Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е...

Саша Башлачев

Фото А. Усова

Фактически это и был главный результат "политики запрета" — не было выхода и даже не было куда пойти. Но так не могло продолжаться долго: молодежь устала жить в цинизме и тоске, а энергия и талант рокеров требовали реализации.

В сентябре 1984 года я приехал по приглашению местного телевидения в Вологодскую область. Это край незабываемой красоты, с мощными лесами, тихими реками и древними монастырями. Это "глубинка" России. И там, в городе Череповце, я встретил человека двадцати четырех лет по имени Александр Башлачев. Он работал корреспондентом районной газеты, слушал пленки "Аквариума" и "ДДТ" и когда-то пописывал тексты для единственной местной группы "Рок-сентябрь". Он сказал, что с недавнего времени начал сочинять песни сам, и предложил их спеть. Я слушал, и глаза мои расширялись: это был фантастический поэт, сконцентрировавший в себе целую вселенную любви и боли. Пожалуй, он не был чистым рокером — скорее, явлением плана Владимира Высоцкого. Но у него была одна песня, посвященная русскому року, "Время колокольчиков". Там есть слова:

Что же теперь? Строго говоря, этот отчаянный вопрос задавали не только рокеры — вся страна.

Глава 8

Перест-рок

ак известно, долгожданный новый курс, был провозглашен М. С. Горбачевым на Пленуме Коммунистической партии в апреле 1985 года. Вскоре после этого среди затравленной и озлобленной московской рок-публики пронесся слух, что в столице наконец-то организуют рок-клуб. Занимались этим сугубо солидные официальные организации: комсомол, управление культуры, профсоюзы. Никто из рокеров не испытывал к этим товарищам доверия, не говоря о симпатии, однако жажда выступать и общаться была настолько сильна, что практически все московские группы, включая "диверсантов" из "Звуков Му", подали заявки на официальное прослушивание в надежде вступить в рок-клуб. Я не имел к этой акции никакого отношения и с легким сердцем уехал на Рижское взморье. Вернувшись в Москву, прямо с вокзала я поехал в Дом самодеятельного творчества, где началось прослушивание групп. У входа меня решительно остановил некий комсомольский босс: "А где ваше приглашение?" Я пожал плечами: "Моя фамилия Троицкий, меня здесь все знают…" Тот на всякий случай подозвал двух помощников и сказал: "Мы вас тоже хорошо знаем. Именно потому, что вы Троицкий, вы в этот зал не пройдете". Я не стал апеллировать и ушел. Так обескураживающе началось для меня "новое время".

В мае я не поехал в Тарту — впервые за много лет. "Турист" уже распался — Харди Волмер занялся мультфильмами, — и ничего нового и сенсационного организаторы не обещали [75]. Вместо этого мы с Сашей Липницким предприняли замечательное путешествие по северным русским рекам и слегка приобщились к "корням". Впрочем, рок дошел и до этих краев: в центре старинного города Вологды на танцплощадке местная группа "Календарь", к радости молодежи, играла рок-шлягеры из репертуара "Машины времени" и "Альфы".

Прямо с севера, уже один, я направился в Вильнюс, столицу Литвы, куда был приглашен на первый рок-фестиваль "Литуаника-85". Вильнюс, на мой вкус, самая красивая и комфортабельная из прибалтийских столиц; этот город немного напоминает мне сладкий призрак детства и юности — Прагу. Холмы, костелы, кафе. Идеальное место для художников и джазменов. И целина для рокеров. Единственной цветущей ветвью современной "электрической" музыки здесь были возвышенные синтезаторные группы, среди которых выделялись "Арго" симфониста-отступника Гердрюса Купрявичуса. Фестиваль не развеял этого благородного образа: лучшей из местных групп был квартет клавишных с характерным названием "Катарсис"…

Любопытны были делегаты других рок-провинций. "Пост скриптум" из Тбилиси: рафинированные подростки, включая девушку-пианистку, в стиле "Битлз" и очень обаятельные. "Олис" оказались первой армянской группой, проявившейся вне пределов республики за пятнадцать лет; пели они по-русски, выглядели "новоромантично" и явно старательно слушали "Спандау Баллет". Неужели новый рок-бум на Кавказе? К сожалению, из разговоров выяснилось, что на "южном фронте" все по-прежнему слишком спокойно и рокеры чувствуют себя одиноко.

Новое поколение белорусского рока было представлено группой "Метро" — техничной, но ужасно усредненной по стилю. Да и это название… Я уже давно заметил, что некоторые банальные слова привлекают музыкантов, не обремененных фантазией. "Чемпионы" в этом разряде — "Зеркало", "Пилигрим" и "Метро"; ансамбли с такими названиями есть, кажется, почти в каждом городе. Так же общеупотребительны "Рондо", "Наутилус", "Сталкер", "Орнамент". Навязчивое стремление групп именовать себя "международными" словами объясняется затаенной надеждой на мировую славу.

Между тем в Москве назрело крупное событие: XII Международный фестиваль молодежи и студентов. Несмотря на титанические усилия по организации и координации, в городе творился настоящим бедлам. Десятки концертов каждый день, противоречивая информация… "Культурного шока", как в 1957 году, конечно, не произошло, — но все равно было много нового и интересного. То, что мы знали в лучшем случае из видеозаписей, здесь предстало "живьем". Многие концерты были закрытыми [76] и проходили в неполных залах, однако все главные рок-группы фестиваля дали по крайней мере по одному шоу под открытым небом для неограниченной аудитории. К удивлению и нежданной радости для испуганных комсомольцев, атмосфера повсюду была очень миролюбивой. Случился, кажется, единственный инцидент — когда во время выступления югославского "хэви метал" "Бело дугме" толпа в Парке Горького снесла ограждения и концерт был остановлен. В целом же все проходило под знаком спокойного любопытства, некоторой официальности и обмена сувенирами.

"Мисти ин Рутс" оказались первым настоящим реггей-бэндом в Советском Союзе. Всамделишные растаманы с "косичками" и в вязаных шапочках, они совершили ритуальное раскуривание кальяна на Красной площади и были очень горды этим. Все концерты "Мисти" заканчивались массовыми танцами, что совершенно не в традициях нашей заторможенной публики. Второй британский ансамбль, привезенный энергичным импресарио Ником Хоббсом, дуэт "Все, кроме девушки", был по-английски стильным и скромным, не имел шумного успеха, но был оценен музыкантами. Им не повезло на их "открытом" концерте — после нескольких песен пошел дождь, — зато группу пару раз показали по первой программе и "Мелодия" сразу же после фестиваля выпустила сингл…