Мифы и предания Древнего Рима

Провозглашение Клавдия императором. Художник Л. Альма-Тадема

Проведя ночь под охраной за лагерным валом, Клавдий к утру уверился в собственной безопасности, принял присягу у воинов и вскоре из рук сената получил высшую власть, постаравшись изгладить в памяти народа те позорные обстоятельства, при которых ее обрел.

Свадьба жены императора

Император Клавдий был очень зависим от своей жены Мессалины. Все знали, что дома она помыкает им, как только хочет, и оттого может влиять на любые его решения. Вдобавок Мессалина славилась своими многочисленными любовными похождениями, о которых знал весь Рим, и только император, казалось, ничего не замечает. Незрячесть его доходила до смешного: однажды Мессалина возжелала сделать своим любовником актера Мнестера, он же попробовал ей отказать. Тогда Мессалина заявила мужу, что какой-то актер оказывает ей неповиновение. Не вникая в суть, Клавдий приказал Мнестеру впредь исполнять все прихоти Мессалины и тем буквально уложил несчастного актера в свою супружескую постель.

Наконец Мессалина, привыкнув, что любая непристойная выходка сходит ей с рук, захотела выйти замуж за своего любовника Гая Силия, не дожидаясь, пока Клавдий умрет от старости. И вот, когда император уехал в Остию, в условленный день на глазах у свидетелей был свершен обряд бракосочетания Мессалины и Силия. Это очень встревожило приближенных императора: опасались, как бы Силий, человек молодой и знатный, вместе с Мессалиной не прибрал к рукам высшую власть; опасались и того, что безвольный Клавдий простит Мессалину, когда узнает об этом.

Преданный вольноотпущенник Клавдия Нарцисс решил разоблачить неверную жену императора так, чтобы у того не возникло ни единого сомнения в ее виновности. Сперва он подговорил двух любимых наложниц Клавдия, чтобы они в удобное время сообщили ему неприятную новость. Когда наложницы донесли обо всем императору, Нарцисс стал умолять его разорвать хотя бы брачный договор, пока новый муж Мессалины не захватил власть в государстве.

Созвав преторианские когорты, Нарцисс уговорил императора немедленно возвратиться в Рим. Говорят, во дворце у Мессалины и Силия был в то время веселый праздник по случаю сбора винограда и один из придворных взобрался зачем-то на высокое дерево. Когда его спросили, что он видит, он отвечал, что со стороны Остии идет гроза. Позже слова его не раз вспоминали как вещие.

Когда слухи о том, что Клавдий все знает и в ярости спешит в город, оправдались, Мессалина решила вместе с детьми выехать навстречу мужу, чтобы отговорить его от расправы. Император же всю дорогу до города то поносил неверную жену последними словами, то предавался сентиментальным воспоминаниям. Все это время при нем находился один из приближенных, который, чтобы император не вздумал склониться на сторону Мессалины, на любую его реплику отвечал: «Какая дерзость! Какое преступление!» Наконец Мессалина ворвалась к Клавдию, моля выслушать ее, но обвинитель не дал ей произнести ни слова, сам подробно отчитавшись перед императором о прошедшей свадьбе, а чтобы Клавдий не поднимал глаз на жену, ему подали записку с перечнем всех ее любовников. На въезде в город императора поджидали его дети, но Нарцисс распорядился удалить их, чтобы вид их не разжалобил мягкосердечного Клавдия.

Мессалина. Художник П. С. Крёйер

Клавдий бездействовал, и по приказу вольноотпущенника ему представили все доказательства любовной связи жены, а после привели на суд прошлых ее любовников. Мессалина меж тем удалилась в сады Лукулла, сочиняя слезные мольбы о прощении. В благодушном настроении Клавдий разрешил несчастной предъявить свои оправдания, и Нарцисс, предчувствуя крушение всех своих планов, чтобы оградить императора, решил действовать немедленно. От имени Клавдия он послал к Мессалине гонца с требованием совершить самоубийство. Увидев гонца, мать сказала Мессалине: «Твоя жизнь кончена. Все, что осталось, – сделать ее конец достойным», но Мессалина никак не могла решиться, прикладывая дрожащей рукой кинжал то к горлу, то к груди, и вестнику пришлось самому пронзить ее мечом.

Но, вероятно, заботливый Нарцисс все же недооценил самообладание Клавдия. Говорят, когда ему донесли о смерти Мессалины, император обедал. Не спросив даже, как она умерла, он велел подлить вина в его чашу и, несмотря на горячую привязанность к жене, не выказал ни горечи, ни гнева, а вольноотпущенника Нарцисса наградил за старания.

Материнская любовь

Новой женой императора Клавдия стала Агриппина, его племянница. Более всех на свете она любила своего сына Нерона, поэтому вскоре после свадьбы уговорила мужа усыновить Нерона, чтобы затем, после смерти Клавдия, сделать его правителем в обход Британника, прямого отпрыска императора. Когда Нерон выдвинулся, Агриппина расстаралась, чтобы Британник не получал отныне никаких почестей, редко появлялся на людях и еще реже виделся с отцом. Своего она добилась: со временем имя Нерона было у всех на устах, про Британника же даже не помнили, жив ли он. Наконец Нерон женился на дочери Клавдия, но тут сам император разочаровался в браке с Агриппиной и вновь приблизил родного сына. Тогда, поговаривают, не дожидаясь, пока пожилой Клавдий умрет своей смертью, Агриппина отравила его, подсыпав яд в его любимое лакомство – белые грибы.

Императором после Клавдия стал драгоценный сын Агриппины, первым делом уничтоживший завещание своего предшественника. Но, придя к власти, прежде обожавший свою мать так же, как и она его, Нерон стал отдаляться от Агриппины. Причиной послужило то, что молодой император влюбился в вольноотпущенницу по имени Акте. Она пленила Нерона роскошными пиршествами и тайными свиданиями, и никто из приближенных императора не видел в этом ничего дурного, ведь, как известно, к супруге своей Нерон питал безграничное отвращение. Только Агриппина, узнав об этой связи, обрушила на сына град упреков: какая-то вольноотпущенница, вчерашняя рабыня, осмелилась делить с ней Нерона!

Отповедь матери только распалила страсть императора, но с тех пор он придумал способ скрывать ее: один из его приближенных изображал пылкую любовь к прекрасной Акте, открыто осыпая ее теми подарками, которые Нерон дарил тайно, сам же Нерон продолжал встречаться с ней, не привлекая внимания. Агриппина быстро сменила гнев на милость, извиняясь и одаряя сына ласками, но эта перемена не обманула Нерона и более он никогда матери не доверял.

Наблюдая, как взрослеет его сводный брат Британник, и опасаясь за прочность своего правления, Нерон решил отравить юношу, что и сделал совершенно хладнокровно за обедом, на глазах жены и матери. Когда Британник внезапно перестал дышать, на лице Агриппины промелькнул такой ужас, словно она увидела в этом предсказание своей собственной участи, ведь поговаривали, что, когда Нерон только родился, астролог по расположению звезд в тот миг предсказал два события: что Нерон будет править и что он убьет свою мать. Обезумевшая Агриппина воскликнула тогда: «Пусть он убьет меня, только пусть царствует!» [9], но теперь, надо полагать, пожалела о своих словах.

Видя, что мать не одобряет его действия, и опасаясь, что, посадив его на престол, теперь она постарается интригами лишить его власти, Нерон выслал мать из дворца, лишив ее охраны, сам же отныне навещал ее только в окружении солдат и, быстро поцеловав, тут же уходил. Всеми способами пыталась Агриппина вернуть любовь сына, ему же вскоре наскучило ее назойливое внимание, и он решил умертвить ее. Трижды Нерон пытался ее отравить, пока не догадался, что она на всякий случай принимает противоядие. Тогда в доме, где она жила, он приказал соорудить потолок, который с помощью некого механизма обрушился бы на спящую, но строителям не удалось сохранить этот замысел в тайне, и Агриппина вновь избежала смерти.