История военного искусства

СРАЖЕНИЕ ПРИ МЕРДЖИ-СЕФЕР в 1126 г.

 Вильгельм Тирский сообщает, что пехотинцы прикалывали мечами упавших с лошадей раненых врагов, преграждали дорогу бежавшим, а павшим с лошадей товарищам помогали подняться.

СРАЖЕНИЕ ПРИ ХИТТИНЕ 4 июля 1187 г.

 Более подробное изложение у Гро (Groh, Der Zusammenbruch des Reiches Jerusalem, Berl. Dissert., 1909).

 Подтверждение моей точки зрения об отношении рыцарей к пехоте и пехоты к оруженосцам.

СРАЖЕНИЕ ПРИ АККОНЕ 4 октября 1189 г.

 Лучники и арбалетчики шли впереди рыцарей.

СРАЖЕНИЕ ПРИ АРЗУФЕ 7 сентября 1191 г.

в котором Ричард Львиное Сердце на марше вдоль моря от Аккона в Яффу подвергся нападению со стороны Саладина и одержал блестящую победу, подробно разобрано Келером (III, 3, 234) и Оманом (стр. 305). Келер основывается, главным образом, на сообщении Бенедикта Петерборугского; Оман доказывает, что это сообщение, если принять во внимание топографические условия поля сражения, находится в резком разногласии с 3 ближайшими по времени свидетельствами: Итинерарием короля Ричарда, его письмом к аббату Клервосскому и Боаэддином, историографом Саладина, что аннулирует значение упомянутого сообщения как источника.

 Поэтому изложение Келера не выдерживает критики. Прежде всего следует отклонить исчисление сил крестоносцев в 100 000 человек. Его мнение, что именно это сражение служит лучшим доказательством правильности его основного взгляда на средневековую тактику, казалось бы мне необоснованный даже в том случае, если бы его изложение (этого сражения) было неоспоримо.

БОЙ ПРИ ЯФФЕ 5 августа 1192 г.

 Ричард Львиное Сердце подвергся нападению со стороны, примерно, 7 000 мамелюков и курдов, в то время как он сам имел 55 рыцарей, из коих только 15 конных, и 2 000 пехоты - преимущественно генуэзских и пизанских арбалетчиков из флота. Он образовал линию из копейщиков, которые опустились на землю на одно колено и направили копья в грудь лошадям. За ними стояли арбалетчики, направленные в интервалы между копейщиками и получившие приказ стрелять беспрерывно, между тем как второй, стоявший за ними воин, натягивал, заряжал и подавал оружие. Итак, стрелы сыпались градом без перерыва. Мусульмане надвигались отряд за отрядом, но не решались атаковать. Стрелами, посылаемыми ими на скаку, они не добились ничего, сами же понесли значительный урон. В конце концов, Ричард со своими рыцарями атаковал их, с сялой ворвался в их ряды и лично отбил графа Лейчестера и Ральфа Молеона, которые были окружены и подвергались опасности попасть в плен. Так сражение продолжалось часами; наконец, турки отступили, оставив на поле сражения 700 человек и 1 500 лошадей, между тем как крестоносцы потеряли только 2 человек232.

 "Так хорошо были они обеспечены своим боевым порядком", - заканчивает Оман передачу документального свидетельства. Присоединиться к такому заключению я не могу. Если бы было возможно отбить выдающегося своей храбростью, обладающего превосходными силами противника при помощи такого простого средства, то его применяли бы чаще. Сообщения о потерях турок показывают нам, что мы должны учитывать здесь очень густо нанесенные краски.

 Одна линия копейщиков, даже с двойной линией арбалетчиков позади, есть далеко не достаточное препятствие, чтобы отпугнуть крепкую, хорошо вооруженную массу конницы, а воины Саладина отличались столь же храбростью, сколь и хорошим вооружением. Если бы цифра 7 000 турок была хотя приблизительно верна, то этот рассказ все же доказывал бы не непоколебимость боевого порядка Ричарда, а лишь то, что в этот день атака велась неверными очень вяло. Видимо, у атаковавших был только небольшой отряд, главным образом из легковооруженных всадников, которые, очевидно, несколько раз испытывали, не поддадутся ли христиане испугу и панике при их наскоке, но не отваживались на настоящую атаку.

 Наряду с Итинерарием, использованным Оманом, существует еще сообщение очевидца Ральфа Коггехальского (изд. S. Stevenson, Rolls series, стр. 45). По этому сообщению король имел 80 рыцарей и только б лошадей и 1 мула.

 "Соратников своих... в тесном и сомкнутом строю расположил, каждого плотно поместил к боку другого, чтобы не дать врагам возможности во время самой стычки вонзиться своим клином в пустой промежуток. Немного дров, которые находились там же для постройки шатров, велел положить у ног отдельных воинов как бы в качестве бруствера".

 В конце концов, Ричард делает вылазку, все время имея впереди стрелков, и побеждает с потерей только одного рыцаря.

ПЕХОТА В КРЕСТОВЫХ ПОХОДАХ

 Келер (III, 3, 209), так же как и Геерман, придерживается того мнения, что во время крестовых походов в школе войны сама собой создалась хорошая пехота. Это, будто бы, можно заметить уже в сражениях при Антиохии и при Аскалоне, после того как при Дорилэе пехота выказала себя еще очень слабой. На Западе в то время, по мнению этих авторов, вообще не существовало боеспособной пехоты. Стимул образования пехоты следует искать в необходимости создать для конницы защиту от турецких лучников. В этом рассуждении упускается из виду связь исторических событий.

 Ничем не доказано, что пехота, сражавшаяся при Дорилэе, ничего не стоила. Были ли это конники, лишившиеся своих лошадей, или же они с самого начала были стрелками и копейщиками, - во всяком случае мы имеем основание и должны предполагать, что сеньоры, на службе которых они состояли, выбрали себе для похода боеспособных воинов, а на Западе повсюду представлялась достаточная возможность пройти хорошую школу войны233.

Развитие сражения потребовало, чтобы Боэмунд с рыцарями прежде всего произвел удар с фронта. Возможно, что для этого он вовсе не брал с собой пехотинцев, но утверждать этого нельзя, так как Фульхерий при рассказе об этом сражении подчеркивает, что турецкое войско состояло исключительно из конницы, а христианское - из обоих родов войск - пехоты и конницы.

 Рыцари - при поддержке ли пехоты или без нее - были разбиты и отхлынули назад, но в бегстве были остановлены протянутыми копьями всей пехоты (Радульф). Вся масса затем стойко держалась, и рыцари отсюда производили вылазки и удары с франта.

 Больших услуг в неудачных сражениях копейщики не оказывали и в позднейшие времена. Только начиная со швейцарцев и гусситов, дело меняется.

 То, что ни в одном из наших источников не упоминается о стрелковом оружии у христианской пехоты, следует приписать только случайности: это объясняется, вероятно, стремлением возможно более выразительно передать безвыходное положение войска Боэмунда, со всех сторон тесненного турецкими конными стрелками.

 Если бы упомянули о христианских лучниках, которые стрелами отразили неприятеля, то опасность не казалась бы такой страшной, а избавление Боэмунда Готфридом и другими рыцарями - столь чудесным. Но так как нам известно, как хорошо норманны умели пользоваться луком, и так как стрелки упоминаются в позднейших сражениях крестоносцев, то вряд ли при Дорилэе они совершенно отсутствовали.

 Наконец, мнение Келера, что крестоносцы вынуждены были сформировать пехоту, чтобы создать для своей конницы прикрытие от турецких лучников, полностью игнорирует природу средневековых родов войск. Единственно возможная для рыцаря с холодным оружием защита от лучника - как пешего, так и конного - заключалась (помимо его снаряжения) в том, чтобы возможно быстрее самому напасть на него, не дать ему сделать больше одного выстрела - и то уже неуверенного вследствие надвигающейся угрозы. Многократно засвидетельствовано, что рыцари могли быть с успехом подкреплены путем придачи им стрелков или копейщиков не только во время крестовых походов; но этого нельзя изображать так, что эти пехотинцы создавали для них прикрытие.

 В действительности большее, чем на Западе, значение пехоты в сражениях в Сирии, несомненно, объясняется не чем иным, как недостатком в лошадях.

СРАЖЕНИЕ ПРИ МЮРЕ (Muret) 12 сентября 1213 г.