Гарем. История, традиции, тайны

Вдоль внешней стены находились покои султанши-матери (поз. 65–68) и Селима III (поз. 83) с заостренным навершием купола. Еще дальше можно различить стену павильона Османа III (поз. 85). Три квадратных в сечении дымовых трубы обозначают местонахождение каминов в примыкающих к внутреннему дворику покоях матери правящего султана, под левым куполом находится ее трапезная (поз. 67).

Башенка с черным верхом, расположенная слева, принадлежит школе принцев; большой купол и еще один позади него — это зал Приемов султана (поз. 77) и опочивальня Мурада III (поз. 87).

Могу без лишней скромности отметить, что на момент написания этой книги я не знаю таких, кому удалось бы увидеть больше зданий и сооружений Сераля, чем мне. Этот факт имеет большее значение, чем может показаться на первый взгляд. Изучающий историю или социологию Востока может поехать в Стамбул, запасшись письмами к директору общественных работ, куратору музея и т. п., и после многочисленных переговоров с властями и длительного ожидания ему, в качестве жеста доброй воли, покажут те части дворца, которые закрыты для широкой публики. Исследователю, проведшему в Серале не один час, осмотревшему огромное количество покоев, переходов, внутренних двориков, кухонь и других помещений, вежливо скажут, что он увидел все. И вряд ли он с уверенностью сможет возразить. К тому времени его голова настолько перегружена впечатлениями от этого места, подобного лабиринту, что оценить, насколько полно он ознакомился с дворцом, просто невозможно. Дело не в том, что власти хотят ввести посетителей в заблуждение, просто по ряду причин многие помещения Сераля находятся не в том состоянии, чтобы их демонстрировать. И когда говорят, что показано все, имеется в виду то, что находится в более или менее приличном состоянии, и то, что, по их мнению, может представлять интерес.

Каждый раз, приходя в Сераль, я обнаруживал то, чего раньше не виде'л: иногда это был коридор между помещениями, которым я прежде проходил, не обратив на него внимания, в другой раз какая-нибудь небольшая комнатка, не обследованная мною прежде. Однажды я обнаружил лестницу, о наличии которой не подозревал. Моя настойчивость привела меня в больницу для рабынь, где раньше не бывал даже мой гид, а одна дверь была так основательно затянута густой паутиной, что вначале нам пришлось снимать ее длинными палками. Я говорю об этом, чтобы показать, насколько этот дворец необычен и полон тайн, и чтобы стало понятно, насколько сложно составить план многочисленных зданий всех форм и размеров, выстроенных в разных стилях, в разное время и, что хуже всего, на разных уровнях.

Даже сейчас я убежден, что во дворце остались какие-то помещения, не осмотренные мною должным образом: одни — из-за настолько плохого состояния полов, что по ним опасно ходить, другие до такой степени завалены мусором, упаковочными ящиками, сломанными подсвечниками и т. д., что в них вообще невозможно войти, в третьих постоянно проживают сотрудники музея и т. п. Тем не менее мне кажется, что не обследованные мною помещения дворца не имеют особой важности (за исключением зала Священных реликвий), и их тщательное изучение едва ли существенно изменило бы составленный с таким трудом план, который я постарался сделать максимально точным.

Глава 1

ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ ОПИСАНИЯ СЕРАЛЯ 

Как я уже говорил, самые ранние описания Сераля посвящены почти исключительно дворцовой школе, а те, что оставлены в XVI веке Кантакусино, Джиовио, Юнис-беем, Рамберти, Постелем, Чесно, Басбеком, Гарцони, Сандерсоном и Моросини, ограничились главным образом рассказами о нравах, обычаях, религии и государственном устройстве Османской империи и лишь вскользь упоминают Сераль, отмечая, что информацию о нем получить практически невозможно. Но и здесь не обошлось без исключений: единственным автором, которому, возможно, удалось увидеть достаточно много помещений Сераля, был французский путешественник Николас де Николаи (1517–1583).

В составе посольства Габриэля д'Арамона Николаи прибыл в Константинополь в 1551 году с тем, чтобы сделать зарисовки костюмов местного населения, и именно благодаря ему появилась первая коллекция одежды, о которой подробно рассказано в опубликованной в Лионе книге Н. Николаи «Les quatre premiers Livres des navigations et peregrinations orientales». Являясь одним из членов посольства, он, несомненно, находился в достаточно выгодном положении, и, как сам отмечал, ему удалось подружиться с евнухом, помогавшим в работе. И хотя о государственном устройстве империи мы узнаем главным образом от Менавино, Николаи, как того требовала его миссия, был вдумчивым и внимательным наблюдателем и вполне мог лично видеть ту часть селямлика, своеобразие которой подчеркивал в своих описаниях. Мы еще вернемся к его рассказу, когда будем говорить о костюмах обитателей дворца.

В главе XVIII он пишет: «…этот Сераль огорожен высокими прочными стенами, протяженность которых составляет около 3 километров; в центре на небольшом холме разбит прелестный сад, спускающийся к морю. Там огромное количество маленьких домиков и других построек, а к галерее со множеством колонн примыкает около двух сотен покоев. Именно там Великий тюрк проводит большую часть лета — ведь здесь на возвышенности чистый воздух и много воды. В прошлые времена это место принадлежало монастырю Святой Софии, но Баязид II отобрал его у монастыря и приказал в центре выстроить главный дом так, чтобы его нижние помещения были защищены от северо-восточных ветров. В этом доме он живет всю зиму. Несколько ниже стояло еще одно небольшое строение, сделанное целиком из очень прозрачных стекол, скрепленных полосами олова таким образом, что образовывалось полушарие, а под ним был искусно устроен фонтан, вода из него стекала в сад. В летнюю пору Баязид II часто коротал здесь время — он любил подремать под нежное журчание воды. Сейчас почти все это лежит в руинах, вода куда-то ушла. В наши дни на холме находится Сераль султанши, жены Великого тюрка, во дворце есть прекрасные бани и специальные помещения для детей, выполняющих функции пажей, к которым, тем не менее, там относятся как к рабам. Детей в возрасте от 8 до 10 лет там кормят и обучают религии, Верховой езде и военному делу, в том числе стрельбе. Обычно там проживает 500–600 воспитанников».

Хотя это описание в основном сходно со сделанным Менавино в 1548 году, в нем содержатся кое-какие новые подробности, без сомнения известные Николаи от его приятеля-евнуха или, что тоже вполне возможно, явившиеся результатом его личных впечатлений от посещения некоторых помещений селямлика.

Часть Сераля, описание которой приведено выше, соответствует месту, где позднее были возведены павильоны Ереванский, Багдадский, Священной мантии, а также здания конюшен (см. план, поз. 113, 114, 110 и 20). Сераль султанши и дворцовая школа располагались примерно на том месте, где согласно плану находятся гарем, примыкающая к нему часть Третьего двора и квартал черных евнухов.

В XVII веке нескольким путешественникам, в том числе Питеру Манди, удалось попасть во Второй двор, но не дальше; другим — Джорджу Сэндису, Эдварду Гримстоуну, Томасу Гейнсфорду, делла Балле, Ж.-Б. Тавернье, Жану де Тевено, Г.-Ж. Грело и сэру Джону Шардину — повезло не больше. Возможно, какие-то важные сведения можно почерпнуть в воспоминаниях венецианских купцов, однако, должен признаться, мне не удалось подробно изучить уже опубликованные эти 80 с лишним томов. Мне кажется сомнительным, что лучшие из них могут сравниться с воспоминаниями Оттавиано Бона, к которым мы вскоре обратимся. Таким образом, я не могу добавить никаких новых имен очевидцев к тем, что уже приведены доктором Барнетт Миллер.

А сейчас поговорим о воспоминаниях итальянского врача, работавшего во дворце в период правления Мурада III (1574–1595). По его собственным словам, он был одним из семи врачей, обслуживавших султана, а среди них — третьим по старшинству. От него мы впервые узнаем о некоторых помещениях гарема, в частности на Золотой дороге (см. план, поз. 75). Благодаря своей должности он имел уникальную возможность посещать те части гарема, где разрешалось бывать только некоторым черным евнухам и врачам. После него очень долго никто не оставлял более подробных рассказов о гареме — ведь прочим посещавшим его иностранцам приходилось довольствоваться осмотром отдельных помещений селямлика и садов.