Тайные корреспонденты "Полярной звезды"

Разыгравшуюся ссору Пикулин едва погасил . В письмах и заметках Афанасьева, Ефремова, Касаткина за 1861–1862 гг. довольно резкая критика крестьянской реформы и недовольство по поводу сближения умеренных либералов с властью сочетается с периодическими выпадами по адресу «Современника» и его издателей.

Зачастую это неудовольствие носит характер мелочных придирок (Ефремов, например, возмущен тем, что объявления «Современника» в провинции, как выяснилось, отличаются от столичных , снова и снова в дело замешиваются вопросы личной приязни и неприязни: так, Ефремов, Афанасьев и московский кружок осенью 1861 г. негодуют в связи с тем, что на похоронах Добролюбова его, «не обинуясь, поставили выше Белинского и Грановского» и т. п.).

Если же отбросить все недоразумения, придирки, личности, то за этим обнаружатся определенные принципиальные расхождения внутри демократического лагеря по вопросу прежде всего о методах и средствах борьбы. Эти расхождения, как будет показано в следующих главах, где речь пойдет о событиях 1862–1863 гг., были очень похожи на те разногласия, которые существовали между Герценом и кругом «Современника».

Эти никогда не исчезавшие разногласия, как известно, не исключали широкого единого фронта «Колокола» и «Современника».

Практически в апогее революционной ситуации кружок «Библиографических записок» часто действовал заодно с последователями Чернышевского как в тайном обществе «Земля и Воля», так и вне его.

В истории же «Полярной звезды» и некоторых других изданий Герцена и Огарева Е. Якушкин, Афанасьев, Ефремов, Касаткин, Гербель сыграли выдающуюся роль.

Глава IX

ПОТАЁННЫЙ ПУШКИН

Снова о «Полярной звезде» и Пушкине. А. Н. Афанасьев везет заграницу важные рукописи для Герцена и Огарева. «Материалы для биографии Пушкина» — работа столь же замечательная, сколь забытая. Е. И. Якушкин, П. А. Ефремов и А. Н. Афанасьев доставляют в Лондон неопубликованные страницы из «Записок» И. И. Пущина. Те же тайные корреспонденты — о высылке Пушкина из Одессы. История пугачевского бунта. Дуэльные материалы. Тетрадь А. Н. Афанасьева

Неопубликованные произведения, письма, биографические материалы Пушкина — несколько раз мы обращались к этой теме, и, конечно, не случайно.

«Полярная звезда» была важнейшим изданием среди той обширной пушкинианы, которая появляется в России с начала 50-х годов . При этом почти все крупные открыватели и исследователи новых пушкинских материалов в той или иной степени сотрудничали с Герценом и Огаревым.

П. В. Анненков, издавший в 1855–1857 гг. семь томов сочинений Пушкина, которые сделали целую эпоху в пушкиноведении.

П. И. Бартенев — собиратель рассказов и воспоминаний друзей и родных Пушкина, крупный исследователь биографии поэта.

Круг «Библиографических записок» — Е. И. Якушкин, П. А. Ефремов, А. Н. Афанасьев, Н. В. Гербель, В. П. Гаевский, В. И. Касаткин и связанные с ними декабристы; Сергей Дмитриевич Полторацкий. Этих людей Пушкин и соединял и разделял: общая любовь и преклонение перед памятью поэта, взаимный обмен новыми материалами, но, случалось, из-за Пушкина возникала борьба, ссора и конкуренция. Для этих людей «Полярная звезда», однако, оставалась своего рода последней инстанцией, к которой апеллировали, когда выяснялась безнадежность попыток напечатать ту или иную пушкинскую рукопись в России.

Почти в каждом томе «Полярной звезды» читатель встречался с Пушкиным.

Герцен и Огарев всеми силами стремились представить биографию и сочинения поэта, незапятнанные цензурными прикосновениями. Особенно много Пушкина было в заграничной русской печати 1861 г.: летом в Берлине вышло издание Н. В. Гербеля «Стихотворения А. С. Пушкина, не вошедшие в последнее собрание сочинений». Осенью Вольная русская типография напечатала известный сборник «Русская потаенная литература XIX века», значительную часть которого занимала потаенная поэзия Пушкина.

Но еще прежде, в марте 1861 г. потаенного Пушкина представила читателям VI-ая «Полярная звезда», где были впервые (полностью или частично) опубликованы 33 письма Пушкина и к Пушкину, а также отрывки из ряда его произведений, воспоминания о нем и другие материалы.

Трудно, а иногда и невозможно точно определить, что именно из нелегальных материалов, кем и когда доставлено. Есть такие документы, которые могли быть привезены разными лицами. Поэтому, заранее оговаривая возможную гипотетичность выводов, присмотримся к заграничному путешествию, совершенному в 1860 г. А. Н. Афанасьевым; попытаемся определить, какими материалами он располагал и что за люди снаряжали его в дорогу.

В своем дневнике издатель «Библиографических записок» посвящает заграничному путешествию всего несколько строк:

«1860 год. С июля до октября был за границей в Берлине, Дрездене, на Рейне, в Брюсселе, Лондоне, Париже, Страсбурге, в Швейцарии и Италии (в Неаполе видел Гарибальди и праздник в честь его), в Вене и через Варшаву возвратился в Москву» .

Мы знаем) однако, что поездка эта была весьма деловой. В Лондоне еще прежде, в 1859 г., вышло полное издание «Легенд русского народа», которые Афанасьев мог напечатать в России только в урезанном виде.

Скорее всего Афанасьеву помог напечататься за границей его друг, будущий издатель «Библиографических записок» Виктор Иванович Касаткин, живший, как уже отмечалось, с середины 1858 г. до конца 1860 г. за границей и сблизившийся там с Герценом и Огаревым. Можно не сомневаться, что, переехав границу, Афанасьев сразу установил связь с Касаткиным и через него — а может быть, и непосредственно — с Герценом и Огаревым. Многое знал об этой поездке и П. А. Ефремов. 2 июля 1860 г. он писал Е. И. Якушкину: «На днях жду приезда Афанасьева, отправляющегося за границу; я уже взял ему билет до Штетина» . 10 июля 1860 г. Ефремов извещал Якушкина: «Афанасьев, как вероятно Вам известно, за границей и последнюю неделю перед отъездом провел у меня в Петербурге» . 10 сентября 1860 г., получив известия из-за границы, Ефремов сообщал: «Тургенев остается в Париже до весны, как пишет Касаткин, тоже уже направляющийся на родину; его ждем в начале октября, а в половине октября хотел вернуться и Афанасьев» .

Читателя уже, конечно, не удивляет та взаимная осведомленность, которая была между Афанасьевым, Касаткиным, Якушкиным, Ефремовым.

Что же мог везти в Лондон издатель приостановленных на год «Библиографических записок», крупный чиновник архива министерства иностранных дел, знаток русского народного фольклора, а также истории и литературы XVIII в.?

В сохранившихся тетрадях и дневниковых записях Афанасьева содержится много ценных литературно-исторических материалов, причем некоторые из этих документов мы находим на страницах разных Вольных изданий как раз после заграничной поездки и возвращения А. Н. Афанасьева.

Во 2-м «Историческом сборнике Вольной русской типографии», вышедшем в начале 1861 г., мы встречаем немало документов, которые не только входили в сферу интересов Афанасьева, но и хранились среди бумаг того архива, где он служил главным делопроизводителем .