Рыцари Нового Света

Для большинства экспедиций людей рекрутировали в Новом Свете — это было удобнее и разумнее, ибо здесь имелись под рукой закаленные ветераны, прошедшие суровую школу «естественного отбора». Но если экспедиция стартовала из Испании, она, как правило, была почти полностью составлена из новичков, чапетонов.

Формируя состав экспедиции, аделантадо прежде всего должен был помнить строжайший королевский наказ не брать всяких сомнительных личностей. К таковым относились евреи и мавры, а также их потомки до третьего колена; цыгане; все те, кто был наказан трибуналом Святейшей Инквизиции; преступники; иностранцы без специального разрешения; женатые рабы без жен и детей и замужние женщины без мужей. Всем этим людям вообще воспрещался въезд в Индии.

«Индийское войско» делилось на три группы: командирский состав, всадники и пехота. Первую представляли сам генерал-капитан и назначенные им офицеры. Надо признать, что аделантадо находился совсем на ином положении, чем главнокомандующий королевского войска, который, как правило, жил достаточно обособленно от солдатской массы, имел особый рацион питания, а в бою отдавал приказы, наблюдая с возвышенности за ходом сражения. Попробовал бы кто из аделантадо поставить себя на такую ногу! Впрочем, один такой умник нашелся, Педро де Урсуа, — да жаль его… Во время экспедиции по Амазонке (1560) аделантадо Педро де Урсуа на бригантине занимал вместе с любовницей просторную каюту, тогда как другие еле помещались на лодках и плотах, он роскошествовал, в то время как другие голодали и бедствовали. Но недолго он наслаждался жизнью — через три месяца после отплытия его зарубили мятежники.

«Индийское» и «индейское» войско

Многолетние изматывающие экспедиции могли держаться только на абсолютном доверии к вождю, который умел внушить солдатам надежду в самой безнадежной ситуации. Мало того, что на нем лежала персональная ответственность за судьбу экспедиции, он должен был постоянно поддерживать моральный дух подчиненных, делить с ними все тяготы пути, а в бою быть впереди, увлекая своим примером. Конкистадор Варгас Мачука, написавший своего рода «учебник» по конкисте («Индийское войско и описание Индий», Мадрид, 1599), говорит, что командующий экспедицией всегда должен быть первым в трудностях и в бою, «а также ему случается выполнять роль врача и хирурга, и он первым должен позаботиться о раненом или больном, как о собственном сыне». Воистину — «слуга царю, отец солдатам».

Среди назначенных аделантадо офицеров высший чин — «теньенте-хенераль», заместитель генерал-капитана, который получал полные бразды правления в случае отсутствия или смерти последнего. Пониже рангом — «маэстре де кампо»: этот человек ведает всеми военными вопросами и несет ответственность за боеспособность войска в целом.

Далее следуют капитаны, командующие воинскими подразделениями. Если в королевском войске капитан командовал приблизительно двумя сотнями солдат, то в «индийском» на его долю обычно приходилось около полусотни человек, — но это была вполне самостоятельная боеспособная единица. Каждый капитан имел свое знамя и барабан, под бой которого солдаты его подразделения («капитании») должны были немедленно собраться во всеоружии возле командира. На марше или в бою каждая капитания держалась отдельно, не смешиваясь с другими, а во главе всегда шел сам капитан со знаменем или штандартом. В свою очередь, капитания делилась на две-три роты («куадрилья») человек по двадцать каждая, во главе которых стоял сержант, его называли «куадрильеро» или «кабо де эскуадра». Капитан также назначался командующим отдельного разведывательного или завоевательного похода в рамках широкомасштабной экспедиции, — в этом случае под его началом могли оказаться две-три сотни человек.

Всадники, за исключением капитана кавалерии, не относились к офицерскому составу, но они составляли, так сказать, «белую кость» «индийского войска». Привилегированное положение им давали кони — главное психологическое и наступательное оружие конкистадоров. О значении конницы в конкисте еще будет сказано, пока же отметим лишь, что в Новом Свете до середины XVI в. конь стоил бешеных денег: от тысячи до трех тысяч песо [24] (для сравнения: в то же время меч толедской стали стоил восемь песо, кинжал — три). «В те времена, — вспоминает Франсиско Лопес де Гомара, — жизнь коня ценилась, как жизни шестерых испанцев». И можно представить себе, как конкистадор заботился о коне, как он его выхаживал в случае ранения, как старался не перетруждать его, и потому на марше отнюдь не гарцевал верхом, а шел, как простой пехотинец, ведя коня под узцы. По всему по этому доля всадника при разделе добычи всегда не меньше, чем вдвое, превышала долю пехотинца. Сложности транспортировки по морю не позволяли брать много лошадей, так что всадников редко насчитывалось больше тридцати-сорока человек. Основную же часть войска составляли пехотинцы, которые делились в соответствии со своими военными специальностями: «пеоны», вооруженные мечами, арбалетчики, аркебузиры и канониры.

Вояками отнюдь не исчерпывался состав экспедиции. Законодательство 1526 г. предписывало генерал-капитану брать в экспедицию не менее «двух священников, утвержденных Нашим Советом по делам Индий, дабы они занимались обращением и просвещением индейцев и следили за тем, чтобы никто не чинил им насилия, и защищали бы их, и сообщали Нам о тех, кто нарушает сии правила». Впрочем, священников брали в экспедиции и до выхода этих законов: ведь кто-то же должен был служить мессу, а главное, любой испанец больше смерти боялся умереть без причастия и отпущения грехов. А смерть в походе всегда брела поблизости. Священники, наряду с капитанами, входили в состав «офицерского совета»; они имели годовое жалование и свою долю при разделе военной добычи.

Видимо, короли не очень полагались на честность конкистадоров, и потому непременными участниками экспедиций были, как минимум, четыре королевских чиновника. Казначей (тесореро) смотрел за хранением военной добычи и получал королевскую кинту; фактор или веедор (букв, «наблюдатель») следил за справедливым разделом добычи и при случае исполнял обязанности судьи; контадор (от глагола «контар» — считать), говоря современным языком, ведал бухгалтерией; и, наконец, эскрибано (писец) выполнял функции нотариуса, заверяя акты открытия и вступления во владения землей, письменные инструкции и приказы аделантадо, судебные приговоры, акты о разделе добычи и прочие документы.

Опытный и разумный конкистадор набирал в экспедицию мастеровых людей различных специальностей, ибо знал, как часто возникают ситуации, когда ремесленники оказываются полезнее воинов-идальго, не приученных ни к какому делу кроме войны. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что Новый Свет быстро перевоспитывал белоручек, традиционно питавших презрение к созидательному физическому труду. Обстоятельства вынуждали кичливых идальго идти в подручные к ремесленникам, становиться сапожниками, портными, плотниками, каменщиками, кузнецами, корабелами. И конечно, очень ценились опытные рудознатцы и врачи.

Грех будет не упомянуть еще тех участников экспедиций, кому приходилось труднее всего, — индейцев-носильщиков. В законодательстве 1526 г. король воспретил снимать индейцев с родных мест и забирать в качестве носильщиков; разрешил уводить в экспедиции лишь несколько проводников и толмачей, и то с их согласия. В своем гуманизме его величество явно переусердствовал и переложил груз поклажи на плечи испанцам. Еще чего не — хватало! Конкистадоры вовсе обращали внимания на указ короля. Если экспедиция не была связана с путешествием по морю, испанцы брали со своих энкомьенд столько индейцев, сколько считали нужным — не только носильщиков, но также слуг и наложниц, так что колонны индейцев, сопровождавшие «индийское войско», обычно растягивались на многие мили. Так, например, Альмагро взял в чилийский поход пятнадцать тысяч носильщиков, которые потом поразбежались или погибли в горах от голода и стужи. Если же добирались морем, то испанцы сразу завязывали отношения с местными касиками, дарили им безделушки и просили их предоставить носильщиков. Сначала просили. Не выходило по доброму — хватали мужчин, сковывали их ошейниками с цепями и нагружали поклажей.