Краткий курс истории Русской революции

«(Устав - максимум «твердых»).

1. Партия делится на заезжателей и заезжаемых.

Прим. Группы и лица, кои не склонны быть заезжаемыми, но также неспособны заезжать, упраздняются вовсе.

2. Заезжатели, вообще, заезжают. Что же касается заезжаемых, то оные преимущественно бывает заезжаемы.

3. В интересах централизма заезжатели бывают разных степеней доверия. Заезжаемые уравнены в правах.

4. Для обжалования уже воспоследовавших заезжаний учреждается Совет. Впрочем, последний заезжает и самостоятельно.

5. Иерархия сия увенчивается Пятым, права коего по заезжанию ограничены лишь естественными законами природы.

6. Ц.О. заезжает мерами духовного вразумления. В случае закоренелости вразумляемых, предает оных в руки Ц.К.

7. Тогда Ц.К. поступает.

8. Заезжаемые делают взносы в партийную кассу на расходы по заезжанию, а равно и по пропаганде.

9. В свое время все члены партии, и заезжатели, и заезжаемые делают революцию.

Прим. От сей повинности увольняются заезженные» [216].

Ленин резко ответил на критику Мартова:

«В тесной психологической связи с ненавистью к дисциплине стоит та неумолчная, тягучая нота обиды, которая звучит во всех писаниях всех современных оппортунистов вообще и нашего меньшинства в частности. Их преследуют, их теснят, их вышибают, их осаждают, их заезжают. В этих словечках гораздо больше психологической и политической правды, чем, вероятно, подозревал сам автор милой и остроумной шутки насчет заезжаемых и заезжателей. Возьмите, в самом деле, протоколы нашего партийного съезда, - вы увидите, что меньшинство это все обиженные, все те, кого когда-либо и за что-либо обижала революционная социал-демократия. Тут бундовцы и рабочедельцы, которых мы "обижали" до того, что они ушли со съезда, тут южнорабоченцы, смертельно обиженные умерщвлением организаций вообще и их собственной в частности, тут тов. Махов, которого обижали всякий раз, когда он брал слово (ибо он всякий раз аккуратно срамился) тут, наконец, тов. Мартов и тов. Аксельрод, которых обидели «ложным обвинением в оппортунизме» за § 1 устава и поражением на выборах. И все эти горькие обиды были не случайным результатом непозволительных острот, резких выходок, бешеной полемики, хлопанья дверью и показыванья кулака, как думают и по ею пору очень и очень многие филистеры, а неизбежным политическим результатом всей трехлетней идейной работы «Искры». Если мы в течение этих трех лет не языком только распутничали, а выражали те убеждения, которые должны перейти в дело, то мы не могли не бороться на съезде с антиискровцами и с «болотом». А когда мы, вместе с тов. Мартовым, который бился в первых рядах с открытым забралом, переобидели такую кучу народа, - нам оставалось уже совсем немножечко, чуть-чуточку обидеть тов. Аксельрода и тов. Мартова, чтобы чаша оказалась переполненной. Количество перешло в качество. Произошло отрицание отрицания. Все обиженные забыли взаимные счеты, бросились с рыданиями в объятия друг к другу и подняли знамя «восстания против ленинизма» [217].

"Узурпация" власти в партии со стороны большевиков в значительной степени действительно имела место, но партия, выражающая интересы определенного класса и отстаивающая их в политической борьбе - не парламент и не собрание дискуссионного клуба. Она либо четко представляет свои задачи и действует, либо не представляет и мечется вправо-влево. В этом смысле действия Ленина по "заезжательству" были, без сомнения, оправданы - тем более, что им предшествовала трехлетняя дискуссия о судьбах партии на страницах "Искры".

Противоречия большевиков и меньшевиков, однако, не сводились к чисто организационным вопросам. Именно Мартов в своих работах ввел термин "ленинизм" для обозначения политики большевиков. Позже противники использовали его для отделения идей истинного марксизма от большевистских искажений, а сами большевики трансформировали в марксизм-ленинизм, подчеркивая преемственность своей идеологии от марксистского учения и его развития в работах В.И.Ленина.

Рассматривая деятельность большевиков сейчас, из XXI века, представляется очевидным, что В.И.Ленин, как, без сомнения, гениальный политик, начав с марксизма, планомерно использовал его, непрерывно "трансформируя" под российскую действительность. Марксизм представлял собой полноценную общественно-экономическую теорию, ничуть не хуже теорий А.Смита и Дж.Рикардо, из которых вырастал либерализм. Соответственно не было никаких оснований отказываться от него - ведь он «научно обосновывал» неизбежность наступления коммунизма (ничуть не менее научно, отметим, чем либеральные теории - "естественность" и "совершенство" рыночных отношений и вытекающих из них демократических принципов правления).

Не стремясь изобретать велосипед, В.И.Ленин апеллировал к научному авторитету Маркса. Который, однако, исходил из поэтапной смены формаций, и лишь из развитого капитализма, согласно его учению, мог появиться коммунизм. Отсюда в ранних работах, в ленинской программе РСДРП программа-минимум - построение буржуазной республики.

Из концепции Маркса о сверхкритическом развитии капитализма следовал вывод о его всемирном на этот момент (на момент созревания пролетарской революции) распространении, а значит и сама революция должна была стать мировой, охватить все страны.

Меньшевики, следуя классическому марксизму, именно такое развитие истории - переход от самодержавия к капитализму и его развитие - полагали закономерным и естественным. Соответственно, по результатам революции они планировали укрепление буржуазной республики, демократические свободы и капиталистические отношения - с тем, чтобы в будущем иметь возможность готовить выступление пролетариата.

Ленина теоретические доктрины не смущали. Очевидно отдавая себе отчет в происходящих в России процессах, он, как принято выражаться, "теоретически обосновал" возможность пролетарской революции и построения социализма в отдельно взятой стране с неразвитыми капиталистическими отношениями. В отсутствии массового пролетариата как опоры революции, он обосновал представление о революционной роли крестьянства при руководящей роли пролетариата (хотя в ранних работах характеризовал крестьянство как силу мелкобуржуазную).

Интересно, что все эти глубоко противоречащие (по мнению самих ортодоксальных марксистов) учению Маркса установки Ленин виртуозно обосновал, опираясь именно на Маркса. Происходящая в России революция была социалистической, но не марксистской, а единственная сила, которой располагал Ленин, следовала учению Маркса. И только на научный базис теории марксизма мог он эффективно опереться в этих условиях.

Пришлось изменить само учение - "подогнать" его под реалии страны. В этом смысле ленинское развитие марксизма - марксизм-ленинизм - является уникальным памятником человеческой мысли и политики. Кстати, прав в итоге оказался именно марксизм-ленинизм, а не классический марксизм: все успешные социалистические революции XX века произошли не в промышленно-развитых, а в аграрных странах.

Ортодоксальные марксисты так и не смогли принять деятельность Ленина. В итоге меньшевики, воспринимая Февральскую революцию как закономерный процесс, перешли на сторону буржуазии, не приняли Октябрьской революции (социалистическая революция в аграрной стране - нонсенс!) и вступили в вооруженную борьбу с большевиками совместно с эсерами, кадетами и Белым движением. Большевики, пройдя серьезный эволюционный путь, пришли к 1917 году к идеологии, сближающейся с народничеством. Имея, однако, ее базисом стройную экономическую теорию Маркса и ее ленинское развитие. Таким образом, научное обоснование идей большевиков на несколько порядков превосходило прежние идеологические концепции.

Несколько слов нужно сказать об участии большевистской партии в революционных событиях. Ленинцы не сыграли существенной роли в революции 1905 года, численно и организационно уступая на тот момент другим политическим партиям. По данным самих большевиков, их численность в конце 1905 года составляла около 3 тысяч членов в Петербурге, около 2,5 тысяч членов в Москве, в городах России действовали более 50 большевистских организаций [218]. Фразу Ленина "Весной 1905 г. наша партия была союзом подпольных кружков; осенью она стала партией миллионов пролетариата" [219] следует, видимо, отнести к идеологическим утверждениям, пропаганде, нацеленной на самих членов партии, вставших в одни ряды с миллионами восставших по всей стране.