Шпионы XX века (Главы 11-15)

Эти сотрудники разведки проявили по отношению к Винну совершенно неоправданный интерес с самого первого момента, как он появился в Москве. Вполне вероятно, что они подозревали об его истинной роли агента СИС. Когда те английские официальные лица, которые не знали, что Винн связан с СИС, заявили русским, что среди бизнесменов из Британии имеются люди, способные сделать для развития англо-советской торговли гораздо больше, чем Винн, русские лишь усилили к нему внимание. Почему?

Упомянутый выше дипломат, хотя и не знал в то время о разведывательной деятельности Пеньковского и Винна, позже осмыслил события в свете увиденного и услышанного в Москве, но с учетом того, о чем узнал позже. Его

[359]

заключения совершенно ясны, хотя и выражены, в силу необходимости, в весьма осторожной форме. "События, свидетелем которых я был, и живые впечатления, вызванные ими, весьма трудно примирить с признанной версией этого дела. В то же время они прекрасно гармонируют с мыслью о том, что с самого начала Пеньковский был подсадной уткой КГБ. Я пришел к выводу, что Пеньковский либо был посажен на низкую должность в Госкомитете для того, чтобы его можно было постоянно держать под наблюдением и чтобы он не принес большого вреда, либо он по-настоящему работал в Госкомитете как сотрудник разведки и специалист по ракетной технике. В его задачу входило изучение достижений Запада в этой области. Кроме того, он сыграл дополнительную роль и заманил в ловушку Винна, выдав ему "секреты", казавшиеся весьма соблазнительными.

Если правильно первое допущение (хотя оно менее вероятно), то мы имеем дело с разочарованным любителем развлечений. Он не добился успеха, и в силу этого был готов на измену. В этом случае он мог предложить некоторые военно-технические материалы, в первую очередь в сфере ракетной техники. Если бы он располагал первоклассной подлинной информацией политического и стратегического характера и хотел передать ее на Запад, КГБ, без всякого сомнения, сразу положил бы конец его деятельности"(48).

Но существует и третья возможность, вовсе не противоречащая впечатлениям дипломата. Одна из фракций, существовавших в то время в Кремле, использовала Пеньковского в качестве канала для передачи на Запад важной информации. Пеньковский действовал в тот период времени, когда произошло серьезное ухудшение отношений между Востоком и Западом. Инцидент с У-2, настойчивые заявления Эйзенхауэра о том, что США имеют право посылать самолеты на советскую территорию, заявление, которое привело Хрущева в неподдельную ярость, - вот события, происшедшие в то время. Затем последовали крах встречи на высшем уровне в Париже и возведение Берлинской стены. Разразился кризис, русские и американские танки нацелили свои орудия друг на друга в Берлине. В это же время Советский Союз возобновил ядерные испытания в атмосфере, и "ястребы" с обеих сторон приводили аргументы в пользу нанесения превентивного атомного удара.

"Голуби" в Москве были серьезно обеспокоены все более и более жесткой политикой, проводимой Хрущевым в отношении США. Политикой, которую они назвали "авантюризмом". Они опасались попыток Хрущева навязать военным свои взгляды по вопросам обороны и не одобряли жесткого тона, каким

[360]

он разговаривал с только что избранным президентом США Кеннеди. Особое беспокойство вызывало решение московского лидера поднять ставки в ядерной игре и установить ракеты на Кубе. Одно дело - ядерная война в защиту Советского Союза и совсем другое - война, вспыхнувшая в результате хрущевского блефа. А именно такая война становилась все более близкой возможностью. Властные структуры Кремля таковы, что антихрущевская фракция, которая включала в себя и высших военных чинов, не имела абсолютно никаких возможностей послать Западу сигнал о том, что в Кремле нет единства по вопросу хрущевской политики. Этой фракции был нужен канал, по которому она могла бы сообщить президенту о том, что, как бы Хрущев ни угрожал, у него нет возможности привести свои угрозы в исполнение. Я полагаю, что Пеньковский и послужил таким каналом[*Имелся и другой канал. В то же самое время Евгений Иванов, офицер ГРУ (немаловажное совпадение), работавший под прикрытием советского посольства в Лондоне в качестве военно-морского атташе, пытался через МИ-5 довести миролюбивые сигналы Москвы до правительства, депутатов парламента и влиятельных граждан. Имеет значение тот факт, что Пеньковский и Иванов были знакомы. Иванов имел связи в правящих кругах СССР].

Вполне вероятно, что первые попытки Пеньковского вступить в контакт с разведслужбами Запада были началом операции КГБ. Эти попытки возобновились в 1960-1962 годах, когда начался кризис (в этом случае и по сей день Пеньковский жив-здоров и наслаждается жизнью в Москве). Или, напротив, Пеньковский с самого начала искренне стремился помочь Западу, но КГБ, заметив это, что было вовсе не трудно, позволил ему продолжать игру до того момента, пока Пеньковский не понадобился КГБ и не был использован в указанных выше целях (в этом случае приговор был приведен в исполнение).

Но все же самой убедительной представляется версия, которую я обрисовал ранее. Она объясняет, почему Пеньковский столь своевременно появился на сцене, имея на руках информацию, в которой так отчаянно нуждалось ЦРУ. Становится понятной та настойчивость, с которой начальники Пеньковского обхаживали Винна (агента британской разведки, как они не без оснований полагали) и старались свести их вместе. Но самым удивительным во всей этой истории является время ареста Пеньковского. Почему полковник был арестован именно в тот момент? Почему ему не позволили работать дальше с целью выявить других агентов, помимо Винна? Почему не стали направлять через него дезинформацию с целью ввести в заблуждение западные разведки? Наконец, почему не попытались "перевербовать" Пеньковского, позволить ему "бежать" на Запад и получить таким образом своего тайного агента

[361]

в СИС или ЦРУ? И то, и другое, и третье является обычной практикой КГБ, но в данном случае не нашло применения.