Великая окопная война. Позиционная бойня Первой мировой

Все европейские державы послали своих наблюдателей в Маньчжурию, но не смогли извлечь из нее соответствующих уроков и не увидели в Русско-японской войне предупреждения о том, что может случиться в Европе. В то время вообще не было достаточного понимания причин, по которым война перерастала в траншейно-позиционную. В последние десятилетия XIX века в стрелковом оружии и артиллерии произошла настоящая революция, в результате которой резко повысилась огневая мощь и точность стрельбы. При этом развитие тактики отставало от технического прогресса. Результатом этого стало массовое уничтожение незащищенной пехоты. Когда Британский экспедиционный корпус попал во Францию в августе 1914 года, его солдаты ожидали, что они будут воевать по правилам, расписанным в воинских наставлениях, — то есть используя тактику, подходящую для середины XIX столетия, но никак не для начала XX столетия. Пехота будет вступать в бой с дистанции 1200–1500 м, сближаясь до 800–1000 м для основного боя. Исход боя будет решаться на дистанции 400–500 м, и победит та сторона, которая сможет «обеспечить наиболее быстрый и точный винтовочный огонь». Плотный огонь стрелкового оружия считался самым важным фактором победы в бою, а артиллерии отводилась вспомогательная роль.

При этом из виду было упущено то, что современные винтовки с магазинным питанием и большой начальной скоростью пули могут обеспечить столь плотный огонь, что на дистанции 400–500 м он будет смертелен для обеих сторон. Так же не были приняты во внимание разрушительные возможности современной скорострельной артиллерии, ведущей огонь осколочно-фугасными снарядами по незащищенной пехоте. Первые несколько месяцев войны боевые действия более-менее следовали установленным канонам, но вскоре два вышеназванных фактора, в сочетании с устаревшей тактикой пехоты и артиллерии, привели к тому, что ни одна из сторон не могла дать решающую битву, которая позволила бы победить противника (одним из наиболее заметных достижений Первой мировой стала революция в сфере тактики, которая позволила союзникам победить в 1918 году). Потери британской, французской, бельгийской и немецкой армий начали приобретать ужасающие размеры, а сами армии быстро истощали свои силы в бесконечных боях, маршах, снова боях и маршах, которые являли собой бесполезные попытки обойти противника и атаковать его с более выгодной позиции. В октябре все эти маневры закончились. Армии закопались в землю там, где остановились.

В результате образовалась безвыходная «взаимная осада», которая продолжалась около трех с половиной лет, несмотря на все увеличивающуюся интенсивность боев, целью которых было разорвать эту патовую ситуацию. Как только армии закопались в землю, принципы ведения войны моментально изменились. Тактика, расписанная в воинских наставлениях, сразу устарела. Кроме того, всем от солдата до генерала стало ясно, что требуются новые виды вооружения и оборудования. То, что десять лет тому назад произошло в Маньчжурии, теперь происходило во Франции и в Бельгии — но совсем в другом масштабе.

Первая мировая стала первой и единственной войной, в которой противоборствующие армии в течение долгого периода времени сидели в окопах друг напротив друга, разделенные полосой нейтральной земли. Это привело к радикальному изменению способов ведения войны. В этот период значимость осадного оружия достигла высот, невиданных со времени Марлбороу, когда осады были более типичным видом боевых действий, чем битвы. Неудивительно, что в конце 1914 года и на протяжении почти всего 1915 года увидели свет некоторые образцы осадного оружия античного типа — например, катапульты. Ручные гранаты, последний раз широко использовавшиеся в XVIII в., внезапно стали одним из основных видов оружия — к концу войны ручные и винтовочные гранаты практически вытеснили винтовочный огонь в качестве основного средства, при помощи которого пехота атаковала противника. Капитан Дунн, медицинский офицер 2-го батальона французских Королевских стрелков, упоминал в 1916 году «культ бомбы». Френк Ричарде писал о 1917 годе, что «прибывающих молодых солдат теперь учили больше о бомбах, чем о винтовках, которые некоторые из них были не в состоянии даже зарядить». А траншейный миномет стал не только обязательным, но и решающим фактором ведения боевых действий.

Оружие для траншейной войны нужно было разработать, испытать, внести изменения, проверить в условиях реальных боевых действий на фронте, снова внести изменения, и опять испытать, в том числе и на фронте, перед запуском в массовое производство и отправкой в больших объемах солдатам на переднюю линию. А в 1915–1916 годах этот процесс не был ни гладким, ни простым, по причине как отсутствия опыта разработки такого оружия, так и противоречивых мнений с фронта по поводу формы, которую должно было принять новое оружие. Метод проб и ошибок зачастую превращался в болезненный процесс, и в течение большей части 1915 года импровизация была скорее правилом, чем исключением. Кроме того, всегда существовала проблема поиска промышленных компаний, которые могли бы в сжатые сроки наладить выпуск такой продукции, как ручные гранаты, детонаторы и боеприпасы к минометам — и выпускать их в строгом соответствии с проектом.

В ходе войны в Англии возникло множество департаментов, занятых рассмотрением идей и изобретений, предлагаемых изобретателями и солдатами с фронта, а также разработкой новых видов вооружения. В их число входили: Департамент траншейной войны (!), Департамент поставок для траншейной войны, Департамент разработок, Департамент изобретений в сфере боеприпасов (ДИБ), а также различные комитеты — такие, как Комитет траншейной войны, комитеты Палаты изобретений в сфере боеприпасов, и, естественно, Королевский арсенал в Вулвиче и Артиллерийская палата. Сферы ответственности этих комитетов и департаментов изменялись по мере создания новых департаментов, иногда — путем разделения или слияния уже существующих. Отсутствие координации между разными инстанциями часто приводило к дублированию разработок. Для борьбы с этим в мае 1917 года Генеральный штаб во Франции издал «Замечания по изобретениям и новым образцам», в котором описывались образцы, уже проходящие испытания под руководством Генерального штаба. На внутренней стороне обложки «Замечаний…» указывалось: «Было обнаружено, что большое количество времени и усилий напрасно тратится в ходе экспериментальной работы с образцами, уже одобренными для производства. Для устранения подобных случаев данные замечания по некоторым наиболее важным изобретениям и новым образцам, с которыми имеет дело Генеральный штаб… выпускаются для общего ознакомления».

Здесь рассказывается об оружии, которое стало незаменимым для траншейной войны: гранатах и гранатометах, холодном оружии, траншейных минометах и бомбометах. В разработку этих типов траншейного оружия было вложено больше всего усилий. Эта тема — весьма обширна. В силу ограниченности объема книги рассматриваются лишь некоторые образцы оружия и оборудования, и лишь вскользь затрагивается аналогичное вооружение, состоявшее на вооружении других армий. Не все описанные образцы были приняты на вооружение армии. Часто усилия, вложенные в разработку и оценку новых образцов оружия, в конце концов приводили к нулевому результату. Иногда причиной этого были порочные идеи, лежащие в основе конструкции, иногда — невозможность эффективно и безопасно реализовать хорошие идеи. Данная область разработки была совершенно новой, и поэтому избежать ошибок было невозможно. Разработка новых образцов оружия представляла собой непрерывный процесс изучения и улучшения. Иногда перспективное оружие, удачно прошедшее испытания на фронте, не принималось на вооружение из-за сложности его массового производства. Любой образец, требовавший прецизионной обработки и малых допусков, практически однозначно отвергался. Также была масса непродуманных идей — до совершенно бредовых изобретений. Их приходилось рассматривать комитетам и департаментам по траншейной войне. К примеру, в феврале 1918 года в ДИБ поступили 982 изобретения, из которых 880 были рассмотрены или переданы в соответствующие департаменты (например, военно-морского или авиационного вооружения). Кроме того, 1059 изобретений были рассмотрены в различных комитетах Палаты изобретений в сфере боеприпасов, из них по 124 было принято решение «заслуживают дальнейшего рассмотрения». К концу войны число изобретений, поступивших в ДИБ, достигло 47 949. Естественно, не все эти изобретения относились к траншейной войне, но данные цифры дают возможность получить представление об усилиях, требовавшихся для того, чтобы отделить зерна от плевел. В конце концов только 226 изобретений оказались в той или иной степени полезными. В целом работа ДИБ заслуживает положительной оценки, хотя изобретатели далеко не всегда охотно соглашались с решениями департамента, полагая, что именно их изобретение способно повернуть ход войны.