Предания старины глубокой

– Устройте погром и сожгите все! – приказал он своим нукерам.

Те стали вытаскивать из комнат мебель, ковры, посуду и кидать во двор. Затем подожгли.

– Пусть теперь Али-хаджи полюбуется на свое пепелище! – расхохотался хан. Тут какой-то мальчишка, не понимающий смысл происходящего, крикнул:

– Я видел как их сын Курбан бежал по дороге в Танты, надо бы ему сообщить!

Хан велел одному из нукеров поскакать в сторону села Танты, может он и успеет догнать беглецов.

Итта и Зайнаб, глядевшие из сарая в сторону Гуйми, не появится ли там ханская погоня, заметили мальчика, бежавшего в их сторону. Через некоторое время они узнали в нем Курбана.

– Вот глупыш, кто же тебя просил бежать к нам средь белого дня, ведь могут поймать?! – запричитала Итта. Мальчик бежал не останавливаясь, время от времени поворачивая голову назад. Когда осталось с километр дороги, за мальчиком появился ханский нукер. Итта стала молиться, чтобы хоть чем-то помочь сыну. А Курбан же изрядно уставший, понял, что всадник скоро его настигнет и остановился.

– Что же ты, дурак, остановился? – крикнул сзади ханский нукер. – беги! Если бы я хотел поймать тебя, давно бы догнал, беги!

И Курбан побежал. Когда до села осталось метров двести Итта, не выдержав, побежала навстречу сыну, схватила его руку и потащила с собой. Всадник не осмелился подойти поближе к селу и повернул обратно. Узнав в нем ханского нукера тантынцы могли в него выстрелить. В ту же ночь в Танты пришел и Али-хаджи. Он уже знал о поджоге своего дома. Оставив в Танты семью, Али-хаджи поехал к имаму Шамилю доложить о случившемся. Шамиль назначил его имамом мечети в Танты и муалимом в медресе, выделил дом для житья, дал землю и корову.

Через год пришли сваты из Гуйми и Али-хаджи выдал Зайнаб замуж за своего родственника. Однажды в Танты прискакал мюрид от имама Шамиля с письмом к Али-хаджи, где имам просил набрать в этом селе отряд мюридов ему в помощь. Али-хаджи сумел собрать небольшой отряд и сам пошел с ним к имаму. Не прошло и месяца, как из Цудахара пришло Итте сообщение, что ее муж лежит у кунаков с тяжелым ранением. Собрав полные хурджины продуктов, Итта отправилась в Цудахар. Нашла мужа в тяжелом состоянии, стала ухаживать за ним. Но Али-хаджи стал настаивать, чтобы его любым способом доставили в родное село Гуйми. Сколько ни отговаривали, не смогли его переубедить. Тогда кунак приготовил арбу с сеном, положил сверху матрац и на него больного, чтобы помочь им в дороге послал с ними своего взрослого сына Рамазана. Был жаркий летний день, больной все время просил пить. Когда дошли до горки вблизи селения Шушия, Итта сказала, что дальше арба не пройдет, нет дороги. Больной попросил спустить его с повозки и положить на щебень в тени. Итта и Рамазан спустили его на матрац и уложили в тени.

– Теперь дай мне еще воды, а сама сходи в Шушия, скажи моим друзьям Осману и Валигаджи, чтобы принесли нам поесть чего-нибудь, – сказал Али-хаджи.

Итта сделала так, как велел муж и пошла в село. Когда вошла в дом Османа, почувствовала запах свежеиспеченного хлеба и обрадовалась. Узнав, что Али-хаджи в тяжелом состоянии, Осман послал сына за Валигаджи, а сам пошел за носилками, чтобы поднять его в село. Итта попросила у хозяйки кусок свежего хлеба и овечьего сыра. Та сказала, что скоро будет и еда готова, но быстренько завернула хлеб и сыр для больного в платок.

Когда же Итта с его друзьями вернулись к Али-хаджи, увидели как Рамазан, сидя возле больного на коленях читает Ясин. Али-хаджи умирал. Итта поняла, почему муж послал ее в Шушия за друзьями. Осман и Валигаджи нагнулись над умирающим, он открыл глаза и попробовал улыбнуться друзьям, но не получилось. Али-хаджи скончался. Узнав, что внизу лежит больной Али-хаджи, мужчины села друг за другом стали спускаться к дороге. Но им не удалось увидеть его живым. Сделав подобающий в таких случаях у мусульман обряд, они понесли его в Гуйми.

Оружие Нуцалхана

Во времена правления Агалар-хана в Кази-Кумухском ханстве жил в Кумухе мудрый, честный, отзывчивый человек по имени Мусибута. Был он уважаемым узденом. И хотя не владел большим земельным наделом, не имел отары овец, своим трудом кормил он семью и жил безбедно. Часто выезжал на заработки Мусибута. Было у него много верных и достойных друзей. Очень дорог был ему друг из Хунзаха по имени Нуцалхан. Во всем Дагестане славилось личное оружие этого хунзахца: редкой красоты и прочности сабля, серебряный кинжал с поясом и серебряное с позолотой ружье. Досталось оно ему в наследство от отца. Агалар-хан был наслышан об оружии Нуцалхана, а однажды, увидев его, загорелся желанием владеть им, и предложил Нуцалхану продать его. Оскорбило гордого человека такое предложение. Тогда сказал Агалар-хан: “Дай мне свое оружие на время, чтобы я смог заказать мастерам точно такое же”. В Дагестане все знали коварность Агалар-хана, и Нуцалхан сомневался в том, что вернется к нему оружие, потому и придумывал всякие причины, чтобы отказать Агалар-хану…

В расцвете лет Нуцалхан тяжело заболел. Когда почувствовал, что может и не поправиться, стал думать, как сохранить заветное оружие, пока подрастут дети. Если оставить его дома или у родственников, Агалар-хан легко найдет. И решил Нуцалхан доверить свое оружие Мусибуте, в нем он был уверен как в себе самом, да и Агалар-хан вряд ли догадается, что оружие находится в Кумухе. Нуцалхан послал в Кумух гонца к Мусибуте. А в Кумухе Агалар-хан установил строгий закон: без его ведома ни один человек не мог выехать либо прибыть в Кумух. Выехавшему без ведома хана грозило серьезное наказание, вплоть до пожизненного заключения в яму.

Гонец из Хунзаха прибыл к Мусибуте зная, что хану уже сообщили о прибывшем, Мусибута пошел за разрешением выехать к больному другу. Почувствовав неладное, и помня обиду на Нуцалхана, Агалар-хан велел Мусибуте явиться за разрешением чере неделю. Дело не терпит отлагательства, сказал в ответ Мусибута. Нуцалхан тяжело и серьезно болен, а он Мусибута, должен вернуть ему долг. Агалар-хан даже обрадовался и предложил ехать вместе. Такого поворота Мусибута не ожидал. Вот и пришлось ему ехать в Хунзах с Агалар-ханом и его нукерами. Всю дорогу Мусибута мучила мысль, что ставит он друга в тяжелое положение, явившись вместе с Агалар-ханом. По прибытии в Хунзах он решил опередить Агалар-хана: пока тот с нукерами осматривал местность, поскакал вперед, но хан окликнул его и вернул…

Нуцалхан в ожидании друга велел смазать, почистить оружие и завернуть в провощенный холст. Когда же сообщили, что Мусибута едет с Агалар-ханом, он велел спрятать оружие под своей постелью.

К больному Агалар-хан и Мусибута вошли вместе, поздоровались и сели возле его постели. Мусибута вытащил из кармана сверток с деньгами и сказал Нуцалхану: ”Я собирался, чтобы вернуть мой долг. Узнавши, что ты болен, Агалар-хан тоже решил тебя навестить…” Мусибута положил сверток возле подушки Нуцалхана, стал справляться о здоровье, о домочадцах, а Агалар-хан стал просить, чтобы Нуцалхан отдал ему оружие, пока сам болен.

– Оружия нет дома, я отдал его хорошему мастеру почистить, кое-что подремонтировать, когда возвратит – отдам…

Агалар-хан понял, что его обманывают, но сделать ничего не мог, хунзахцы не подвластны ему. Ни угощение, ни приглашение хунзахцев не прельщали Агалар-хана, он был зол и мрачен. Возвращался он в Кумух тоже вместе с Мусибутой и всю дорогу ругал и клял Нуцалхана. В ту же ночь явился к Мусибуте гонец из Хунзаха, пробирался он по горным дорогам, но привез оружие Нуцалхана и письмо. Никем не замеченный гонец тут же выехал обратно. В письме Нуцалхан просил Мусибуту спрятать и сберечь оружие, пока его дети подрастут. Нуцалхан возвратил те деньги, которые Мусибуте пришлось оставить возле его подушки.

Не прошло и недели, как из Хунзаха сообщили о кончине Нуцалхана. Мусибута пошел к хану за разрешением выехать на похороны друга. И на этот раз Агалар-хан решил ехать с ним вместе.

После похорон Агалар-хан стал спрашивать у родственников Нуцалхана об оружии, но те ничего не знали. Тогда Агалар-хан стал допытываться у жены Нуцалхана. Та сказала, что оружия у нее нет и не знает где оно. Агалар-хан потребовал, чтобы поклялась в этом на коране, она поклялась. Всех родственников Нуцалхана Агалар-хан стал заставлять клясться. Спрашивал и у Мусибуты, не знает ли где оружие друга… Мусибута тоже не признался. Так и вернулся помрачневший Агалар-хан из Хунзаха без оружия. На следующее утро пришел за Мусибутой ханский нукер. Агалар-хан был по-прежнему зол и мрачен.