Осада Будапешта. Сто дней Второй мировой войны

Показательно то, что среди множества военных преступлений, в которых позже обвиняли немецкое военное командование, не включен пункт об убийстве парламентеров, а также то, что другого подобного факта больше ни разу не было зафиксировано за всю войну. Представшего перед судом в Москве Пфеффера-Вильденбруха даже не стали допрашивать по этому делу, а в смертном приговоре, который венгерский народный суд вынес Хинди, среди пунктов обвинения данное преступление не фигурирует. Ко всему прочему, что бы ни пыталась предпринять противоборствующая сторона, Пфеффер-Вильденбрух имел не подлежащий обсуждению приказ удерживать Будапешт, следовательно, ему в любом случае пришлось бы отклонить ультиматум.

Тем не менее советские судебные власти воспользовались данным инцидентом, так как впоследствии они сфабриковали ряд дел, по которым были казнены неповинные немецкие офицеры. В Будапеште козлом отпущения был избран командир 1-го артиллерийского дивизиона дивизии «Фельдхернхалле» капитан Эрих Кляйн. В 1948 г., когда он находился в плену, ему было предъявлено обвинение в смерти Остапенко. Несмотря на применение к нему пыток, Кляйн отказался сознаться в этом преступлении, но все равно был приговорен к смерти, которую затем заменили на 25 лет заключения. Он вышел на свободу в 1953 г. Реабилитация этого человека Российской военной прокуратурой в 1993 г. подтверждает факт, что выдвинутое против него обвинение было чистой фальшивкой.

ПЕРВАЯ ФАЗА. ОСАДА ПЕШТА: 30 ДЕКАБРЯ 1944 Г. - 5 ЯНВАРЯ 1945 Г

Советское наступление началось на следующий же день после того, как был отвергнут ультиматум. На земле открыли огонь сразу тысячи орудий, а с воздуха постоянно висели бомбардировщики, сбрасывающие свой смертоносный груз. Бомбежка длилась ежедневно по семь — десять часов в течение трех дней. Перерывы в огне артиллерии заполнялись авиационными налетами. В переполненных подвалах находили убежище почти миллион мирных жителей. Многие такие помещения получили прямые попадания, похоронив своих обитателей. Гражданское население отваживалось выйти на улицы лишь при крайней необходимости. Прижимаясь к стенам, жители бегом спешили обратно в подвал, неся с собой набранную в колонке воду или полученный в одной из оставшихся открытыми по приказу режима «Скрещенных стрел» пекарен хлеб.

В центре города улицы были покрыты горами битого стекла, свисали оборванные трамвайные провода, валялись поваленные столбы городских фонарей и масса других предметов, которые давно уже не использовались по назначению и превратились в мусор. На булыжнике мостовой здесь и там были разбросаны мертвые тела в изорванной, грязной, окровавленной одежде. Часто у трупов были обнажены шеи и грудь и вывернуты карманы в поисках индивидуальных жетонов, личных документов и ценностей. Глаза были широко раскрыты, руки имели восковой желтый цвет, в ушах и носах застыла кровь. Тела лежали в лужах крови в странных изломанных позах, там, куда их отбросила сила взрывов, у многих не хватало рук или ног. Здания были объяты пламенем. В местах разрывов снарядов в воздухе стоял синевато-желтый дым.

Повсюду лежали горы мусора, сбором которого больше не занимались городские службы. Атаки советских войск поддерживало большое количество тяжелой техники, а также самолеты бомбардировочной и истребительной авиации. Действия пехоты обеспечивал целый авиационный корпус, две артиллерийские дивизии и многочисленные прочие части и подразделения, всего до пятнадцати артиллерийских и минометных бригад и полков (девять артиллерийских бригад различного назначения. — Ред.). Каждая артиллерийская дивизия имела в своем составе по три бригады, имевшие на вооружении по 36 орудий, 76-мм пушек, 122-мм гаубиц или 152-мм тяжелых гаубиц соответственно. Кроме того, дивизии придавался дивизион тяжелых минометов. Действия стрелкового корпуса поддерживали танки, возможно, из состава 39-й (танковой) бригады 23-го советского танкового корпуса, а также нескольких других танковых полков или полков САУ. Во время боев в Будапеште на территории города было подбито около 200 советских танков, что составляет более чем целую танковую бригаду. (Во-первых, советская танковая бригада насчитывала по штату (с ноября 1943 г.) 65 танков. Во-вторых, танки в уличных боях в Будапеште применялись весьма ограниченно. — Ред.)

Венгерское и немецкое командование, напротив, не имели достаточно боеприпасов даже для оставшегося тяжелого вооружения, поэтому каждому орудию разрешалось выпускать в день только ограниченное количество снарядов. К концу декабря мины к крупнокалиберным минометам были полностью израсходованы.

Утром 30 декабря в Пеште линия фронта проходила полукругом по рубежу, который выступом проходил через пригороды Ракошпалота — Ракошсентмихай — Матьяшфёльд — Пештсентлёринк — Пештсентимре — Шорокшар. В тот день в ходе наступления советские войска заняли значительные площади в восточном и южном секторах, там, где была неоднократно прорвана оборона венгерской 12-й резервной дивизии, а в венгерской 10-й пехотной дивизии из боевых подразделений осталось всего три батальона, которые оказались в критическом положении. Венгерскому 3-му батальону 8-го полка, попавшему в окружение в районе Чёмёра, пришлось идти на прорыв, в ходе которого батальон в уличных боях потерял значительную часть личного состава. Продолжая наступление, которое началось в Рождество на участке между Фотом и Чёмёром, советская пехота при поддержке танков нанесла удар через поля вдоль реки Силаш-Патак западнее Матьяшфёльда на Пештуйхей. Венгерский 1-й батальон 18-го полка занял новые позиции вдоль беседок в Ракошсентмихае, но к вечеру он был почти полностью уничтожен в районе местной церкви, несмотря на то что и советская сторона понесла значительные потери. Группа советских солдат, продвинувшаяся до церкви, в результате немецкой и венгерской контратаки была окружена. Ей удалось прорваться только после того, как солдаты вызвали на себя огонь собственной артиллерии и постоянно корректировали огонь артиллеристов по мере хода боя. За грамотную организацию того боя капитан Николай Леонтьевич Николайчук был награжден медалью Героя Советского Союза. Части немецкой 13-й танковой дивизии также предпринимали контратаки. Первая из них была отбита. В результате второй, которую возглавил офицер Генерального штаба подполковник Экешпарре, был отбит западный сектор Ракошсентмихая. Но и эта контратака захлебнулась после того, как были подбиты четыре или пять немецких танков и девять бронетранспортеров.

31 декабря в результате контратаки немецких и венгерских войск был на один день отбит западный сектор Матьяшфёльда, в том числе аэродром. Однако в руки советских солдат попал расположенный по соседству район Цинкота. Южнее части 22-й кавалерийской дивизии СС оставили Пештсентимре, а на одном из внешних участков по улице Иллёи советские войска продвинулись на несколько сот метров в направлении внутренних районов города. Севернее, в районе Ракошкерестур венгерский 24-й дивизион штурмовой артиллерии под командованием майора Барнабаша Бако отразил атаку советских войск, в ходе которой те понесли значительные потери. Один из советских офицеров в звании майора был вынужден совершить самоубийство, чтобы не попасть в плен.

1 января главной целью для наступающих в направлении на Пештуйхей советских войск стал рубеж между Ракошпалотой и Пештсентлёринком, который обороняли подразделения венгерских 10-й пехотной и 12-й резервной дивизий. Наступающие войска в нескольких местах пересекли кольцевую железную дорогу, а несколько танков вышло к речке Ракош-Патак. Первое здание в пределах административной границы Пешта севернее Шашхалома захватила штурмовая группа под командованием гвардии сержанта Адавкина. В тот же день советская 297-я стрелковая дивизия, до этого находившаяся во втором эшелоне, нанесла удар далее на юг через Новое кладбище. Командир 3-го батальона венгерского 38-го полка капитан Дьёрдь Пецхи вспоминает:

«На рассвете бои достигли восточного края Нового кладбища и смещались в направлении Ферихедь. Батарея развернулась в районе морга. Мне прислали в качестве усиления 30 необстрелянных новичков-хунгаристов.