Древние цивилизации Америки

По мнению Альберто Руса, на стенах открытой им гробницы запечатлены девять «владык мрака» — правителей девяти ярусов Подземного мира, девяти ярусов царства смерти, согласно мифологии древних майя.

Посредине склепа стоял большой каменный саркофаг, закрытый сверху плоской прямоугольной плитой, сплошь испещренной какими-то скульптурными изображениями. Возле саркофага, прямо на полу, были найдены две алебастровые головы, отбитые когда-то от больших статуй, сделанных почти в человеческий рост. Тот факт, что эти головы отбили от туловищ и поместили в качестве ритуальных приношений внутри гробницы, означал, вероятно, симуляцию обряда человеческих жертвоприношений путем обезглавливания, который иногда практиковался у древних майя во время земледельческих праздников, связанных с культом маиса (кукурузы).

Скульптурная каменная плита, служившая верхней крышкой саркофага, имела размеры 3,8 х 2,2 м и весила без малого пять тонн. На боковых ее гранях вырезана полоса из иероглифических знаков, из которых сначала удалось прочесть лишь несколько; календарные даты, соответствующие скорее всего середине VII века н. э. На плоской, наружной, поверхности плиты резцом древнего мастера запечатлена какая-то глубоко символичная сцена. В нижней части мы видим страшную маску, одним своим видом напоминающую о смерти: лишенные тканей и мышц челюсти и нос, большие клыки, огромные пустые глазницы. Это — не что иное, как стилизованное изображение чудовища — божества земли. У большинства народов доколумбовой Америки божество земли выступало как некое страшное чудовище, питающееся живыми существами, поскольку все живое возвращается, в конце концов, в землю. Его голову увенчивают четыре предмета, два из которых служат у майя символами смерти (раковина и знак, напоминающий наш знак %), а другие, напротив, ассоциируются с рождением и жизнью (зерно маиса и цветок, или маисовый початок).

На макушке головы чудовища сидит, слегка откинувшись назад, красивый юноша в богатой одежде. Тело юноши обвивают побеги фантастического растения, выходящие из пасти чудовища. Он пристально глядит куда-то вверх, на странный крестообразный предмет, олицетворяющий собой у древних майя «древо жизни» или, точнее, «мировое дерево». На перекладине «креста» причудливо извивается гибкое тело змеи с двумя головами. Из пасти этих голов выглядывают какие-то маленькие и смешные человечки в масках бога дождя. По повериям майя, змея связана с небом, с небесной водой-дождем: тучи молчаливо и плавно, словно змеи, скользят по небу, а грозовая молния — не что иное, как огненная змея.

На верхушке «креста» сидит священная птица кецаль, длинные изумрудные перья которой служили достойным украшением для головных уборов царей и верховных жрецов. Птица тоже облачена в маску бога дождя, а чуть ниже ее видны знаки, символизирующие воду и два щита с личиной бога солнца.

Если бы речь шла о европейской гробнице эпохи Возрождения, то мы бы наверняка сказали, что высеченная на плите фигура юноши наверняка изображает погребенного под ней персонажа. Но в искусстве майя почти не было места изображению индивидуальной личности, индивидуального человека. Там безраздельно царила религиозная символика и условность в передаче образов. Вот почему и в нашем случае можно говорить и о человеке в целом, т. е. о роде человеческом, но также и о конкретном правителе Паленке.

С помощью автомобильных домкратов и бревен тяжелая скульптурная плита была наконец поднята, и под ней показался массивный каменный блок со странной выемкой, напоминающей на первый взгляд рыбу. Выемку плотно закрывала специальная крышка, в точности повторяющая ее форму. В хвостовой части крышки имелось два отверстия, заткнутых каменными пробками, как и у той каменной плиты, что прикрывала тайный ход в полу храма.

Когда была удалена и эта, самая последняя, преграда, перед исследователями предстала почти фантастическая картина: изнутри саркофага все было покрыто пурпурной яркой краской и на этом эффектном фоне матово желтели кости крупного человеческого скелета и зелеными пятнами выделялись бесчисленные нефритовые украшения.

Почему же в гробницу попала именно красная краска, а, скажем, не синяя, желтая, фиолетовая и т. д.? Дело в том, что восток, по верованиям майя, — это та область, где каждый день рождается солнце после своей ежедневной же смерти на западе. Вследствие этого, восток есть место воскрешения, рождения жизни, и красный цвет в гробнице символизирует собой идею бессмертия.

Из-за большой влажности воздуха кости были очень хрупкими, но сохранились тем не менее почти целиком. Ученым удалось определить, что скелет принадлежал сильному и рослому мужчине в возрасте около 40–50 лет (длина скелета 1,73 метра) без каких-либо патологических недостатков. Череп оказался разбитым, и поэтому решить, был ли он искусственно деформирован — оказалось просто невозможно.

Человек был погребен вместе со всеми своими украшениями из драгоценного нефрита. А одна нефритовая бусина была даже положена ему в рот — как плата для прохода в Подземный мир, царство мрака и смерти. На черепе видны были остатки диадемы, сделанной из маленьких нефритовых дисков и пластин. Изящные тонкие трубочки из того же минерала служили в свое время для разделения длинных волос умершего на отдельные пряди. По обеим сторонам от черепа лежали массивные нефритовые «серьги», напоминающие собой большие катушки. Вокруг шеи извивалось длинное, в несколько рядов ожерелье из нефритовых же бусинок. На запястьях каждой руки было найдено по браслету из 200 бусин каждый. Возле ступней ног лежала чудесная нефритовая статуэтка, изображающая бога солнца. Мельчайшие остатки мозаики из нефритовых пластинок и раковин, наряду с древесным тленом, обнаруженным на черепе, позволили буквально из праха реконструировать погребальную мозаичную маску, видимо, служившую точным портретом умершего.

Наконец, массивные каменные «ножки» саркофага тоже были затейливо украшены низкорельефными изображениями. Какие-то сказочные персонажи в богатых одеждах словно «вырастали» из земли, показанной чисто символически — полосой и особым иероглифическим знаком. А рядом с ними видны побеги уже настоящих растений, увешанные плодами какао, тыквы и гуайявы.

Последней находкой явилось открытие канала для «души» — специальной полой трубы, соединяющей саркофаг почившего повелителя с алтарем храма, стоявшего на вершине пирамиды.

Кто же был погребен в глубинах пирамиды Храма Надписей? Как расшифровать сложный ребус из скульптурных изображений, запечатленных на верхней крышке саркофага?

Кого древние жители города столь щедро наделили не только творениями своего искусства и ремесла (в виде драгоценных украшений из нефрита и изящных скульптур), но и колоссальными и явно непроизводительными затратами общественного труда?

На этот счет вряд ли могут быть какие-либо сомнения. Многочисленные атрибуты власти, положенные в гробницу вместе с умершим (скипетр, маска, щит с изображением бога солнца), определенно свидетельствуют о том, что перед нами погребение «халач-виника» — верховного правителя государства у древних майя, причем правителя явно обожествленного. Изучив надпись на саркофаге Ю. В. Кнорозов прочитал имя правителя как «Кан Моо Бол» — «Сын Желтой Попугаихи и Ягуара».

Размеры и вес каменного саркофага исключали возможность доставки его по внутренней лестнице в глубину пирамиды. Следовательно, сначала была построена гробница с саркофагом. И уже над ней майя возвели высокую восьмиярусную пирамиду и храм в честь правителя города. Вполне возможно, что «халач-виник», как и египетские фараоны, сам руководил строительством своей будущей усыпальницы, наблюдая за тем, как медленно растут вверх каменные стены пирамиды. Когда работы подошли к концу, то оставалось только ждать дня смерти и похорон владыки города. И когда он наступил, жители Паленки отдали умершему самые торжественные и высокие почести.