Отец городов русских. Настоящая столица Древней Руси.

Трудно сообщить нечто более фантастическое, что- либо более далекое от реальности. Не говоря о том, что сами-то князья были варяги, норманны как раз захватили обширные области на территории, где позже возникла Русь. Именно что позже! В VIII веке, когда скандинавы заселяли южный берег Ладоги, славянами там и не пахло.

И нет в этом никакой контрреволюции. Уже в 1960-е годы было хорошо известно, что скандинавы появились в Приладожье раньше славян. Что курганы на южном побережье Ладожского озера — в основном скандинавского происхождения.

Историки спорят о том, кто такие загадочные росомоны, россы и руссы. Я буду честнее уважаемых коллег: я громко и откровенно заявлю, что не имею об этом ни малейшего представления. Может быть, россы были германцы, а может быть, и нет. Даже это не имеет для меня ни малейшего значения.

Главное в том, что историки не в состоянии примирить два непримиримых факта: слово «русь» появляется до 862 года. Варягов в год призвания тоже почему-то называют «русью». Об Олеге сказано: «…были у него варяги и словене, и прочие, прозвавшиеся русью». Не сказано: было варяжское племя русь, ничего подобного. У Олега были варяги — но варяги, прозвавшиеся русью.

Кажется, я берусь объяснить это удивительное явление. Но сначала я прошу читателя помнить: это придумал я, Буровский Андрей Михайлович! Эта идея — моя интеллектуальная собственность!

Жизнь повернулась так, что мысль эта пришла мне в голову во время писания научно-популярной книги, а не монографии, но я собираюсь выступать с ней и на научных конференциях, использовать в своей научной работе. Так что предупреждаю: это я придумал.

Как ни удивительно, но уважаемым коллегам не приходило в голову: варяги вполне могли стать «русью» во время жизни на самой Руси. Действительно — по меньшей мере с 780 года существуют варяжские, то есть древнешведские поселения на южном побережье Балтики. За 80 лет до летописного «призвания варягов».

В Приладожском крае варяги — самое обычное население, такое же, как финноугры, и более обычное, чем редкие пока в этих краях славяне. Они господствуют над завоеванными финнами. Руотси — финское название варягов. Как обычно и случается, это слово начинает означать всех подданных скандинавов-руотси. Вот и Русь… По мере того как славяне попадают в этот племенной союз, они тоже становятся русью. Тем более что для славян финское слово «руотси» — не родное, оно лишено для них того же смысла. Для финнов руотси — это все скандинавы, и которые за морем, и которые здесь же, в Приладожье. Для славян сразу же возникает разделение: варяги, норманны, живут за морем; мы их знаем, но мы — не они, они — не мы. А руотси, русь… Они наши соседи, один из народов нашего края.

Если принять это предположение, становится понятно и насчет «призвания варягов». Не просто ведь варягов, а варягов, нареченных русью! Восстали племена, уже завоеванные варягами-руотси. Какую форму принимала свара первобытных людей, хорошо известно хотя бы по резне древлян в годы правления Хельги-Ольги. Варяги, спасаясь от истребления, бегут… Но, между прочим, еще совершенно неизвестно, куда именно они убежали… Нигде в летописях не сказано, что варяги из Руси бежали именно за море. Нигде не сказано — «поплыли славяне в Скандинавию через Варяжское море и оттуда позвали варягов». Ничего нет в летописях про это морское путешествие. Сказано: мол, послали к варягам…

О причинах возвращения варягов летопись говорит совершенно определенно — «вста род на род», началось взаимное истребление. Так тоже бывало множество раз, и вовсе не только в русской истории: лишившись общего хозяина, подданные резали друг друга еще более свирепо и беспощадно, чем раньше.

И между прочим — вот еще одна деталь, которую «благополучно» проглядели историки: в летописях идет речь вовсе не о призвании, а о возвращении варягов. Тех самих варягов-руси. Варяги были частью Руси, одним из народов, но притом — господствующим народом. Их сначала свергли, а потом опять позвали. Сильно подозреваю, что позвали не из Скандинавии, а из Ладоги.

Всю историю Древней Руси русские князья относились к варягам вовсе не как к иноземцам. Сколько раз обращались они к ним за помощью, и всякий раз получали!

Владимир ушел к варягам и вернулся с варяжскими дружинами.

Князь Ярослав тоже получил поддержку варягов в борьбе за киевский престол.

Описывая жизнь этих князей, историки всякий раз добавляют к словам летописца слово «наемные». «Вернулся с варягами» — пишет летописец. «С наемными варягами» — уточняет историк. Наверное, историки лучше летописцев знают, что варяги были именно наемные, — ведь сами летописцы ничего подобного не сообщают. Летопись говорит — с варягами, а толковать уже можно, как хочется.

Наверное, имеет смысл посмотреть — а как думали о Руси на самой Скандинавии? И убеждаемся: во многих сагах упоминается Русь, русские князья и разные события на Руси. Такой известный ученый, как Е. А. Рыдзевская, переводчик и исследователь саг, пользовалась двадцатью девятью разными сагами, сочиненными с IX по XIII век [89. С. 20–28]. И во всех этих сагах можно найти хоть что-то о Руси!

Русские князья Валдамар-конунг и Ярицлейв-конунг хорошо известны в сагах: это князья Владимир и Ярослав. Что характерно — ни одна из саг не называет их «князьями Киева». Оба они — исключительно «конунги Хольмгарда» (то есть Новгорода). Только конунги, и именно Хольмгарда.

Во времена Валдамара-конунга на самой Руси и к северу от нее произошли события, очень важные для самой Скандинавии.

Все началось с того, что норвежский конунг Трюггви внезапно умер. Его родственник Хокон захватил власть, а вдова Трюггви — Астрид бежала на Оркнейские острова.

Сыну Трюггви, Олаву, было всего три года; опасаясь за жизнь сына, Астрид решила замести следы. Оставаясь сама на Оркнейских островах, она «отослала ребенка с мужем, которого некоторые называют Торольв Люсаскегг, а некоторые Лотскегги, и увез он тайно ребенка того в Норвегию, и с большой опасностью отвез в Швецию. А из Швеции захотел он ехать в Хольмгард, потому что там у него была родня». Все замечательно — но по дороге в Хольмгард-Новгород эсты «напали на тот корабль, на котором он был; иные были убиты, а иные взяты в плен. Воспитатель его (Олава. — А. Б.) был убит» [90. С.41].

Мальчик-раб переходил от одного хозяина к другому. Домовитые сочинители саги деловито рассказывают, что в одном случае его обменяли на козла, в другом — на красивую одежду.

В конечном счете Олаву, сыну Трюггви, просто невероятно повезло: в страну эстов из Хольмгарда приехал его родственник, брат его матери, Сигурд. Сигурд выкупил мальчика у его хозяина и привез в Новгород.

В Новгороде Сигурд держал Олава в своем доме тайно, скрывая ото всех его происхождение от конунгов. Якобы в Хольмгарде был такой закон — нельзя было жить тайно родственникам царствующих в Скандинавии особ, надо было представляться князю. Сам по себе обычай странный, но не в нем суть.

Дальнейшие события каждая сага повествует по- своему.

«Случилось однажды, что Олав ушел из дому. А с ним его брат по воспитанию, и не знал об этом Сигурд, родич его. Они ушли тайком и пошли по улице. И там увидел Олав перед собой того недруга, который шесть лет тому назад убил его воспитателя у него на глазах и самого продал в рабство…»

…Тогда Олав быстро вернулся домой, и рассказал все Сигурду. Сигурд не был бы древним скандинавом, если бы не помог родичу: по всем законам кровной мести ущерб, нанесенный племяннику, был нанесен тем самым и дяде по матери. Сигурд «с большой дружиной» пошел к торгу, Олав показывал дорогу. Человека этого схватили и вывели за город, после чего Олаву «дали в руки большой топор. Олаву было тогда 9 лет. И замахнулся Олав топором, и ударил по шее, и отрубил голову; и говорили, что это славный удар для такого юного человека» [90. С. 31–32].