Китайская головоломка

«Прямо игнорировать указания ИККИ, по крайней мере тогда, Мао Цзэдун не мог, — свидетельствует Отто Браун, — но он мастерски владел искусством трактовать их в нужном ему духе».

В августе 1936 года Политбюро ЦК КПК во исполнение директивы ИККИ направило Чан Кайши и гоминьдану открытое письмо с предложением прекратить гражданскую войну и объединить силы для борьбы против японской агрессии. Письмо почти слово в слово дублировало директиву ИККИ, к которой был добавлен лишь один абзац. В нем содержалась откровенная брань в адрес Чан Кайши за то, что он ведет войну против коммунистов и попустительствует японской агрессии, внося тем самым раскол в китайскую нацию. Абзац заканчивался словами: «Вам не удастся свалить ответственность за это на кого-нибудь другого». Мао Цзэдун знал, что гипертрофированное честолюбие Чан Кайши исключало возможность малейших критических выпадов в его адрес, не говоря уже об откровенной брани. В итоге Мао Цзэдун выполнил директиву ИККИ, но Чан Кайши проигнорировал содержавшийся в ней призыв.

В этой же связи достоин внимания и так называемый «инцидент в Сиани».

…На рассвете 12 декабря 1936 года в городе Сиани по приказу губернатора провинции Шэнси, главнокомандующего северо-восточной армией генерала Чжан Сюэляна был арестован пожаловавший туда Чан Кайши. Руководители КПК ликовали. На срочно созванном по этому поводу митинге под открытым небом Мао Цзэдун, а за ним Чжу Дэ и Чжоу Эньлай в один голос заявили, что настало время рассчитаться с предателем китайской нации и устроить над ним публичный суд. Они заклинали, что только так можно открыть путь к прекращению гражданской войны и объединению всех сил для борьбы против Японии. Была подчеркнута необходимость провести под непосредственным руководством Чжан Сюэляна и командующего 17-й армией Ян Хучэна переговоры о формировании коалиционного правительства национального единства. К участию в переговорах пригласить представителей «всех антияпонских организаций в гоминьдановском Китае» и коммунистической партии. Выступления Мао Цзэдуна, Чжу Дэ и Чжоу Эньлая были встречены с ликованием.

После этого Чжоу Эньлай и Бо Гу отбыли в Сиань для обсуждения с Чжан Сюэляном дальнейшей судьбы Чан Кайши и тактики совместных действий. Сам же Чан Кайши категорически отказался от самой идеи переговоров, тем более с коммунистами. Он указал на дверь даже Чжоу Эньлаю, с которым был знаком еще по военной академии Вампу, а затем по работе бок о бок в период революции 19251927 годов.

Чжан Сюэлян попытался было передать пленника Чжоу Эньлаю, но тот, следуя указаниям Мао Цзэдуна, всячески выдвигал на первые роли самого Чжан Сюэляна и Ян Хучэна.

15 декабря ЦК КПК направил гоминьдановскому правительству обращение, в котором говорилось: «Известие о событиях в Сиани и об аресте Чан Кайши явилось для нас полной неожиданностью. Но эти события являются результатом трех ошибок в политике Чан Кайши: капитуляции во внешнеполитическом плане; походов против Красной армии; угнетения народа». И далее: «Если вы хотите отмежеваться от Чан Кайши и прояпонской группировки, то должны проявить решительность и принять требования Чжан Сюэляна и Ян Хучэна прекратить начатую войну, лишить Чан Кайши его постов и предать его публичному суду, образовать из представителей различных партий и групп, армий и слоев населения правительство единого фронта, отказаться от диктаторских и бюрократических методов правления, которые практиковал Чан Кайши, предоставить народу демократические свободы, восстановить запрещенные печатные органы, собрать все военные силы страны и незамедлительно перебросить их в Шаньси и Суйюань для вооруженного отпора Японии».

В Сиани сформировался «Чрезвычайный комитет объединенной антияпонской армии» во главе с Чжан Сюэляном, в состав которого наряду с Ян Хучэном вошел Чжоу Эньлай. Ему предстояло взять на себя всю военную и административную власть в Шэньси и по возможности в соседних провинциях Северо-Западного Китая в расчете на то, что будет создано независимее от гоминьдана «антияпонское северо-западное правительство».

Началась перегруппировка войск Чжан Сюэляна и Красной армии. В результате, территория, подконтрольная компартии, расширилась без единого выстрела на десятки тысяч квадратных километров, включая многие города, в том числе и Яньань, ставший центром Особого района.

Вскоре, однако, все круто изменилось. Из Москвы поступила срочная радиограмма, направленная якобы по личному указанию И. В. Сталина. Как только с ней ознакомился Мао Цзэдун, из Сиани тотчас были отозваны Чжоу Эньлай и Бо Гу. В спешном порядке собралось Политбюро, которое после долгих и жарких дебатов отказалось от требования подвергнуть Чан Кайши публичному суду. Москва предписывала освободить его и начать с ним переговоры о проведении совместной политики по демократизации общественно-политической жизни в стране и совместных усилиях в борьбе против японской агрессии.

По свидетельству Эдгара Сноу, радиограмма из Москвы вызвала приступ дикой ярости у Мао Цзэдуна, а Чжоу Эньлай признался, что это было «самым трудным решением в их жизни».

Мао Цзэдун был вынужден уступить требованиям Москвы. Но и в этом случае он сумел выйти победителем из, казалось бы, проигранной ситуации. 28 декабря 1936 года он выступил с заявлением: «Коммунистическая партия настаивала на мирном урегулировании сианьских событий и прилагала значительные усилия для достижения этой цели». Именно эта версия «инцидента в Сиани» фигурирует в изданной в Пекине при жизни председателя Мао, в 1956 году, книге Ху Цяому «30 лет Коммунистической партии Китая». В ней утверждается: «Коммунистическая партия Китая считала, что в условиях того времени в целях организации сопротивления агрессии японского империализма сианьские события необходимо разрешить мирным путем. Поэтому Чан Кайши был освобожден, и в стране был достигнут внутренний мир».

К сожалению, эта фальсификация, автором которой был Мао Цзэдун, по сей день вводит в заблуждение китайскую и мировую общественность. «12 декабря Чжан Сюэлян и Ян Хучэн инициировали «сианьские события», задержав Чан Кайши в его резиденции «Хуанцинчи», — говорится в книге Мао Мао «Мой отец Дэн Сяопин». — После этого во все концы страны были разосланы телеграммы, разъясняющие, что в обстановке, когда над Китаем нависла смертельная угроза, сианьская акция призвана содействовать включению Чан Кайши в борьбу против японской интервенции.

…15 декабря компартия направила открытую телеграмму Чжану и Яну, в которой выражалась поддержка их предложениям и вместе с тем отвергались попытки прояпонских групп использовать эти события для разжигания гражданской войны. 17 декабря представитель КПК Чжоу Эньлай вылетел в Сиань, где разъяснил двум генералам программу компартии относительно развертывания антияпонской борьбы и предотвращения еще более масштабного гражданского конфликта. Чжан Сюэлян и Ян Хучэн согласились с Чжоу Эньлаем.

19 декабря Политбюро ЦК КПК официально выдвинуло курс на мирное разрешение вопроса.

…24 декабря Чжоу Эньлай встретился с Чан Кайши и разъяснил ему свою позицию. В конечном счете Чан Кайши выразил согласие принять условия, касавшиеся прекращения «истребления коммунистов» и объединения с КПК для борьбы против японской агрессии.

На этом завершились сианьские события, продолжавшиеся 13 дней».

О Мао Цзэдуне ни слова. Мавр сделал свое дело…

В 1938 году у Мао Цзэдуна появляется четвертая жена — Цзян Цин. У соратников по Политбюро не вызвала восторга и желание их председателя связать себя брачными узами с этой женщиной, тем более что у него есть общепризнанная жена Хэ Цзычжэнь. Но Мао упрямо стоит на своем и в конечном счете» получает от ЦК «добро» на развод с вечно больной Хэ Цзычжэнь и на новый брак с «Голубой речкой», так переводится с китайского «Цзян Цин».

В 1940 году Цзян Цин принесла Мао Цзэдуну дочь, а вслед за ней еще одну. Первую назвали Ли На, а вторую — Ли Мин.