Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

В последующие века арабы быстро обрели статус мировой державы. Их халифы, султаны и полководцы проявляли огромный интерес к изучению и литературы, и философии завоеванных ими стран, приказывая переводить их сочинения на арабский. Благодаря этим переводам на арабский была сохранена обширная часть интеллектуального наследия античности. Так, впоследствии на Западе были заново открыты классические сочинения Аристотеля, Архимеда, Аполлония, Евклида, Гиппократа и Галена, бережно сохраненные в арабских переводах. Через эти же арабские источники полуварварская Европа заново познакомилась с основами алхимии.

Мы уже упоминали имя Джабира, собирателя и толкователя гностических и алхимических текстов, жившего в VIII в. Однако еще большую ценность имеют сведения по алхимии, содержащиеся в обширной арабской энциклопедии X в «Китаб-Фихирст». Несколько страниц в ней посвящены различным темам герметического характера, включая упоминания о древнеегипетском маге, допотопном основателе алхимии, Гермесе Трисмегисте, Марии Еврейке, Клеопатре и Стефане Александрийском. Оказывается, арабы на пороге X в. выработали взгляд на алхимию как физическую методику, которая окрасила во вполне специфические тона ее развитие вплоть до XII в.

Испания служила своеобразным перевалочным пунктом между исламом и христианством. Когда волна исламских завоеваний схлынула, на Иберийском полуострове оставались островки христианства, из которых со временем сформировались христианские королевства. Помимо постоянных религиозных и политических конфликтов, эти тесные контакты между мусульманами и христианами служили и средством распространения знаний. После того как войска Фатимидов к концу X в. завоевали всю Северную Африку, арабская Испания оказалась в еще большей изоляции от основных культурных центров ислама. Испанские халифы в конце X — начале XI в. были озабочены острым соперничеством со своими единоверцами-Фатимидами, особенно в области культуры и образования. Именно исламская Испания стала тем источником, из которого Европа обильно черпала энергию и знания для возрождения собственной цивилизации.

В самом начале XI в., в значительной мере благодаря усилиям одной выдающейся личности — французского монаха Герберта из Орийяка, который впоследствии стал папой римским Сильвестром II, интеллектуальный климат на Западе начал быстро меняться. Переживая тревожные ожидания при приближении тысячелетней годовщины крестной смерти Иисуса Христа и связанные с этим апокалипсические настроения (которые, кстати сказать, активно популяризировал ученик Сильвестра II Родольф Глабер), христианский Запад пришел в движение. Римско-католическая церковь встала на путь реформ, во многом — под влиянием разрастающегося монастырского движения. Наиболее крупным и важным явлением оказались волны пилигримов-паломников, отправлявшихся по пыльным дорогам в долгий и трудный путь в Иерусалим.

Паломничества, путешествия по святым местам и духовные искания уже давно играли важную роль в простонародном христианстве. Но вплоть до начала XI в. паломничества в Святую Землю вообще были крайне редким явлением. Начиная с магического 1033 года (года 1000-летия смерти Христа) и приобретая в последующие 40 лет все большую и большую привлекательность для паломников, Иерусалим быстро превратился в главный центр христианского паломничества. В 1071 г. Палестину захватили отряды турок-сельджуков, которые буквально вырвали Святую Землю из рук династии Фатимидов, обосновавшихся в Египте и заметно симпатизировавших христианским паломникам. Турки в этом смысле оказались куда менее веротерпимыми. Дело дошло до того, что в начале 1080-х гг. паломничества в Палестину практически прекратились. Тех немногих пилигримов, которые все же осмеливались прибыть в Святую Землю, захватывали в плен, грабили и вообще поступали с ними как с непрошеными гостями.

Большинство авторитетных источников сходятся во мнении, что именно это явилось основной причиной возникновения движения, которое привело к началу Крестовых походов и охватило буквально всю Европу после призыва папы Урбана II, оглашенного в 1095 г. Мощный импульс, данный пилигримами, вскоре превратился в священную войну за освобождение Иерусалима. Несколько упрощая ситуацию, необходимо признать, что реальные причины Первого Крестового похода до сих пор окутаны покровом секретности и глубокой тайны. За тысячу лет, прошедших с того времени, покров тайны стал почти непроницаемым. Однако, подобно внезапным вспышкам звезд в разрывах между облаками на ночном небе, есть отдельные события и личности, позволяющие пролить свет на политические интриги, стоявшие за Крестовыми походами.

Наиболее важным из таких событий стали секретные политические контакты между Западом и Востоком, начавшиеся при папе Сильвестре II, императоре Священной Римской империи Оттоне III и полубезумном халифе Аль-Хакиме почти за век до начала Первого Крестового похода. Хотя не следует оспаривать тот факт, что Первый Крестовый поход представлял собой взрыв паломнического движения, объектом которого стал Иерусалим, дело этим отнюдь не ограничивалось. Поход был составной частью обширного плана, задуманного и осуществлявшегося группой тайных обществ. Их целью было создание мировой державы в Святой Земле и тем самым — воплощение идеалов хилиастического тысячелетнего царства (миллениума).

По мере все более широкого распространения влияния Фатимидов в X–XI вв. в Европу начали проникать эзотерические знания, в основном — из учебных заведений исламской Испании, где наука и цивилизация достигли невиданно высокого уровня развития. Лучшие умы Европы отправлялись в Испанию, где изучали практически всё — от музыки до медицины и астрономии. Среди таких жаждущих знания особняком стоял уже упоминавшийся нами Герберт из Орийяка. Поразительно, но ему практически в одиночку удалось вывести христианский Запад к свету из мрака Темных веков.

Жизнь Герберта — пример того, как бедный и незнатный интеллектуал сумел достичь вершины социальной лестницы средневекового общества. Будущий папа родился в 940 г. в Оверни, Франция, и в юные годы вступил в находившийся поблизости монастырь. Вскоре по настоянию аббата Герберт был отправлен в Испанию для изучения математики (см. ил. 5.1).

Испания (имеется в виду исламская Испания. — Прим. пер.) в середине 960-х гг. находилась в зените расцвета своей цивилизации. Халиф Хаким II, сын победоносного Абд аль-Рахмана, превратившего исламскую Испанию в мировую державу, по свидетельству исламского историка аль-Магризи, превосходил всех своих предшественников на троне в любви к литературе [86] и наукам. Он превратил всю Андалузию, то есть исламскую Испанию, в своего рода интеллектуальный рынок, где можно было найти любые плоды научной мысли и учения античности и Средневековья. Такова была атмосфера, в которую погрузился молодой одаренный Герберт из Орийяка, учившийся в монастыре Санта-Мария де Риполл (см. ил. 5.2).

Видимо, Герберт проявил себя с самой лучшей стороны, поскольку уже в 970 г. граф Борель Барселонский представил его папе. Папа Иоанн XIII, один из немногих пап той эпохи, который был искренне верующим человеком и сумел прожить достаточно долго, счастливо избежав покушений, был настолько поражен образованностью и эрудицией Герберта, что рекомендовал его будущему Оттону I, императору Священной Римской империи, и Карлу Великому, правителю Германии.