Тайны Киевской Руси

Такое соблюдение условий любечского съезда возмутило Владимира И послал он за Олегом и Давыдом, которые пришли со своими воинами на новые переговоры. Из показаний Олега с Давыдом получалось, что виноват во всем один Святополк. Послали к Святополку, который на вопрос, за что он ослепил своего брата, ответил:"Поведал мне Давыд Игоревич: "Василька брата твоего убил, Ярополка, и тебя хочет убить и захватить волость твою, Туров, и Пинск, и Берестье, и Погорину, а целовал крест с Владимиром, что сесть Владимиру в Киеве, а Васильку во Владимире". А мне поневоле нужно свою голову беречь. И не я его ослепил, но Давыд; он и привез его к себе". На это переговорщики тут же возразили: "Не отговаривайся, будто Давыд ослепил его. Не в Давыдовом городе схвачен и ослеплен, но в твоем городе взят и ослеплен". Причем Давыд и Олег своей вины в ослеплении Василька и не видели. Во всем обвинили одного Святополка, на которого Владимир и предложил пойти войной. И почти что пошли. Только вмешательство матери Владимира и митрополита киевского остановило этот поход. Впрочем, ненадолго. Ослепленный Василек, сидевший в плену у Давыда, во Владимире, был пленителем в конце концов отпущен под честное слово Володаря, что тот не начнет против Давыда воевать, но только Василек оказался в руках брата, оба они напали на обидчика. Тот затворился во Владимире, и обступили братья Владимир, требуя только одного: ""Мы не пришли на город ваш, ни на вас, но на врагов своих, на Туряка, и на Лазаря, и на Василя, ибо они подговорили Давыда, и их послушал Давыд и сотворил это злодейство. А если хотите за них биться, то мы готовы, либо выдайте врагов наших". Горожане же, услышав это, созвали вене, и сказали Давыду люди. "Выдай мужей этих, не будем биться из-за них, а за тебя биться можем. Иначе отворим ворота города, а ты сам позаботься о себе". И поневоле пришлось выдать их. И сказал Давыд: "Нет их здесь"; ибо он послал их в Луцк. Когда же они отправились в Луцк, Туряк бежал в Киев, а Лазарь и Василь воротились в Турийск. И услышали люди, что те в Турийске, кликнули люди на Давыда и сказали: "Выдай, кою от тебя хотят!

Иначе сдадимся". Давыд же, послав, привел Василя и Лазаря и выдал их. И заключили мир в воскресенье. А на другое утро, на рассвете, повесили Василя и Лазаря, и расстреляли их стрелами Васильковичи, и пошли от города. Это второе отмщение сотворил он, которою не следовало сотворить, чтобы Бог был только мстителем, и надо было возложить на Бога отмщение свое, как сказал пророк: "И воздам месть врагам и ненавидящим меня воздам, ибо за кровь сынов своих мстит Бог и воздает отмщение врагам и ненавидящим его". Когда же те ушли из города, сняли тела их и погребли".

На этом процесс мщения не прекратился: Святополк пошел на Давыда, осадил Владимир, а затем, когда Давыд целовал ему крест, отпустил князя. Давыд бежал в Польшу. Святополк: нарушил клятву и отправился воевать Василька и Володаря, но они оказали такое яростное сопротивление, что великому князю пришлось отступить. Тут из Польши вернулся с войском Давыд. Святополк погнал Давыда И усобица продолжалась и продолжалась, обрастая новыми обидами и новыми жертвами. Созвали второй съезд, в Уветичах.

В 1100 год "братья сотворили мир между собою, Святополк, Владимир, Давыд, Олег в Уветичах, месяца августа в 10-й день. Того же месяца в 30-й день в том же месте собрались на совет все братья – Святополк, Владимир, Давыд, Олег, – и пришел к ним Игоревич Давыд, и сказал им: "Зачем призвали меня? Вот я. У кого на меня обида?" И ответил ему Владимир: "Ты сам прислал к нам: "Хочу, братья, прийти к вам и пожаловаться на свои обидь". Вот ты и пришел и сидишь с братьями своими на одном ковре – почему ж не жалуешься? На кого из нас у тебя жалоба? " И не отвечал Давыд ничего. И стали братья на конях; и стал Святополк со своей дружиной, а Давыд и Олег каждый со своею отдельно. А Давыд Игоревич сидел в стороне, и не подпустили они его к себе, но особо совещались о Давыде. И, порешив, послали к Давыду мужей своих, Святополк Путяту, Владимир Орогостя и Ратибора, Давыд и Олег Торчина. Посланные ж пришли к Давыду и сказали ему: "Так говорят тебе братья: "Не хотим тебе дать стола Владимирскою, ибо вверг ты нож в нас, чего не бывало еще в Русской земле. И мы тебя не схватим и никакого зла тебе не сделаем, но вот что даем тебе – отправляйся и садись в Божском остроге, а Дубен и Чарторыйск дает тебе Святополк, а Владимир дает тебе 200 гривен, и Давыд с Олегом 200 гривен". И тогда послали послов своих к Володарю и Васильку: "Возьми брата своего Василька к себе, и будет вам одна волость, Перемышль. И если то вам любо, то сидите там оба, если же нет, то отпусти Василька сюда, мы его прокормим здесь. А холопов наших выдайте и смердов". И не послушались этого ни Володарь, ни Василько. А Давыд сел в Божске, и затем дал Святополк Давыду Дорогобуж, где он и умер, а город Владимир отдал сыну своему Ярославу".

Итак, не помогло и переговорное дело. Братья боялись друг друга и видели в каждом вора, шпиона или убийцу. В 1113 году умер Святополк, и на киевский стол сел Владимир Мономах.

Владимир по имени Мономах

После долгого ожидания Владимир сын Всеволода наконец-то добился заветной мечты: он занял киевский стол, не нарушив правил наследования, и позволил киевлянам уговаривать его, а не помчался стрелой, получив благую весть. Поскольку все беды и несчастья относились к прошлому князю, то Владимир вошел на стол чистым и лучезарным, и никто не посмел бы обвинить его в том, что умышлял он и на Василька, и на Володаря, и на Давыда, и на самого Святополка. Дело это было теперь уже прошлое, и Владимир считался в отечестве старшим князем, отцом другим. Именно при Владимире был совершен перенос мощей уже святых Бориса и Глеба в новую церковь, и в этом красочном мероприятии принимали активное участие и бывшие враги – Святославичи. "И было сошествие великое народа, – писал летописец, – сшедшегося отовсюду: митрополит Никифор со всеми епископами – с Феоктистом черниговским, с Лазарем переяславским, с попом Никитою белогородским и с Гнилою юрьевским – и с игуменами – с Прохором печерским и Сильвестром святого Михаила – и Сава святого Спаса, и Григорий святого Андрея, Петр Кловский и прочие игумены. И освятили церковь каменную. И, отпев им обедню, обедали у Олега и пили, и было выставлено угощение великое, и накормили нищих и странников в течение трех дней. И вот на следующий день митрополит, епископы, игумены, облачившись в святительские рты и возжегши свечи, с кадилами благовонными, пришли крахам святых и взяли раку Борисову, и поставили ее на возила, и поволокли их за веревки князья и бояре; впереди шли чернецы со свечами, за ними попы, и игумены, и епископы перед самою ракою, а князья шли с ракою между переносными оградами. И нельзя было везти из-за множества народа: поломали переносную ограду, а иные забрались на городские стены и помосты, так что страшно было смотреть на такое множество народа, И повелел Владимир нарезанные куски паволоки, беличьи шкурки разбрасывать народу, а в других местах бросать серебряные монеты людям, сильно налегавшим; и легко внесли раку в церковь, но с трудом поставили раку посреди церкви, и пошли за Глебом. Таким же способом и его привезли и поставили рядом с братом. И произошла ссора между Владимиром, с одной стороны, и Давыдом и Олегом, с другой: Владимир хотел раки поставить посреди церкви и терем серебряный поставить над ними, а Давыд и Олег хотели поставить их под сводом, "где отец мой наметил", на правой стороне, где и устроены были им своды. И сказали митрополит и епископы: "Киньте жребий, и где угодно будет мученикам, там их и поставим", и князья согласились. И положил Владимир свой жребий, а Давыд и Олег свой жребий на святую трапезу; и вынулся жребий Давыда и Олега. И поставили их под свод тот, на правой стороне, где и теперь лежат". Обида и ненависть друг к другу между князьями никуда не ушли, даже святые мощи не смогли их объединить.