Власть Талисмана

Матерн Сенегий, наместник императора Феодосия в Александрии с 387 по 388 год, прославился своими неустанными притеснениями и гонениями на еретиков и язычников. [467] В этом великом космополитическом городе, одной из первых цитаделей гностицизма, местный синкретический культ, посвященный богу Серапису (соединявшему черты двух древнеегипетских богов, Осириса и Аписа), издавна пользовался покровительством людей, занимавших разное положение в обществе и с различными религиозными убеждениями. Ученые считают, что христианские гностики могли принимать участие в мистериях Осириса в его воплощении Сераписа, «интерпретируя то, что они наблюдали, с христианских позиций». [468] Стоит упомянуть и о том, что некоторые секты александрийских гностиков пользовались статуями Сераписа — обычно изображаемого в виде бородатого мужчины в греческой хламиде, а не в египетском стиле — как символом Бога Доброты. [469] Такая гибкость и непредвзятость в поиске духовных истин была характерна для Александрии со времени ее основания почти 700 лет назад. Именно поэтому многие горожане, стоявшие на позициях веротерпимости и синкретизма, были потрясены, а потом и возмущены, когда Сенегий начал отдавать войска, которыми он командовал в качестве наместника — предположительно для защиты всех слоев общества, — в распоряжение христианской церкви, которая вела кампанию по отмене других религий. [470]

В 391 году, через три года после смерти Сенегия, гонения под эгидой государства стали еще более суровыми. Феофил, архиепископ Александрии, подстрекал христианские толпы к погромам гностиков и язычников. Повсюду вспыхивали беспорядки, и многие члены гонимых сект нашли убежище в Серапеуме. Этот огромный храм, посвященный Серапису, был построен Птолемеем I Сотером (323–284 г. до н. э.), бывшим полководцем Александра Македонского, основавшим династию, которая правила Египтом до Клеопатры (51–30 г. до н. э.). Беженцы были уверены, что они находятся в безопасности, так как территория храма издавна считалась священной, но они ошибались. По наущению Феофила огромная толпа христиан, включая большое количество монахов, осадила Серапеум и взяла его штурмом. [471] Уникальная библиотека старинных книг и пергаментов, размещавшаяся в приделах вокруг центрального здания, была разграблена и сожжена. [472] Потом при открытой поддержке имперских войск защитники были истреблены, а сам храм разрушен до основания. [473]

Рассмотрев это дело спустя некоторое время, император постановил, что жертвы были виновны в собственной гибели, и не наказал нападавших. [474] Христиане не стали оплакивать и утрату храмовой библиотеки. Широко известная точка зрения Феодосия заключалась в том, что все книги, противоречащие христианскому Писанию, должны быть сожжены, «дабы не вызвать гнев Божий и не смущать благочестивых». [475]

Хотя количество гностиков в Египте резко уменьшилось в начале V века после гонений Феофила, христианская церковь вместе с государством продолжала оказывать давление на выживших. К примеру, нам известно, что Кирилл, сменивший Феофила на посту епископа Александрийского, распорядился о преследовании группы еретиков, веривших, что материальный мир был создан Демиургом, [476] и отказывавшихся принять Кирилла в качестве своего «просветителя» (классическое понятие гностицизма). [477] Один из его сподвижников, аббат Шенут [Shenoute], отобрал у них книги «полные мерзости и всевозможного волшебства» и предупредил: «Я заставлю вас признать архиепископа Кирилла, или же вы будете преданы мечу, а те из вас, кому сохранят жизнь, отправятся в изгнание». [478]

Кирилл был человеком, отличавшимся страстностью и богословским вдохновением. Он был достаточно подготовлен, чтобы вести непримиримую борьбу с еретиками. В 415 году монахи и чернь, провозгласив своим вождем Кирилла, свершили кровавую расправу над необыкновенной женщиной по имени Ипатия, которая была египетским философом «школы Платона и Плотина». [479] Она была знаменита и любима в городе за ее «достижения в литературе и науке, превосходившие всех философов ее времени». [480] Так или иначе, прикрываясь именем Кирилла, толпа христиан выволокла ее из собственного дома, затащила в церковь и до смерти забила кусками черепицы (ostrakois, в буквальном переводе «устричные раковины», но слово также использовалось для обозначения кирпичной черепицы на крышах домов). [481] И наконец, по сообщению одного прохристиански настроенного комментатора того времени, «ее отнесли к месту, называемому Цинарон, и сожгли ее тело на костре. Люди окружили епископа Кирилла и назвали его «новым Феофилом», потому что он искоренил последние остатки идолопоклонничества в городе». [482]

Неудивительно, что в атмосфере христианского фанатизма, преобладавшей в римском мире, многочисленные гностические секты II и III веков н. э. вскоре почти исчезли. В 447 году папа Лев Великий все еще считал необходимым осуждать гностические сочинения как «парник для взращивания всевозможных мерзостей», которые «следует не только запретить, но совершенно искоренить и сжечь в огне». [483] К концу V века сложилось впечатление, что организованные формы гностицизма отошли в прошлое.

Некоторые из людей, готовых рискнуть своей жизнью ради гностических верований, присоединились к разношерстной группе проповедников, известных как мессалиане. Обосновавшиеся в Эдессе в середине IV века, они еще пользовались определенным влиянием в VI веке. В предыдущей главе мы рассмотрели возможность их участия в «передаточной цепочке», донесшей гностические тексты и учения до богомилов, а впоследствии до катаров в средневековой Европе. Однако именно манихейство — тоже гностическая религия с сильными элементами христианства — была наиболее очевидным убежищем для выживших членов разрозненных сект. [484] Вероятно, из-за этого, а также потому, что манихейство было евангелистическим вероучением, все еще представлявшим реальную угрозу для церкви, оно стало главной мишенью гонений в V веке. Эти гонения были такими жестокими и последовательными, что к концу VI века манихейство перестало существовать как организованная сила в римском мире, хотя ему предстояло сохраниться в течение еще тысячи лет на Дальнем Востоке. [485]

Последние меры были предприняты Юстинианом (527–565), который правил Восточной Римской империей в Константинополе. Массовые казни манихеев начались после того, как он приравнял ересь к предательству и объявил, что оба преступления автоматически влекут за собой смертный приговор. [486] Манихеи стали действовать как тайное общество, маскируясь под «добрых христиан». [487] В ответ Юстиниан распорядился сжигать на костре не только манихеев, но и всех их пособников и знакомых, которые отказывались отречься от них. [488] С нашей точки зрения, важно отметить, что он также создал официальную службу расследований под названием Quaestiones, специально предназначенную для искоренения манихейской ереси. [489]