Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы

Как уже говорилось в предыдущей главе, в связи с нарастанием экономического кризиса руководство страны с середины 1932 г. предприняло попытки сокращения размеров капитальных вложений. На этой почве обострились традиционные противоречия между хозяйственными ведомствами, с одной стороны, и руководством Совнаркома, Госплана и Наркомата финансов, которые занимались распределением ресурсов, — с другой. В этих столкновениях просматривалась одна устойчивая тенденция: наркоматы старались получить максимум капиталовложений и более низкие планы производства, Госплан и Наркомат финансов, поддерживаемые руководством СНК, пытались урезать капитальные вложения и требовали большей отдачи от существующих производственных фондов. В очередной раз это произошло при утверждении второго пятилетнего плана.

Показатели новой пятилетки, разрабатываемой в Госплане, на протяжении 1932 г. неоднократно уменьшались, так как реальное положение советской экономики не оставляло надежд на продолжение политики форсированной индустриализации. В декабре 1932 г. в аппарате Куйбышева был подготовлен проект резолюции к пленуму ЦК партии, которому предстояло подвести итоги первой пятилетки и наметить задания на 1933 г. В первоначальном проекте резолюции, в частности, говорилось: «…Пленум Центрального Комитета считает нужным определить ежегодный рост продукции промышленности в следующем пятилетии в размере 12–16% вместо среднегодовых 20% в первой пятилетке» [330]. Проект резолюции рассматривался комиссией в составе Сталина, Молотова и Куйбышева, образованной решением Политбюро от 28 декабря 1932 г. [331]. В результате в проекте появился написанный Сталиным новый пункт «От первой ко второй пятилетке», в котором идея снижения темпов получила идеологическое обоснование. Первый вариант этого пункта в отличие от первоначального проекта резолюции содержал такой пассаж по поводу конкретных показателей прироста промышленной продукции: «а) среднегодовой прирост промышленной продукции для второй пятилетки должен быть запроектирован не 21–22%, как это имело место в первой пятилетке, а несколько меньше — примерно 14%». Сталин исправил последние слова: «примерно 13–14%» [332]. В таком виде эта цифра вошла в резолюцию, одобренную пленумом [333].

Опираясь на решения январского 1933 г. пленума, комиссия Госплана под руководством первого заместителя председателя Госплана В.И. Межлаука в мае 1933 г. предложила сократить среднегодовые темпы прироста промышленной продукции до 13 процентов, а производство чугуна в 1937 г. до Т5 млн. тонн [334]. В этом руководители Госплана пытались заручиться поддержкой Сталина. 28 мая 1933 г. Куйбышев и Межлаук обратились к нему с письмом, обосновывая целесообразность установления 15-миллионой отметки для чугуна и соответствующих показателей для стали и проката. Они доказывали, что ориентация на выплавку 18 млн. тонн чугуна, на чём настаивал НКТП, потребует дополнительных капиталовложений и предопределит ежегодный прирост продукции тяжёлой промышленности на 16 вместо 14 процентов, принятых пленумом. «Ввиду того, что выплавка 15,2 млн. т. чугуна и 11,6 млн. т. проката удовлетворяет потребности других отраслей при заданном темпе их роста и что эта проектировка достаточно напряжена с точки зрения нового оборудования, особенно в части стали и проката, Госплан просит разрешить вести дальнейшую работу над планом пятилетки на основе указанного лимита», — заключали своё письмо Куйбышев и Межлаук [335].

Следов какого-либо ответа на это обращение обнаружить не удалось. Но похоже, что инициатива руководства Госплана одобрена не была. В июне и июле 1933 г. обсуждения в Госплане исходили из 18-миллионного лимита по чугуну [336]. Эта же цифра была включена в директивы, представленные XVII съезду партии шестью месяцами позже.

Госплан, тем не менее, продолжал настаивать на понижении уровня капитальных вложений. В июне он предлагал довести инвестиции в 1933–1937 гг. до 97 млрд. руб. по сравнению со 135 млрд, руб., требуемыми наркоматами [337]. Это были самые низкие из когда-либо обсуждавшихся цифр. Они означали, что ежегодный уровень капиталовложений за пятилетку лишь немного превышал уровень 1933 г. Происхождение этих лимитов неизвестно. Скорее всего, они были намеренно занижены в Госплане ввиду предстоящего «торга» с наркоматами по поводу пятилетки. Действительно, на состоявшихся вскоре обсуждениях лимитов с представителями ведомств руководители Госплана признавали недостаточность капиталовложений и обещали увеличить их. Куйбышев, например, согласился расширить план капвложений по наркомлесу и наркомату путей сообщения [338].

Когда комиссии, которым поручалось согласовать разногласия с ведомствами, закончили свою работу, выяснилось, что лимиты по капитальным работам выросли до 120 млрд. руб. Эту новую цифру обсуждали на совещании под председательством Куйбышева 19 июля. Заместитель Куйбышева Г.И. Смирнов, подводя итоги обсуждения, говорил, что 120-миллиардная программа не обеспечена материальными ресурсами, в силу чего требуется её сокращение по крайней мере до 110 млрд. [339]. 26 июля новое совещание под председательством Куйбышева установило компромиссную «окончательную» цифру — 112,75 млрд. руб. [340]

В последующие три месяца шло неторопливое ознакомление с намётками пятилетнего плана. «Получил твои материалы к пятилетке, — сообщал с юга Молотов Куйбышеву 16 сентября 1933 г. — Кое-что успею посмотреть. Без сопроводительного текста трудно разобраться, а текст до меня дойдёт, видимо, только в Москве» [341]. Но 15 ноября Политбюро приняло решение о созыве в январе 1934 г. очередного съезда партии. Вторым пунктом повестки дня было намечено рассмотрение второго пятилетнего плана по докладам Молотова и Куйбышева [342]. Решения об основных параметрах плана нельзя было более откладывать.

Обсуждение тезисов докладов Молотова и Куйбышева на Политбюро было намечено на 20 декабря. В ходе подготовки и обсуждения тезисов лимиты пятилетки были существенно увеличены. Ежегодный прирост промышленной продукции устанавливался теперь на уровне 18% по сравнению с 13–14%, утверждёнными пленумом ЦК в январе 1933 г. План капитальных вложений был увеличен до 133 млрд. руб. по сравнению со 113 млрд., одобренными Госпланом в июле [343].

Новый проект был, очевидно, подготовлен на уровне Политбюро, возможно, самим Куйбышевым, без участия работников Госплана. 20 декабря, в день, когда Политбюро обсуждало новые предложения, один из руководящих работников Госплана Г.Б. Лауэр послал сердитое заявление Куйбышеву и Межлауку: «Считаю необходимым обратить Ваше внимание на то, — писал Лауэр, — что работа по уточнению плана второй пятилетки организована в Госплане абсолютно неудовлетворительно и не обеспечивает доброкачественных проектировок. Мы получили приказ, чтобы в один день проверить таблицы пятилетки и сдать исправленные. Кое-кто получил дополнительную информацию от тов. Гайстера об изменениях, внесённых Вами в первоначальный план. Эти изменения, однако, настолько серьёзны, что отражаются косвенно на всех отраслях и нельзя прямо исправлять таблиц, а нужно заново увязать проектировки каждого сектора (каждой отрасли) с народным хозяйством в целом. Насколько я понимаю, резко изменены темпы роста промпродукции (18 вместо 14%), изменено соотношение А и Б, резко повышены капиталовложения на конечный год (34 м. р. вместо 26 м. р.). Резко повышена продукция машиностроения. Это означает другой баланс стройматериалов, другой баланс металла, другую потребность в топливе и электроэнергии» [344]. Лауэр предлагал отсрочить доработку плана на несколько дней.