Предыстория армянского народа (история Армянского нагорья с 1500 по 500 г. до н.э.: хурриты, лувийцы

Как видим, ареал куро-араксской культуры близко соответствует ареалу хуррито-урартской языковой группы, как он выявляется по историко-лингвистическим данным. В то же время было бы упрощением попросту отождествлять эти два ареала. Хурритские поселения Северной Месопотамии и области за Тигром пока не дали памятников куро-араксской [22] культуры, а с другой стороны, у нас нет оснований относить непосредственнок носителям хуррито-урартских языков, например, предков чеченцев и северных дагестанцев (несмотря на вероятное родство их языков с хуррито-урартским), хотя их территория входила в «куро-аракский» ареал (в широком смысле этого понятия).

Протогрузинские племена и вопрос о кавказском языковом единстве. Еще одна известная нам важная лингвистическая группа, в отношении которой для III–II тыс. до н. э. совершенно отсутствуют, насколько мы можем судить, какие-либо письменные свидетельства, несомненно должна была уже существовать в это время на изучаемой территории. Это — южно-кавказские (иначе — картвельские, иберо-грузинские) языки; носители их, как уже указывалось, возможно, имели известные языковые связи с хаттами и тяготевшими к ним племенами, жившими к востоку от хаттов. По лингвистическим данным, существование картвельского языка-основы следует отнести к III тыс. до н. э.; при этом он, по тем же данным, занимал компактную и, по-видимому, гористую территорию [30].

Вопрос о характере и степени, и даже о самом наличии родства между тремя группами кавказских яыков (абхазо-адыгской, картвельской и нахско-дагестанской) еще является нерешенным, и исследователи расходятся во мнениях — следует ли эти три группы считать отдельными семьями, или же ветвями одной семьи. Из древневосточных языков, как мы видели, хаттский, возможно, сближается с абхазо-адыгской группой, а хуррито-урартский — с нахско-дагестанской. С картвельской группой у обоих этих языков мало общего, кроме некоторых чисто структурных особенностей, а если общее и можно нащупать, то скорее у хаттского. Поэтому, если все три ветви (очевидно, включая и упомянутые древневосточные языки) восходят к общему предку, то существование такого общекавказского языка-основы следует отнести к очень глубокой древности: [23] в III тыс. до н. э. и хуррито-урартский, и хаттский, и картвельский язык-основа [31], и нахско-дагестанский язык-основа [32]не только были вполне обособленными языками, но имели уже между собой довольно мало сходства. Поэтому предположение Е. И. Крупнова о том, что культура «куро-араксского энеолита» может быть отождествлена с культурой общекавказского пранарода, представляется нам упрощенным. Однако несомненно, что — по крайней мере в северных частях ареала — «куро-араксская» культура выходила за пределы территории только хуррито-урартских по языку племен, а включала также и области носителей других кавказских языков, — во всяком случае некоторых. Если все три группы кавказских языков действительно восходят к одному языку-основе, то нужно считаться с возможностью существования в древности и языков, принадлежавших не только к грузинской, абхазо-адыгской (и хаттской?), а также нахско-дагестанской (и хуррито-урартской?) ветвям, но и к каким-то языковым группам, имевшим характер промежуточных между ними звеньев. Можно предположить, что благодаря посредству таких племен, говоривших на подобных промежуточных языках, культура «куро-араксского энеолита» нашла распространение и среди протогрузинских по языку племен. Однако вопрос о том, какие именно археологические культуры (или их подразделения) связаны непосредственно с племенами — носителями протогрузинского языка, остается неясным. [24]

Неясной остается также этническая принадлежность майкопской культуры Северного Кавказа.

Индоевропейцы.Но наряду с упомянутыми этническими массивами, — условно говоря, хаттским (он же, возможно, северо-западно-кавказский?), южнокавказским (картвельским), хуррито-урартским и, возможно, кутийско — северо-восточно-кавказским, — которые, обосновались на изучаемой территории во всяком случае не позже III тыс. до н. э., если не были здесь автохтонами, в древней Передней Азии имелись еще и носители языков другой семьи, продвинувшиеся сюда тоже в очень древние времена, но все же несколько позже остальных. Речь идет о индоевропейской семье языков, представленной в древней Передней Азии языками трех ветвей — анатолийской, индоиранской и фрако-фригийской. О последней речь пойдет специально в главах II и III, здесь же мы коснемся первых двух.

Древние анатолийцы (хетты и лувийцы). Ранее остальных на Ближнем Востоке, появились носители языков анатолийской ветви [33]. Нет сомнения в том, что древние анатолийские языки Малой Азии представляют собой историко-лингвистически более поздний слой, чем, например, хаттский. Сомнение вызывают лишь время их появления и путь проникновения в Малую Азию. В настоящее время бесспорно лишь, что в самом начале II тыс. до н. э. анатолийские языки уже были распространены во всяком случае в восточной части полуострова. Из общих соображений об истории индоевропейской семьи языков следует, что они вряд ли могли появиться здесь ранее второй половины III тыс. до н. э. [34]В отношении же пути их проникновения существуют две гипотезы: согласно одной, анатолийские языки были занесены в Малую Азию с Балканского полуострова, согласно другой — из Северного Причерноморья через Кавказ. Доводы в пользу восточного пути прихода древних анатолийцев довольно [25] шатки [35]. Археологически пока трудно указать на какую-нибудь культуру, которую можно было бы связать с древними анатолийцами в предположении, что они пришли в Малую Азию с северо-востока. В малоазийских археологических культурах последней четверти III тыс. до н. э. действительно наступили существенные изменения (возникновение важного культурного центра у Дарданелльского пролива — Трои VI — на развалинах менее важных поселений, которые восходили к периоду расцвета Трои II еще в начале III тыс. до н. э., и имели связи, с одной стороны, с областью чернолощеной керамики на востоке, а с другой — с эгейским миром и Балканами; гибель поселений на городищах Аладжа-хююк III и Алишар I в центре [26] Малой Азии и возникновение здесь культуры «каппадокийской» керамики) [36]. Эти изменения говорят о появлении новых этнических элементов, которые можно отождествить с древними анатолийцами, — но скорее об их появлении с запада, чем с востока [37]. Тем не менее, вопрос о западном или восточном пути проникновения древних анатолийцев в Малую Азию должен пока считаться нерешенным. Во всяком случае, во II тыс. до н. э. они населяли большую часть полуострова Малая Азия, разделяясь в лингвистическом отношении на две подгруппы — северо-западную и юго-восточную.

Южная [38]часть полуострова и горы Тавра были заняты племенами лувийцев, диалекты которых относятся к [27] юго-восточной подгруппе анатолийских языков. К той же подгруппе относился и язык палайцев, предположительно обитавших в верховьях р. Галис (Кызыл-Ирмак) [39].

К северо-западной подгруппе относятся прежде всего собственно хетты. Термин этот возник в науке в период, когда этническая обстановка в Малой Азии II тыс. до н. э. была еще недостаточно известна. В настоящее время выяснено, что царство, в котором господствовали хетты, называлось по его столице Хатти или, по-хеттски, городу Хаттусас) тоже Хатти (в научной литературе — «Хеттское царство»); однако язык народа так не назывался (по-видимому, он назывался «несийским»); «хеттским» же, или «хаттским» языком назывался неиндоевропейскийязык коренного населения города Хатти. Но термины «хетты» и «хеттский язык» сейчас уже слишком прочно вошли в научный обиход в применении к «несийцам» и «несийскому языку», чтобы их можно было отбросить. Поэтому, для различения коренных жителей Хатти, говоривших на языке, близком к кавказским, от господствовавшей народности Хеттского царства, говорившей на северозападном анатолийском индоевропейском языке, мы называем первых «хаттами», а вторых «хеттами». (Применение к «хаттам» также термина «протохетты» не означает, что они рассматриваются как предшественники хеттов в языковом отношении, хотя, говоря о «протоармянских» или «протогрузинских» племенах, мы имеем в виду носителей языка, из которого развился современный армянский или грузинский. Однако, во избежание недоразумений, лучше придерживаться термина «хатты»).