Археологический словарь

см, - не шире обычного карандаша. А некоторые из них имеют ширину в 2-3 мм.

Чтобы представить те пластины, посмотрите на грани карандаша - ножевидные

пластинки бывают уже их в 2 раза. Но грани их такие же прямые и правильные.

Пластинки очень тонкие, их толщина, как правило, не более толщины

перочинного ножа (лезвия), они остры как бритва. На раскопках студенты,

несмотря на запрещение, все время стремятся точить карандаши ножевидными

пластинами. В отличие от перочинных ножей они не тупятся, а режут лучше.

Археологи такую технику называют микролитической, а сами изделия -

микролитами (от "микрос" - маленький, "литое" - камень). Кстати, о

карандаше. Нуклеусы (ядрища), с которых скалывали такие пластинки, и по

форме, и по размерам иногда очень похожи на карандаши. Только граней у них

обычно больше, чем у карандаша. Их так и называют - карандашевидными

нуклеусами.

МЕНГИРЫ - первобытные сооружения из крупных камней, обычно из одного

продолговато-каменного блока, вертикально вкопанного в землю. Высота - от 2

до 5-9 м. Имели культовое значение в бронзовом веке.

МЕНДЕЛЬ ГРЕГОР (1822-1884) - основатель генетики. М. родился в Брно

(Брюнн) в Австро-Венгрии, здесь прошла вся его жизнь. Сохранилась

автобиография, где он пишет: "Отец был владельцем небольшого крестьянского

надела. После получения начального образования в тамошней деревенской школе

и позже, после окончания коллегии пиаристов в Лейпнике, был принят в 1834 г.

в троппаускую... гимназию... Четырьмя годами спустя родители... были

полностью лишены возможности возмещать необходимые расходы, связанные с

учебой, и... будучи тогда лишь 16 лет от роду, я... был принужден совершенно

самостоятельно заботиться о собственном содержании..." Попытка пристроиться

учителем после окончания гимназии не удалась. Он долго обивал пороги,

пытаясь наняться домашним учителем, но заработка было мало. Репетиторство не

давало ему возможности учиться дальше. И он идет в монахи. М. пишет в своей

церковной биографии: "Когда я окончил гимназию в 1840 г., моей первой

задачей было обеспечить себе необходимые средства на продолжение своей

учебы... Путем напряжения всех сил удалось закончить оба годичных курса

философии. Но я понял, что не смогу далее выдерживать подобное напряжение, и

увидел, что по завершении курса философского обучения мне придется

изыскивать для себя положение, которое освободило бы от мучительных забот о

хлебе насущном. Эти обстоятельства предопределили избрание рода занятий. В

1843 г. я испросил согласие, получил его и был принят в августинский

монастырь святого Томаша в Альтбрюнне".

За добросовестное исполнение своих обязанностей М. повышали по службе,

и, наконец, он стал главой монастыря - его настоятелем. Кроме того, он

преподавал физику, биологию, а главное, каждую свободную минуту отдавал

науке. Он постоянно проводил опыты, которые привели к открытию одного из

основных законов генетики - закона передачи наследственных свойств. Опыты он

проводил в небольшом палисаднике под окнами монастырской трапезной. Длина

палисадника была 35 м, ширина всего 7 м. И вот на таком крохотном клочке

были заложены основы современной генетики.

Тогда все считали, что, если за растением или животным как-то

ухаживать, у него изменятся свойства, это передастся по наследству, и

появится новый вид. Иными словами, думали, что внешние условия могут

изменить наследственность. Такое мнение совсем недавно господствовало и

среди наших ученых. Еще недавно многие верили, что благоприобретенное

передается по наследству. Скажем, если отец с матерью стали спортсменами и

натренировали огромные мышцы, то и их дети сразу родятся сверхсильными.

Верил в это и Ч. Дарвин.

М. и решил выяснить: а как же в природе? Он был одним из наиболее

активных сотрудников Брюннского общества естествоиспытателей. Секретарь

Брюннского общества естествоиспытателей рассказывал о М.: "Он доставлял из

дальних и ближних окрестностей Брюнна растения, которые особенно

интересовали его из-за атипичности, и приносил домой, чтобы культивировать в

специально для него отведенной части монастырского сада при различных

внешних условиях. Обычно он охотно водил друзей в сад, и там обсуждались

результаты работ и изменения, связанные с различными условиями

выращивания... Случайно это было или не случайно, но, как правило, в итоге

приходилось констатировать, что бросающихся в глаза изменений не было...

Полушутя он замечал по этому поводу: "Мне уже ясно, что этим путем природа

не будет способствовать дальнейшему видообразованию. Для этого нужно нечто

большее".

Что именно - он и хотел выяснить своими опытами. М. выяснил, что

благоприобретенные признаки не передаются по наследству. Законы наследования

совсем другие. Когда появилась работа Дарвина "О происхождении видов", М.

внимательно прочитал ее и сказал: "Это еще не все, еще чего-то не хватает!"

Дарвин тоже знал, что в его теории "чего-то" не хватает. По Дарвину,

вид изменится тогда, когда накопится много случайных изменений, передаваемых

по наследству. В жизни изменения появляются не у всех растений или животных,

а у некоторых. И они не накапливаются, а разбавляются. Ибо каждое

скрещивание ведет к тому, что новый признак разделяется между потомками.

М. стал высаживать горох на своем участке и опылял каждый цветочек

руками (10 растений!). Он брал растение с различным цветом зерен, различные

по форме горошин, цвету, длине стебля, окраске бутонов и смешивал их,

наблюдал, как, в каком поколении и в какой пропорции проявляются эти

свойства. Для наблюдения М. взял у гороха 7 признаков. Скрещивая растения

между собой, он все время подсчитывал, с какой частотой передаются те или

иные признаки по наследству. М. аккуратно обрывал пылинки с каждого растения

и маленьким пинцетом наносил на каждый цветочек пыльцу с другого отобранного

им растения. Каждое растение у него имело свой паспорт, все опыления

тщательно записывались, от какого цветка на какое растение перенесена пыльца

и когда и что из этого вышло у потомков в 1, 2, 3-м поколении и так вплоть

до 8-го. Он увидел, что одни выделенные признаки преобладают у потомков, а

другие проявляются реже. Первые он назвал доминантными, т.е.

господствующими, и обозначил их заглавными буквами латинского алфавита A, B,

C, D. Другие назвал рецессивными (скрытыми) и обозначил их строчными буквами

- a, b, c, d. Так делают генетики и сегодня. Наблюдения эти привели к

открытию М. закона передачи наследственности, который он записал так: "В

этом поколении наряду с доминирующими признаками вновь появляются также

рецессивные со всеми их особенностями и притом в ясно выраженном среднем

отношении 3:1. По этому закону, наследственные признаки родителей передаются

потомкам в соотношении 3:1 вне зависимости от внешних условий". Причем он

сделал правильный вывод о том, что этот закон действителен для всего живого.

"Единство плана развития органической жизни стоит вне сомнения", - писал он.

Наука подтвердила вывод М., конечно, не сразу. Много лет шла драматическая

борьба за генетику. Но она победила. Правда, победа пришла только в 50-е г.

нашего века. Расчеты М. проверяли на ЭВМ, и они оказались точными. Еще в

1865 г. М. доложил результаты своих опытов на заседании Брюннского общества

естествоиспытателей. И его доклад был опубликован. Работа М. была разослана

в 120 библиотек университетов крупнейших городов мира. Но прочитана она была