Русские солдаты Квантунской армии

6 августа 1945 г. американский самолет В-29—45-МО-44-86299 «Enola Gay» (393-я бомбардировочная эскадрилья 509-го смешанного авиаполка) под управлением командира полковника П. Тиббетса, поднявшись с аэродрома, находящегося на о. Тиниан, взял курс на Хиросиму. Впереди летели разведчики, за ним самолеты, которым было поручено заснять последствия бомбардировки. Бомба с «урановым зарядом» (U-235, обладающий радиоактивностью) весила 4100 килограммов и имела три метра в длину 62 сантиметра в диаметре. В тот же день первая атомная бомба под названием «Малыш» была сброшена на город ^{381}.

В 8 часов утра японцами были обнаружены два самолета противника В-29. По радио был дан сигнал тревоги. Однако люди решили, что самолеты совершают разведывательный полет, и продолжали работу. Многие не пошли в убежище и разглядывали вражеские самолеты, которые шли на большой высоте. Вот один из них сбросил что-то на парашюте над центром города. И сразу же вслед за ослепительной вспышкой раздался оглушительный взрыв. Это произошло в 8 часов 15 минут по местному времени. Над городом поднялось огромное облако дыма и пыли. Вспыхнули сотни пожаров. Город превратился в огненный ад. До конца дня Хиросима была объята дымом и пламенем ^{382}.

Скажем несколько слов о тех русских, которые жили в Хиросиме и пережили взрыв атомной бомбы.

К августу в Хиросиме проживало 9 русских эмигрантов. Исследователи Петр Михайлов и Петр Подалко приводят интересную информацию про одного из русских хиросимцев, торговца В.П. Ильина, бывшего военного, участника Белого движения на Востоке России: «Утром 6 августа Ильин завтракал дома, собираясь менять какие-то мелкие вещи на продукты. Вдруг его ослепил яркий свет из окна. Выглянув из дома, он увидел в небе несколько вспышек осветительных бомб, какие американцы сбрасывали с самолетов перед началом бомбардировки.

Не успев толком поразмыслить, стоит ли отправляться в путь под угрозой попасть под бомбы, Ильин был сбит с ног ударом страшной силы и упал, потеряв сознание. Придя в сознание, он понял, что лежит под обломками своего дома, и начал выбираться из-под завала. Выбравшись, Ильин увидел надвигавшуюся в его сторону “стену пламени” и бросился бежать к реке, что была поблизости.

Там он увидел толпу обезумевших, кричащих людей, многие из которых были совершенно обнажены…

Все бежали к руслу реки, протекавшей на дне глубокого оврага. Оглянувшись, Ильин обнаружил на месте города сплошное море бушующего огня».

Из всех русских хиросимцев большинство пережило атомный взрыв, пострадал только полковник Павел Боржевский — радиация сказалась на старых ранениях на ноге, необходима была ампутация, но он отказался, сказав, что лучшая часть его жизни прошла в российской императорской армии и с потерей надежды на восстановление прежней России ему незачем больше жить ^{383}.

В результате атомной бомбардировки Хиросимы погибло около 200 000 жителей (60% от общего количества жителей, еще 100 000 погибнут от воздействия взрыва) Хиросимы, и еще 100 000 получили ранения и облучение радиацией. Было разрушено или уничтожено 82 000 домов (из всех 90 000) домов в Хиросиме) ^{384}.

После атомной бомбардировки Хиросимы США выступили с предупреждением Японии о том, что в случае отказа от капитуляции будет сброшена новая атомная бомба. Правительство Японии не проявило никакой реакции на это обращение США. В связи с этим США начали подготовку ко второй атомной бомбардировке ^{385}.

8 августа 1945 г. в 17 часов но московскому времени народный комиссар иностранных дел СССР В.М. Молотов принял японского посла Сато Наотаке и от имени советского правительства сделал ему заявление для передачи правительству Японии. Из этого заявления следовало, что Советский Союз объявил Японии войну, ссылаясь на то, что она отклонила потсдамские требования ^{386}.

Об объявлении Советским Союзом войны в Японии узнали 9 августа в 4 часа утра через перехваченную агентством Домэй Цусин радиопередачу ^{387}. Получив сообщение о вступлении СССР в войну, Ставка отдала 9 августа директиву — повсеместно подготовиться к оборонительным действиям против Советского Союза ^{388}.

В ночь на 9 августа 1945 г. советские войска Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточного фронтов начали наступление в Маньчжурии. Преодолевая горы (Большой Хинган), реки (в частности Амур), тайгу и озера, эти фронты, пользуясь неожиданностью, в первый же день добились успехов на всех направлениях, вклинившись на 10—15 километров в глубь Маньчжурии ^{389}.

Командующий 1-м фронтом японской армии генерал Кита отдал приказ подчиненным ему армиям «в соответствии с оперативным планом действий фронта быстро развернуться в боевой порядок и уничтожить противника» ^{390}. Но японские войска были вынуждены отступать. Этому способствовали две причины: внезапность, а также неожиданный удар со стороны естественных природных преград и труднопроходимых районов — Хинганских гор, пустыни Гоби, рек Амур, Сунгари, Аргунь. Кроме того, сыграло свою роль и превосходство советских войск в численности и по всем видам вооружений ^{391}.

Пока советские войска стремительно наступали, 9 августа 1945 г. в 11 часов утра на Нагасаки была сброшена вторая бомба с плутониевым зарядом. Она имела вес 4500 килограммов, 3,2 метра в длину и 1,5 метра в диаметре. Взрыв но своей мощности составил 21 килотонну. В результате этой второй атомной бомбардировки в Нагасаки погибло около 75 тысяч жителей, еще столько же пострадало от радиации и впоследствии умерло ^{392}.

В столь сложной обстановке в этот же день открылось заседание Высшего совета по руководству войной, на котором премьер-министр Судзуки Кантаро заявил, что в настоящее время окончание войны на базе принятия потсдамских решений признается неизбежным шагом. Судзуки просил членов совета высказать мнения, после чего разгорелись ожесточенные споры но поводу условий капитуляции. В этот же день японское правительство объявило о согласии принять безоговорочную капитуляцию в соответствии с решением Потсдамской конференции. Единственное предварительное условие, которое выдвигалось Японией, — это сохранение власти и статуса императора. Президент США Трумэн согласился с этим условием ^{393}.

Тем временем советские войска начали свое наступление на позиции японской и маньчжурской армии практически вдоль всей границы. Для японского командования эти действия, несмотря на всю их вероятность, оказались неожиданными.

В условиях начавшихся боевых операций РВО (которые находились в стадии расформирования. — Прим. авт.) остались практически в полном распоряжении их непосредственного командования ^{394}. Общее количество чинов РВО насчитывало к этому времени около 4000 человек, но лишь небольшие группы из них приняли участие в событиях ^{395}.

Кавалерийские отряды Маньчжоу-Ди-Го вступили в бой со 171-й танковой бригадой. Все это имело печальные последствия для Маньчжурской императорской армии. Ее части попросту были смяты, оставшиеся вынуждены были капитулировать или же в лучшем случае отступать ^{396}.