Рыцари Нового Света

Итак, вот они, все семь, в самом кратком изложении. Император Священной Римской империи не является владыкой мира ни по естественному праву, ни по божественному, ни по человеческому. А это значит, что он не имеет политической власти над землями Америки, он может лишь патронировать их, следить за порядком. Точно также и папа не имеет духовной власти над индейцами и уж тем более светской власти над ними. И потому, если индейцы отвергают власть папы, нельзя им чинить насилие и отбирать их земли (вспомним рекеримьенто). Если нельзя навязывать власть Христа, то тем более нельзя навязывать власть его наместника на земле. Далее, ссылка на право первооткрывателя законна лишь тогда, когда речь идет о необитаемых землях, а в отношении Америки она абсурдна. Четвертое и пятое нелигитимные обоснования фактически содержатся в вышеприведенной цитате: оправданием конкисте не могут служить ни язычество, ни смертные грехи индейцев. Проповедь должна быть только мирной и, веруя в силу разумных доводов, Витория считает, что они рано или поздно дойдут до сознания туземцев. Считалось, что конкиста способствует разумному выбору индейцев; но, утверждает Витория, не может быть разумного выбора под воздействием страха. И наконец, седьмое нелегитимное обоснование конкисты выражено предположением, будто бы Бог карает индейцев за их грехи. Бог карает всех, кто этого заслужил, в том числе испанцев, заявляет Витория; и судьбы большинства конкистадоров подтверждают его правоту.

Индейский мир. Гравюра фрая Диего Валадеса из книги «Христианская риторика». Перуджия, 1579

Диву даешься, насколько иные из идей Витории опередили его эпоху. Однако сам он, будучи человеком своего времени, с какой-то прямо-таки средневековой тягой к симметрии уравновесил семь нелигитимных обоснований семью же легитимными, изложенными в трактате с соответствующим названием. Итак, первое обоснование — естественное право человека пребывать там, где ему вздумается, и пользоваться природными богатствами земель, некогда данных Господом всем людям без различия национальности и вероисповедания. Если индейцы этому препятствуют, испанцы могут применить оружие, но речь идет только о самозащите. Если же индейцы не одумаются и будут упорствовать, то испанцы имеют право сместить туземных правителей. А если бы, скажем, французы десятками тысяч ринулись в Испанию и стали пользоваться ее природными богатствами, — как бы Витория на это посмотрел?

Второе легитимное обоснование конкисты — защита проповеди. Да, нельзя обращать в христианство силой; но у проповедников есть право быть выслушанными, и если индейцы препятствуют этому — можно и должно заставить их слушать силой. Далее — защита новообращенных христиан, которые подвергаются преследованиям. Если большинство данного народа обратилось в новую веру, то у папы есть право в интересах веры, не спрашивая о том, дать индейцам нового правителя.

Пятое легитимное обоснование широко использовалось противниками гуманистов: речь идет о тирании индейских правителей и о власти неправедных законов, позволяющих людоедство и человеческие жертвоприношения. Это соображение придавало легитимный и справедливый характер войнам против ацтеков, майя и людоедов-карибов. Также можно нападать, если индейцы в большинстве своем добровольно попросятся стать подданными испанского короля, а местный правитель не подчинится их воле. Наконец, возможно силой навязать туземцам разумного правителя, если они сами не способны выбрать себе такового.

Все эти соображения отразили глубокую, двойственность позиции Витории. С одной стороны, он высказывал убежденность в праве индейцев на владение и самоуправление, а также в том, что они разумные люди, коль скоро установили порядок и определенную систему управления. С другой стороны, он допускал, что они не способны создать цивилизованное государство и потому испанские короли имеют право взять на себя задачу управлять ими. То же и с конкистой: он решительно отвергал те формы, в каких она сложилась, но ведь все «легитимные обоснования» фактически служили оправданием этих форм.

Бартоломе де Лас Касас был верным последователем идей Витории, расходясь с ним лишь в некоторых пунктах. Главный из них состоял в том, что, в отличие от Витории, разумность индейцев и их способность к самоуправлению не вызывали у него ни малейших сомнений. Он заявлял, что все люди, потомки Адама и Евы, схожи между собой, а значит, разумны, и потому «сколь бы варварскими и грубыми они ни были, как люди они обладают разумом и способны воспринимать разумные вещи и обучаться…». Индейцы же, утверждал он, «в большинстве своем люди хорошо сложенные, сильные, статные, тонко чувствующие, приятной наружности и обликом похожи на отпрысков благородных родов; у них есть свои короли и властители, мудрое общественное устройство, при котором они избирают своих королей; у них есть законы, коим они подчиняются, есть боязнь наказаний, есть порядок в общественной жизни, и по всему по этому они не являются рабами по натуре».

Лас Касас считал, что Испания может осуществлять протекторат над заморскими территориями, но исключительно в целях евангелизации, при том что индейцы сохранят свои владения и своих правителей. Лас Касас пошел дальше Витории и в том, что оставлял за индейцами право не только не принимать христианскую веру, но и не выслушивать проповедь. Лишь когда они препятствовали другим ее выслушивать — тогда только, по его мнению, возникал повод для справедливой войны. Другим поводом он считал защиту христианина и допускал войну в качестве наказания за обиду, причиненную христианину.

Главной сферой приложения сил великого гуманиста стала критика конкисты и практическая защита индейцев. Лас Касас без устали обличал жестокости и злоупотребления конкистадоров, в запальчивости прибегая и к явным преувеличениям: так, например, он утверждал, что на каждом из Антильских островов проживало по два-три миллиона индейцев, а на Эспаньоле — все тридцать, а сейчас остались сотни — вот, значит, каковы масштабы геноцида. Ему было ненавистно само слово конкиста — как он писал, «слово тиранское, магометанское, злодейское, непристойное, адское» — и это Лас Касас добился, чтобы оно исчезло из официальных документов. Он признавал только путь «убеждения мягким божественным словом и примерами святых деяний и святой жизни».

Бартоломе де Лас Касас. Гравюра Хосе Лопеса Энкиданоса

В отличие от Витории, не бывавшего в Америке, Лас Касас провел в Новом Свете большую часть своей подвижнической жизни. Здесь он на практике пытался воплотить свои убеждения, однако не очень удачно. В 1520–1522 г.г. он решил опробовать мирные методы колонизации и привез на Южноамериканский материк сотню крестьян из Испании без воинского охранения. Кончилось это трагически: индейцы, на чью «естественную добродетель» так уповал Лас Касас, перебили почти всех колонистов. В 1546 г. в Мексике он пытался проводить в жизнь Новые законы (о них еще будет сказано) и был вынужден бежать, ибо жизнь его подверглась реальной угрозе со стороны испанцев. Куда больше пользы он принес в самой Испании, участвуя в разработке законов, полемиках и диспутах, и при любом возможном случае выступая перед королем и чиновниками в защиту коренного населения Америки, за что и получил прозвание Апостола индейцев.

Однако История, любительница корчить гримасы, сыграла с Лас Касасом злую шутку. В ревностной заботе об индейцах великий гуманист предложил испанским властям завозить в Америку в качестве рабов африканских негров — словно забыв, что они тоже потомки Адама. Идея была принята, поскольку на Антильских островах к середине XVI в. просто некому стало работать. А в результате это привело к чудовищному и беспрецедентному по продолжительности геноциду: по разным подсчетам, за три с половиной века из Африки было вывезено от двенадцати до двадцати миллионов человек, четверть из которых погибла по пути через океан. Как видим, Лас Касас тоже был человеком своего времени.