оказаться полезным для борьбы в УР.

Устройство УР противника в 1944–1945 гг. имело несколько вариантов: УР, включающие все элементы в виде заранее подготовленных полос; УР, имеющие только главную полосу обороны, оборудованную средствами долговременной и полевой фортификации, и полевые позиции в предполье; УР с главной полосой обороны по обводу старых крепостей, в которых вместо тыловой полосы имеется подготовленная к обороне крепость или большой населенный пункт [150]. Следует заметить, что последний вариант устройства УР довольно часто встречался на территории европейских государств и в Прибалтике.

Глубина полосы обеспечения могла достигать 15–20 км, а иногда и больше. Обычно она оборудовалась отдельными опорными пунктами, прикрытыми сильно развитыми противотанковыми и противопехотными препятствиями. Опорные пункты оборудовались главным образом в узлах дорог, в населенных пунктах и в дефиле.

Размещение опорных пунктов в главной полосе обороны было неравномерным как по фронту, так и в глубину. На отдельных направлениях они располагались в две, иногда в три линии, образуя тем самым узлы сопротивления. В общем глубина главной полосы обороны, оборудованной долговременными огневыми сооружениями, составляла 2–4 км, иногда ограничиваясь узкой полосой в 0, 5–1 км.

Из краткой характеристики устройства главной полосы обороны УР противника видно, что здесь наиболее полно сочетались все виды фортификационного оборудования местности, при этом долговременная и полевая системы укреплений приспосабливались к самостоятельному сопротивлению и в то же время тесно взаимодействовали друг с другом. Собственно, в этом и заключалась значительная сила сопротивления главной полосы обороны.

Вторая полоса обороны по своему устройству не отличалась от главной. Чаще всего вторая полоса обороны состояла из одной линии опорных пунктов или одной-двух траншей, то есть представляла собой оборудованную позициями полосу глубиной от 0, 5 до 1, 5 км.

Вторая полоса обороны в большинстве случаев устраивалась за каким-либо естественным препятствием – рекой, болотом, оврагами – или же на опушке лесного массива, что, естественно, увеличивало силу ее обороны. Удаление второй полосы от переднего края главной полосы составляло 10–15 км.

Третья полоса обороны устраивалась не всегда, но при ее оборудовании она состояла обычно из отдельных опорных пунктов или узлов сопротивления. Сплошного позиционного фронта обороны в этой полосе в большинстве случаев не было.

Мощность второй и третьей полосы увеличивалась, если они создавались по обводу старых крепостей или вдоль окраин большого населенного пункта.

Третья полоса была удалена от переднего края второй на 10–20 км.

В целом устройство УР рассчитывалось на создание сплошной полосы обороны. Однако оборонительные сооружения и живая сила распределялись неравномерно как по фронту, так и по глубине, что, в свою очередь, определяло слабые места каждого УР.

Несмотря на большое количество опорных пунктов, приспособленных к круговой обороне, а также отсечных позиций, в целом система обороны УР противника имела линейный характер и, следовательно, была более уязвима для ударов с флангов и с тыла.

Но вместе с тем успех штурма и прорыва УР во многом зависел не только от их недостатков, а в большей степени от многих других факторов, в том числе от инженерного обеспечения прорыва и действий штурмовых групп и отрядов.

Важность этих факторов не раз определялась в боевых и других документах периода войны [151]. В частности, Генеральный штаб Красной Армии в 1944 г. определил содержание основных вопросов инженерного обеспечения прорыва УР [152]. При этом подчеркивалось, что настоящего опыта прорыва УР для окончательных выводов о содержании, методах и формах инженерного обеспечения прорыва УР недостаточно. Сам процесс прорыва УР требует мощных средств разрушения и подавления, детально разработанного плана действий, централизованного управления и тщательной подготовки. В этом отношении инженерное обеспечение прорыва УР выступало важнейшим элементом его подготовки и успешного осуществления.

Общая же потребность в инженерных войсках при прорыве сильно укрепленных позиций или УР, безусловно, зависела не только от характера прорываемых позиций и укреплений, но также и от количества войск и средств усиления, ширины фронта прорыва, условий местности, погоды и времени года [153].