Ленин — Сталин. Технология невозможного

Что касается Православия, то ему вроде бы милостиво позволили существовать и даже одно время рекламировали — в 80-е годы использовали всё, что можно было заложить в пушку, развернутую против коммунизма. Но восьмидесятилетний срок был уже на исходе, и к тому времени, как новый российский президент впервые перекрестился в кадре, прошло полных 80 лет со времени начала войны с религией. Православие возрождается, но очень медленно и трудно, несмотря на заинтересованную поддержку со стороны государства [5]. По сути, здесь надо почти все начинать заново, так что на роль основной народной идеологии оно, увы, не тянет.

Я не придумываю врагов и не ищу заговор «мирового правительства». Я просто обращаю внимание читателя на занятное совпадение сроков нанесения идеологических ударов с определенной теорией (не факт, что верной, но реально существующей). А если мы рассмотрим удар по Сталину еще и как антимонархическое действо, совершенное спустя 39 (а по сути, все те же сорок) лет после 1917 года… правда, уже совсем интересно становится? Особенно если вспомнить о российской «знаковой» триаде: Православие, самодержавие, народность. Или, как это иначе формулировалось: «За Веру, Царя и Отечество!» С Верой и Царём разобрались ещё при Хрущёве. Оставалось Отечество — в советские времена данной частью триады являлась память о Великой Отечественной войне.

В 60-е на эту тему замахнуться не посмели, слишком много в обществе было фронтовиков, людей тогда достаточно молодых. К 70-м общество подгнило, однако теперь сказать что-либо оскорбительное о войне не позволяла личность главы государства. Кто бы посмел при Брежневе, бывшем комиссаре с Малой Земли, о личной храбрости которого ходили легенды [6]!

Едва ли кто-то в мире способен дирижировать революциями, но вот хрущёвский переворот — явление вполне рукотворное, и тут могли манипулировать со сроками в угоду заказчику и буржуазной науке социологии. Зачем это делалось — тоже ясно. Войны всегда ведутся из-за денег, да и цели остались прежние — растащить страну на кусочки и колонизировать. Это стало ясно, когда началась так называемая «гласность» — кампания информационной войны, обеспечивавшая процесс, который у нас назвали «перестройкой». В чём он заключался, всем известно, и был проведён при полном попустительстве со стороны государства, общества и народа. Именно это попустительство и призвана была обеспечить информационная война. А то вылезет ещё какой-нибудь нижегородский мясник — был, знаете ли, такой прецедент, Кузьмой Мининым звали… [7]

Ну вот: наука там или не наука — но в результате этих процессов в начале 90-х страна оказалась практически без идеологии. Единственной точкой опоры оставалась Великая Отечественная война, деяние несомненно колоссальное и несомненно справедливое. По ней-то и был нанесен последний, добивающий удар — по третьему элементу «знаковой» триады — народности. Причем нанесён расчётливо и с полным знанием особенностей народного духа. Мол, да, героизм имел место — но эта война ни в коей мере не была справедливой, освободительной, отечественной. Гитлер всего-навсего упредил Сталина, который намеревался сам напасть на Германию.

Причём удар был, если исходить из целей кампании, бессмысленный — страна уже повержена, социализм ликвидирован, имущество поделено, так зачем? Просто так, чтобы знали, чье место у параши? А вы знаете, чье место у параши в тюремной камере?

Если рассматривать с позиций информационной войны, то это опускание уже не партии и строя, а страны и народа было актом геноцида, вроде гитлеровских расовых забав, только в идеологической области. И память о войне действительно вышибали из-под ног, как палач табуретку. А вот последствия оказались весьма неожиданными.

Нам сейчас даже не понять, почему так болезненно было воспринято тогдашним обществом это весьма небрежно приготовленное блюдо. Мы стали другими. Загнанный в абсолютный идеологический тупик, со всех сторон окруженный стенами, народ российский нашел традиционный выход — вверх (или вниз, не берусь точно определить, что это было — подкоп или перелёт) и, сквозь все напластования идеологий, возвращается к историческим нашим национальным корням.

А если к вопросу о вершках-корешках… то можно и вспомнить, из каких компонентов смешивался коктейль под названием «русский народ». Славяне, из которых все окрестные «цивилизованные» народы традиционно набирали самых безбашенных воинов, варяги (морские разбойники), татары (степные налетчики), финские племена — народ упертый и принципиально неуправляемый никем, кроме своих вождей. Как вы думаете, какие у такого народа, да еще имевшего огромную границу с азиатской степью, могут быть святыни? Ленин, что ли, с партией, или приснопамятное право жрать клубнику в январе в шесть часов утра? Ага, конечно!

И Ленина, и партию народ российский сдал легко и весело, поскольку они давно уже не являлись для него весомой ценностью. Это была выморочная идеология вконец разложившегося режима. А замахнувшись на войну, нечаянно или же нарочно попали по настоящей святыне (собственно, именно в защите Отечества и заключается в России народность). Вышло совсем никуда: хотели вышибить табуретку из-под ног приговоренного, и в результате вся полувековая идеологическая война псу под хвост. А вот нечего переть поперек менталитета!

Кажется, и западники начали понимать, что, неосмотрительно ликвидировав советский менталитет, они оказались лицом к лицу с менталитетом русским, который соотносится с «совком», как бульдозер с легковушкой. Сталин, обращаясь накануне войны к русской истории, знал, что делал — используя эту точку опоры, Советский Союз попросту сгреб режим, бывший кошмаром всей Европы, как бульдозер сгребает мусорную кучу.

Я говорю не о придуманном сусальном образе русского человека, который типа незлобивый, жертвенный, начинает креститься раньше, чем ходить, и пр. Я о реальных русских, тех, о которых писал Солоневич в своей «Народной монархии»:

Примерно то же самое сказал безымянный начальник русского бюро какого-то немецкого завода в беседе с нашим специалистом.

Сюда можно добавить пару слов о русской изворотливости, прагматизме, византийском коварстве и еще некоторых милых качествах, до недавнего времени скованных сперва Православием, а потом советской идеологией. Последствия их раскрепощения и нам, и миру еще предстоит осознать… Судя по сайту ИноСМИ, на Западе осознавать уже начали. Впрочем, как говорят в народе: поздно пить боржом, когда почки отвалились…

Виктор Суворов много сделал для того, чтобы это сбылось, за что огромное спасибо ему и британской (наверное!) разведке. Без их помощи нам пришлось бы труднее, а они выполнили как раз ту работу, которую надо было сделать грязными руками…