Ожившие древности

Художники, оставившие рисунки на глыбах у Сакачи-Аляна, маски-личины у Вознесенского и поселка в Кондоне, жили в одно время и были родственны. Они относятся к одной нижнеамурской культуре. У них были одни традиции, одна техника обработки камня, высокое и оригинальное искусство. Такой мы сделали вывод.

Как бы в дополнение в 1963 году при раскопках на поселении в Кондоне рядом с целой группой сосудов, украшенных спиральным орнаментом, была найдена скульптура молодой женщины. По совершенству техники исполнения и выразительности она является одним из ярчайших образцов искусства каменного века. Нежная красота, юность, спокойствие и строгость соединила искусная рука древнего мастера в небольшом портрете. В Европе, Средней Азии того времени почти все женские скульптуры передавали в основном отличительные признаки женского пола. Их связывали с культом плодородия. Совсем в другой манере выполнена эта скульптура. Основное внимание древний мастер уделил лицу. Оно юно и одухотворенно. Но главное — это скорее всего индивидуальный портрет. Все черты лица вылеплены тщательно и любовно. Трудно даже предположить, что древние мастера могли одновременно создавать и наводящую ужас маску божества, и образ совсем земной, обаятельной женщины.

Не только думы о завтрашнем дне, о пище и крове беспокоили народы Амура пять тысяч лет назад. Воспринимая прекрасное, они могли выразить это чувство и оставить нам яркие рисунки на камнях, своеобразный орнамент на сосудах и, наконец, воплощение идеала красоты в образе женской фигурки.

Сейчас можно сказать с точностью до нескольких десятков лет, когда на Амуре жили эти удивительные мастера-художники. Поселение в Кондоне датируется углеродным анализом 4520±20 лет тому назад... Значит, к этому времени относятся и изображения в Сакачи-Аляне, и маски-личины из Вознесенского.

Облик лица скульптуры из неолитического поселения в Кондоне очень напоминает лица нанайских девушек, работавших на раскопе. Но не только внешнее сходство сближает племена, жившие на Амуре пять тысяч лет тому назад, и современных нанайцев и ульчей. В одежде, резных украшениях на дереве и бересте — всюду можно увидеть спирали, нижнеамурскую плетенку, орнамент, похожие на сакачи-алянские и Вознесенские.

Истоки искусства и культуры малых народов Амура уходят в глубокую древность — каменный век. Именно там зародилась богатая и своеобразная орнаментика, которая привлекла внимание в XIX веке Л. Шренка и Б. Лауфера и дошла до наших дней. Именно там шло вызревание самобытных традиций в искусстве, преданиях и верованиях. Уже в неолите произошло формирование своеобразного этнического мира бассейна нижнего Амура.

Выявить историческую специфику развития древних культур Амура, проследить исторический путь носителей этих культур — задача увлекательная и захватывающая. Она особенно интересна тем, что более глубокое изучение самобытности древних культур Приамурья поможет преодолеть некоторые традиционные заблуждения, в первую очередь стремление преувеличить культурное влияние древнеземледельческой цивилизации, существовавшей в Китае со времен неолита.

Давняя самобытность культуры амурских народов установлена работами археологов. Раскрылся новый художественный мир, настолько своеобразный, полный такой могучей творческой силы, что отныне уже нельзя сомневаться в его самостоятельности, в его собственных исторических корнях. А заодно в том, что он занимал около 5 тысячи лет тому назад в мировой истории искусства каменного века свое собственное место наряду со всеми другими, более сильными и крупными в то время культурно-историческими очагами. И кто знает, как далеко и как глубоко на север и на юг распространялось влияние амурской культуры.

Кузнецы и гончары Дальнего Востока

В неолитическое время на юге Дальнего Востока формируются яркие и своеобразные культуры. Наблюдается поистине расцвет как материальной, так и духовной жизни. Оседлый образ, появление земледелия на Среднем Амуре, изобретение блесны рыболовами Нижнего Амура, искусство, одно из ярчайших в древнем мире, — все это ставило культуру амурских племен в один ряд с передовыми цивилизациями Востока и Запада и предопределило ее дальнейшее развитие.

Металлургия меди возникла на планете в пятом-четвертом тысячелетии до нашей эры. Наиболее ранние очаги металлургии возникают в долинах Нила, Тигра и Евфрата, затем в Северной Индии, Средней Азии, Европе. К середине второго тысячелетия бронзовый век распространился на значительной территории Африки, Европы и Азии. Участвовали в процессе освоения нового материала и племена Сибири.

Появление изделий из металла в Сибири во второй половине третьего тысячелетия до нашей эры связывается с племенами афанасьевской культуры, которые, видимо, представляют собой крайнюю восточную ветвь европеоидных племен обширного степного и лесостепного пояса Евразии. В быту у афанасьевцев еще широко употребляются различного рода каменные орудия. Металл используется в основном для украшений, починки деревянных сосудов, изготовления игл, шильев, небольших ножичков. Использовалась афанасьевцами не только медь, но и золото, и метеоритное железо. Металл обрабатывался преимущественно ковкой. Афанасьевцы были и охотниками и рыболовами, занимались также земледелием и скотоводством. Разводили овец, коров и лошадей. При раскопках афанасьевской хозяйственной ямы в Денисовой пещере в Горном Алтае обнаружено большое количество зерна.

В начале второго тысячелетия до нашей эры на юге Сибири распространяется окуневская культура. На смену европеоидному населению приходит монголоидное. Основное занятие окуневцев — скотоводство. Они, видимо, были и первыми металлургами Сибири. В памятниках окуневского времени встречается значительное число изделий из меди и бронзы, в том числе и литые.

Настоящий расцвет бронзолитейного производства в Сибири происходит во второй половине второго тысячелетия до нашей эры и связан с андроновской и карасукской культурами. В это время все основные орудия труда и вооружения изготавливаются из металла.

Племена Приморья и Приамурья также, должно быть, во второй половине второго тысячелетия до нашей эры познакомились с металлом. К этому времени в Приамурье относятся поселения на реке Анго, в пади Степаниха и у села Кондон.

Первое поселение открыто в устье реки Анго при впадении ее в Зею. Оно расположено на небольшой площадке, прижатой к высокому крутому мысу. В культурном слое вокруг очагов обнаружены отщепы и ножевидные пластины, некоторые из них отретушированы. В одном слое с каменными изделиями найдена бронзовая бляшка в виде двух кружков, соединенных нешироким перехватом.

В двадцати километрах от города Благовещенска, в пади Степаниха, на высоком берегу Амура в 1961 году рядом с поселением раннего железного века раскопана небольшая площадка с очагом, являющимся остатками временного жилища типа чума. Там же встречена остродонная керамика, точно такая же, какая употреблялась племенами Прибайкалья во втором тысячелетии до нашей эры, тогда как для Дальнего Востока в целом начиная с неолита характерна только плоскодонная керамика.

Круглодонная керамика обнаружена и на Нижнем Амуре при раскопках многослойного поселения Сорголь у нанайского села Кондон. Она украшена орнаментом в виде кружочков и косых насечек. В одном из жилищ найден небольшой бронзовый нож. Длина его 14,5 сантиметра, ширина 1,8 сантиметра. В этом жилище найдены также несколько прямоугольных в сечении топоров и тесел.

При раскопках большого неолитического поселения в селе Кондон у здания почты в междужилищном заполнении обнаружены бронзовый рыболовный крючок, обломки ножа и прямоугольного в поперечном сечении топора и пест.

Почти все памятники этого времени располагаются или на крутых, труднодоступных мысах, или в глуши, в удалении от больших рек, которые в древности были наилучшими «дорогами». Один из таких поселков в пади Харинской в Приморье находится на вершине холма с крутыми склонами и к тому же защищен еще и глубоким рвом. Но, несмотря на эти предосторожности, поселок был уничтожен, судя по всему, врагами. Жилища в пади Харинской округлы в плане, стены поддерживались многочисленными столбами. В центре размещался очаг в виде ямы прямоугольных очертаний. Один очаг устроен в виде ящика из плит. При раскопках в жилищах найдено большое количество сосудов. Некоторые из них вкопаны в пол, там, видимо, хранилось зерно.