Генерал Краснов. Как стать генералом

Из донесения Жозефа де Местра (который проповедовал в Петербурге создание Ордена Контрреволюции) Сардинскому королю о Бородинском сражении: «Битвой распоряжались собственно Барклай, искавший смерти, и Багратион, нашедший ее там». «Какая низость, какая глупость» — свалить вину за оставление Москвы, как сделал Кутузов, на Барклая, «который не русский и у которого нет никого, чтобы его защитить» [29]. Признаться, они все друг друга терпеть не могли: Кутузов, Барклай, Багратион, Платов… Но каждый герой при Царях получил должное, а посмертно всех их настигло большевистское уравнение. В Новочеркасске снесли памятник атаману Платову. Играя в расхитителей пирамид, красные не остановились на Императорских останках, дошли до праха князя Багратиона и умершего в 1813-м фельдмаршала Кутузова, похороненного в Казанском Соборе. Позарились на золото и бриллианты, которые по извращенным их представлениям там обязательно должны были быть. А вот гробницы Русских Святых явно вскрывали только для их осквернения и «просвещения» народа — разбросали святые мощи, а гром не грянул, молния не поразила. Это они думали, что не грянул…

А тогда в день смерти, 26 августа, 15 донскому казачьему полку навечно присваивают имя Краснова. На 27-е августа И. К. Краснова похоронили в Донском монастыре, рядом с могилой А. И. Иловайского, атамана Войска Донского в 1775–1797 гг., скончавшегося в Москве перед тем, как принять участие в коронации Павла I. В «Русском Вестнике» был напечатан некролог с портретом, что в то время было редкостью. В книге A. A. Смирнова на первой странице иллюстраций можно найти портрет из Т.1 «Донцы XX века», и под ним следующая надпись: Войска Донского Генерал-Майор Краснов:

ОТЦЫ И ДЕДЫ

ын не остался обделен вниманием, теперь пора вернуться к внуку, 1800 г. рождения, ставшему Красновым 2-м. Из Таганрога гроб доставляли очень медленно, похорони-лии только 13 марта, поэтому Иван Иванович не участвовал в предотвращении захвата власти декабристами и одновременно — последнего мятежа гвардейцев под руководством генерала Милорадовича. Оба заговора столкнулись между собой и против еще не коронованного Государя. Победа последнего сняла не только масонскую проблему, но и положила предел гвардейским посягательствам на Верховную власть. Устранив преграды к самостоятельному развитию, Самодержавная власть получила возможность проводить последовательную монархическую политику. Что и произошло, началась единая политическая линия Русских Императоров. Раскрепощение крестьян подготовил Николай I, и новым Императором оно было проведено после его смерти. Николай II завершил постепенное, органическое снятие экономических стеснений. Путь на вершину монархических достижений был начат загодя, и о роли Царей-Основателей плана надо помнить.

Пониманием монархического долга и сути своего предназначения преисполнен манифест Николая I Павловича по случаю коронации, 13 июля 1826 г.: «Не от дерзостных мечтаний, всегда разрушительных, но свыше усовершаются постепенно отечественные установления, дополняются недостатки, исправляются злоупотребления.

В сем порядке постепенного усовершенствования всякое скромное желание к лучшему, всякая мысль к утверждению силы законов, к расширению истинного просвещения и промышленности, достигая к нам путем законным, всегда будут приняты нами с благоволением: ибо мы не имеем, не можем иметь другого желания, как видеть Отечество наше на самой высокой ступени счастья и славы, провидением ему предопределенной».

П. Н. Краснова, монархиста исключительной верности, революционная романтика декабризма не затронула. Зато последние поколения в восхищении декабристами воспитывают с рождения, как было заведено советской властью. Идеологических установок на этот счет больше нет, но привычка — страшная вещь. На государственном уровне декабристы-свободолюбцы сегодня тоже в почете. К 180-летию даже почтовые конверты были выпущены в честь восставших и 5 казненных преступников. О славословиях в печати не стоит и упоминать.

Иван Иванович-мл. в 1826 г. вернулся в Лейб-казачий полк, в составе которого в 1928–1929 гг. принял участие в русско-турецкой войне. 4-й льготный эскадрон, который И. И. Краснов привел с Дона, весной и летом 1828 г. охранял Ставку Николая I. За отличия в бою Иван получил орден св. Владимира 4-й степени. За отличие в этой же войне несколько позже Всемилостивейше пожаловано полковое знамя 15-му полку Краснова 1-го. Война закончилась, когда Русские войска без боя взяли Адрианополь и встали в опасной близости к Константинополю, к которому весь век так или иначе будет подбираться Российская Империя. 2 сентября 1829 г. Турция подписала мир, давший независимость Греции и автономию для Сербии. России достались земли на Кавказе. Как и Краснов 1-й, после войн с Турцией Иван 2-й вскоре принялся за усмирение Польши: наступило восстание ноября 1830 г., когда повстанцы захватили Варшаву, а члены тайного польского общества напали на Бельведерский дворец, с целью убить «тирана» Константина Павловича. Великий Князь был вынужден бежать. В качестве условия для мирного соглашения восставшие потребовали от Русского Императора присоединить 8 воеводств (так назывались губернии в Царстве Польском) из русских пограничных земель и Галицию Австрийской Империи, был выброшен лозунг «Польша от моря до моря». Император предложил им только амнистию, и на это 13 января 1831 г. мятежный сейм объявил Царя Польского Николая I детронизированным. Сразу после этого Русские войска перешли польскую границу. Иван Иванович Краснов за эту кампанию заслуживает чин полковника, орден св. Анны II ст. и золотую саблю «за храбрость». После разгрома сепаратистов Николай I отменяет конституцию 1815 г., особое положение Царства Польского, ее армию, сейм, отдельное Коронование на польский престол. В январе 1838 г. И. И. Краснова перевели из гвардии в Войско Донское со званием генерал-майора, в 1842–1843 гг. он командовал донскими полками на Кавказе, а в апреле 1843-го возвращается в гвардию (часто бывает при Дворе и встречается с Императором Николаем I), где получает за 5 лет службы 3 ордена. В 1848 г. казаки гвардии отправляются в Варшаву, чтобы принять участие в подавлении революции в Венгрии. Краснов остается в Петербурге, а казаки Польшу не покинули, очевидно, для гарантии порядка в ней. В 1849-м 150-тысячная армия генерал-фельдмаршала И. Ф. Паскевича, следуя положениям Священного союза монархов Европы, помогает Австрии подавить революцию. Австрия, как и Пруссия, во время Крымской войны отплатит нейтралитетом и требованиями к Российской Империи очистить Дунайские княжества…

И. И. Краснова в сентябре 1848 г. увольняют с должности командира полка, и он возвращается на Дон, где занимается садоводством, пытается развести виноград в своем Краснополье. Виноград прижился, но плодов вырастить не удалось. Помимо садоводства, Краснов углубляется в историю донского казачества, печатает свои статьи в столичных и донских изданиях. Прежде научных исследований Краснов занимался литературным трудом. В воспоминаниях Краснова 2-го характеризуют как высокообразованного и разностороннего человека.

Тем временем, с началом Крымской войны, его вновь призывают на службу и назначают Походным атаманом донцов для защиты побережья Азовского моря. Последнее повышение делает его генерал-лейтенантом, и в 1855-м — начальником отряда береговой обороны Таганрога. Спустя 30 лет И. И. Краснов вернулся в город, из которого увозил гроб Александра I. Порученный ему город Краснов отстоял, пережив неприятельский десант и продолжительную бомбардировку с моря 21 мая 1855 г., от которой только сгорело около сотни домов. «Соединенная флотилия двух просвещенных государств не устыдилась в продолжение шести с половиной часов совершить неслыханное и вовсе бесполезное злодейство против мирного, почти беззащитного города, который не мог отвечать ни одною пушкою и который так часто во дни нужды питал их своею превосходною пшеницею. По уверению опытных моряков и старых артиллеристов, неприятель выпустил более 1000 разных снарядов. Впоследствии найдено около ста неразряженных конических бомб обыкновенных и гранат более 500. Многие дома были испещрены ударами бомб и ядер…», — записывает сам Иван Краснов. Не вынудив к сдаче город, англо-французская эскадра перешла к осаде других азовских портов. Донской казак Г. П. Чеботарев, знавший П. Н. Краснова, вспоминал, как в декабре 1918 г. атаман показывал военной миссии Антанты пушки с британской канонерки Джаспер, захваченные его дедом и поставленные у входа в Новочеркасский Донской музей, построенный в центре города и открытый в 1899 г. Вспоминая слова атамана Краснова, Чеботарев запутался, в примечании назвав дедом отца Краснова, прапорщика Н. И. Краснова [85, с. 290].