Россия — Англия: неизвестная война, 1857–1907

15 ноября 1876 г. при пробе 305-мм орудий на «Попове» после двух выстрелов возникли повреждения в обшивке корпуса и в надстройке. После этого из орудий было запрещено стрелять полным зарядом. При самом слабом волнении круглые суда сильно качало, что резко ухудшало прицеливание. Стрелять из орудий можно было лишь залпами. При одиночном выстреле «поповка» начинала вращаться. Рассказ об анекдотичных свойствах «поповок» можно продолжать и далее. Но почему русские высококвалифицированные офицеры и инженеры не могли все это заранее предвидеть? Причина одна — трусость. Александр II и Горчаков боялись Европы, которой, как я уже говорил, было совсем не до России, а чины морского ведомства патологически боялись начальства и абсолютно не разбирались во внешней политике. Да и вообще вести разговоры о политике офицерам и адмиралам было запрещено уставом.

В апреле 1870 г. управляющий Морским министерством писал: «Избрание этого типа для броненосцев на юге России не только избавит нас от значительных денежных затрат на сооружение судов прежних типов, которые по местным условиям не могут вполне удовлетворять требованиям современной обороны, но и лишит иностранные державы повода делать нам какие-либо возражения и протесты… Круглые суда без всякой натяжки могут быть причислены к разряду плавучих крепостей и не войдут в список судов флота». [6]

Насчет «значительных денежных затрат» — вранье чистой воды, так как предварительная стоимость первой «поповки» была определена в 4,14 млн рублей. На эту сумму можно было изготовить 67 самых мощных 11-дюймовых береговых пушек обр. 1867 г. с лафетами или 2510 полевых 4-фунтовых пушек обр. 1867 и 1877 гг. Можно лишь гадать, сколько жизней русских солдат было бы спасено, если бы деньги на две «поповки» пошли на полевую и осадную артиллерию. Главное было в другом — не дай бог будут «возражения и протесты» Англии.

Знаменитым циркуляром Горчакова Россия сняла с себя ограничения в военном кораблестроении на Черном море, но «поповки» по инерции продолжали строить. Никаких других броненосных судов с 1870 по 1877 г. на Черном море даже не заложили.

Глава 3. Цепь неудач в психологической войне с Англией

Внешнеполитические успехи России в XVIII в. были обусловлены не только успехами на поле брани, но и не в последнюю очередь грамотным ведением психологической войны. К сожалению, после смерти Екатерины Великой Россия стала постоянно проигрывать Англии в этом противостоянии.

Александр I и Николай I с успехом играли роль жандармов Европы. Николай I в 1848 г. мог позволить себе громогласно заявить на балу: «Седлайте коней, господа! В Париже революция».

Александр I и Николай I ухитрились внушить ненависть к России во всей Европе, причем никаких политических и экономических выгод роль жандарма не принесла и не могла принести нашей стране.

Полицию и на бытовом, и на межгосударственном уровне любят лишь тогда, когда возникает реальная угроза нападения сильнейшего противника. Но как только непосредственная угроза пропадает, присутствие полиции начинает тяготить как отдельных граждан, так и целые народы, а попытки чужеземного жандарма заставить жить народ по выдуманным жандармом законам вызывают ненависть «охраняемых». К полицейскому лучше, чем к кому-либо иному, применима формула: «Мавр сделал свое дело, и мавр немедленно должен уйти».

Увы, ни Павел I, ни его сыновья не поняли этого и возмущались неблагодарностью Европы. Действительно, когда Европе угрожал Наполеон, монархи и народы обращались с мольбами о помощи к Павлу, а затем к Александру. Немцы, итальянцы и другие народы Европы с восторгом встречали русские войска. Александр I и его окружение забыли, как австрийцы в 1799 г. предали Россию, после того как Суворов вернул им Северную Италию. Александр и его окружение наивно полагали, что монархи и народы Европы будут всегда благодарны России за избавление от Наполеона.

Хорошо известно, что М. И. Кутузов в конце 1812 г. неоднократно уговаривал Александра I не переходить границу и не ввязываться в новую войну. Александр I не послушался, и русские войска вошли в Париж. Все наши историки восхищаются триумфом русских войск, но никто не задает естественного вопроса, а что дала эта война России? Ведь уже тогда была известна классическая формула: «Война есть продолжение политики другими средствами», а иначе это не война, а дурацкая драка.

Что же произошло после отречения Наполеона I и его ссылки на Эльбу? Ну, потешил свое самолюбие Александр, погарцевали казаки на Елисейских Полях, Англия получила Мальту и часть французских колоний, Австрия — огромные территории в Италии и Германии, а России достался всего лишь маленький кусочек Польши — Герцогство Варшавское. Да и то Англия, Австрия и Людовик XVIII, привезенный в Париж в русском обозе, решили Герцогство Варшавское России не отдавать и заключили против нее военный союз. Россию же от новой войны спас Наполеон, бежавший с Эльбы и на сто дней вновь ставший императором Франции. Наполеон нашел в кабинете Людовика XVIII текст договора о военном союзе против России и отправил его Александру. Но великий актер оказался на высоте, он величественным жестом показал договор австрийскому канцлеру Меттерниху, а затем не менее величественно кинул документ в огонь.

26 сентября 1815 г. в Париже Александр I, австрийский император Франц I и прусский король Фридрих-Вильгельм III заключили Священный союз. Суть союза — вечная консервация режимов, престолов и государственных границ в Европе. Увы, монархи забыли античную пословицу: «Все течет, все изменяется». Историю никогда не загнать в прокрустово ложе договоров.

Но дело не только в том, что Священный союз был нежизнеспособен. Его суть противоречила интересам России. Если Австрия заглотила гораздо больше, чем могла переварить, и не только не могла претендовать на большее, но и стала быстро терять захваченное (Италия, германские княжества), то вопрос обеспечения безопасности России на юге так и не был решен. Вот послушал бы Александр I Кутузова, не полез бы в Европу, и война там продлилась еще лет десять как минимум. А за это время Россия, глядишь, и могла бы решить вопрос с Проливами.

Ввод войск в Венгрию в 1849 г. был роковой ошибкой Николая I. Европейская, и прежде всего британская, пресса получила возможность еще больше разжечь ненависть к России в европейских странах. В свою очередь австрийский император Франц Иосиф I через шесть лет отплатил России черной неблагодарностью, фактически присоединившись к Англии и Франции в ходе Крымской войны.

У Николая I не было никаких оснований опасаться переноса революции из Венгрии в Россию. А вот развал Австро-Венгерской империи в 1849 г. мог кардинально изменить исход Крымской войны и всю последующую историю Европы.

В ходе Крымской войны наши генералы и адмиралы не только не смогли защитить отечество ни на море, ни на суше, но они, в отличие от обыкновенного обывателя, даже не сумели покричать: «Караул, грабят!» Дело в том, что союзники, и в первую очередь англичане, постоянно и грубо нарушали все общепризнанные правила и обычаи войны.

Так, 8 (20) апреля 1854 г. англо-французская эскадра подвергла жестокой бомбардировке город Одессу, которая до войны вообще не имела укреплений.

По этому поводу в германской газете «Neue Preussische Zeitung» говорилось: