Удар и защита<br />(Сборник)

Дефект не ускользал от его взгляда, но характерной чертой этого офицера было то, что он никогда не ограничивался простым констатированием факта. Подзывал к себе механика-водителя, взводного, брал в руки инструмент и показывал, как устранить неисправность. И при этом никогда не выглядел закопченым «технарем». Снимет комбинезон — на брюках заглаженная складка, сапоги блестят, воротничок свежий.

Было дело — пришлось ему ремонтировать танки на заводе. Глубокое знание техники для контролера ОТК — черта очень важная. Продукция, которую принимал Владимир, никогда не подвергалась рекламации.

Другой, может быть, и засиделся бы на этом месте, а его снова потянуло в строй. Ушел опять на должность заместителя командира роты по технической части. А теперь капитан Леонов обучает танковому ремеслу молодых танкистов.

На танкодроме любое препятствие — эскарп, колейный мост, ров, подъем — ему не помеха. Может отлично стрелять с ходу из орудия и пулемета. А уж в учебной аудитории не много найдется ему равных по умению довести знания до молодого солдата. Поэтому и прислушиваются к его совету подчиненные ему командиры взводов.

Послужить ему пришлось в разных условиях. Нес службу на южных границах, побывал и впереди пограничных застав — в Группе советских войск в Германии. Сейчас — в Московском военном округе. И при этом остался убежденным москвичом, хотя хорошо знает, что всем в Москве служить, конечно, нельзя. Да он и не жалуется, только замолчит на мгновение, вспомнив старый петровский парк на Яузе.

(Фамилии указаны в алфавитном порядке, а воинские звания приведены на время присвоения звания Героя Советского Союза)

1. Капитан Архипов Василий Сергеевич.

2. Генерал-лейтенант Богданов Семен Ильич.

3. Подполковник Бойко Иван Никифорович.

4. Полковник Головачев Александр Алексеевич.

5. Полковник Гусаковский Иосиф Ираклиевич.

6. Полковник Драгунский Давид Абрамович.

7. Генерал-полковник Катуков Михаил Ефимович.

8. Генерал-лейтенант Кравченко Андрей Григорьевич.

9. Полковник Лелюшенко Дмитрий Данилович.

10. Генерал-лейтенант Рыбалко Павел Семенович.

11. Полковник Слюсаренко Захар Карпович.

12. Полковник Фомичев Михаил Георгиевич.

13. Майор Хохряков Семен Васильевич.

14. Генерал-лейтенант Черняховский Иван Данилович.

15. Подполковник Шутов Степан Федорович.

16. Полковник Якубовский Иван Игнатьевич.

Ефрейтор А. Гриценко

Решимость

Сигнал тревоги ворвался в наши солдатские сны после полуночи. Вмиг поднялась казарма. Все быстро оделись, опустели пирамиды… По асфальтовой дорожке, ведущей к парку, уже промчались, бухая сапогами, самые сноровистые механики-водители.

«Сбор по тревоге прошел организованно», — оценил старший начальник. Приятно. Ведь несколько дней назад на комсомольском собрании мы приняли обязательство провести тактическое учение на «отлично». Начало положено хорошее.

— Запустить котлы подогревателей! Подготовить машины к движению!

Стараюсь выполнять операции быстро и в то же время спокойно. Суета — скверный помощник. Наконец все готово к запуску. И тут улавливаю гул подогревателя на соседнем танке. Опередил все-таки нас экипаж младшего сержанта Николая Пустовойта. На несколько секунд, но опередил. Немножко обидно. А вообще-то, прикидываю, норматив мы сократили в два раза.

Нас ожидает марш. Готовились к нему тщательно. Накануне еще и еще раз проверяли состояние узлов ходовой части, средств связи, светомаскировочных устройств, приборов ночного видения, регулировали приводы управления, осуществляли взаимный контроль. Порой даже незначительная неисправность на машине может существенно повлиять на характер действий экипажа, помешать выполнению обязательства.

— По местам!

Ныряю в люк и уже в наушниках танкошлема слышу тот же голос: «Я — „Сокол“! Заводи-и! За мной, в колонну, марш!» Колонна идет полевой дорогой, сыро, валит мокрый снег. Брызги из-под гусениц бьют в лицо колючей шрапнелью. Вести машину в положении «по-походному» невозможно. Поступает приказ: двигаться с помощью приборов ночного видения. Это непросто. Поначалу, опустив крышку люка, вроде бы чувствуешь облегчение: становится теплее, уютнее, все видно в мягком зеленоватом свете. И только потом начинаешь ощущать, насколько возросло напряжение, как усложнилась задача. Неопытному механику-водителю в этих условиях маленькая канава с резкими контурами покажется большой. И наоборот, глубокая воронка, края которой слабо очерчены, его не насторожит.

Ночь непроглядная. Свет габаритных фонарей прорезает темноту. Внушительное зрелище представляет собой колонна, движущаяся ночью. Тем, кто в середине колонны, легче, чем ведущему: все время видишь перед собой треугольник габаритных огней. Он, словно маяк, помогает выдерживать направление, дистанцию, вселяет уверенность. Стоит на секунду потерять огни из виду, и где-то внутри сразу зашевелится холодок тревоги.

Дорога не балует. Много резких поворотов, оврагов с крутыми спусками и подъемами, железнодорожный переезд, песчаный и заболоченный участки. Колонна идет на максимально допустимой в таких условиях скорости. Механики-водители работают на пределе своих возможностей. Танкистам известно, что от мастерства механика-водителя головного танка, как и от правофлангового в строю, во многом зависит порядок движения колонны. Сержант Михаил Коротаев ведет танк умно, уверенно. При вытягивании колонны и при остановке уменьшает скорость или увеличивает постепенно, чтобы остальные механики-водители своевременно, без рывков набрали нужную дистанцию. На участках, позволяющих движение на максимальной скорости, сержант Коротаев выжимает из машины все, на что она способна. Недаром же его грудь украшает знак с цифрой 1. Он первоклассный специалист.

…Однажды рота получила приказ: под покровом ночи в условиях бездорожья совершить многокилометровый марш и в указанное время прибыть в район наступления. Шел дождь. Машины пришлось вести в положении «по-боевому». Трудно было через приборы ночного видения различать препятствия. Приходилось ориентироваться на ощупь. От нас, механиков-водителей, требовалось высокое мастерство вождения танков. Дорога лесная, узкая, с глубокими оврагами. Случилось то, чего мы все боялись.

Молодой механик-водитель ефрейтор Михаил Пророк зазевался, и танк застрял, сел на днище. Из-за одного остановилась половина колонны. Командир роты старший лейтенант Владимир Кудрин подбежал к машине, оценил обстановку и сказал:

— Коротаева срочно ко мне!

Подбежал сержант Коротаев. Доложил как положено.

— Видишь? — спросил командир роты.

— Все понятно, товарищ старший лейтенант.

«Нужно обязательно выехать», — приказал себе Михаил.

Ведь обойти эту дорогу нельзя никак, до места прибытия еще километров 10, а времени мало, очень мало. Ловко вскочил Михаил в люк. Включил передачу.

Вперед-назад. Вперед. Снова назад. Кто-то сказал:

— Выедет Коротаев, это для него задача средней сложности. Он не такие препятствия брал.

Повинуясь умелым рукам танкиста, танк, натужно гудя двигателем, словно нехотя, плавно выбрался из западни. Командир роты с облегчением вздохнул:

— Спасибо, товарищ сержант. Теперь по вашему следу пройдут все машины.

В район наступления тогда мы прибыли вовремя.

Вот светлячки впереди идущей машины резко поползли вверх. Мой товарищ, ефрейтор Михаил Пророк, успешно преодолевает подъем. Для меня главное — не отстать. Стараюсь преодолеть этот крутой подъем на возможно высшей передаче. Прибавляю обороты. Оглушительно ревет двигатель, даже помочь ему хочется. Перевожу рычаги управления в первое положение, при этом возрастает сила тяги.