Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918

В конце концов Френч решил остановить свое выдвижение на линии канала Монс — Конде и ответил отказом на просьбу Ланрезака, которая поступила к нему 22 августа и согласно которой ему надлежало на следующий день повернуть фронт своих войск вправо, чтобы пресечь любую попытку немцев нанести удар по левому флангу 5-й армии. Тем же вечером Ланрезак поставил в известность Жоффра, что БЭС, заняв позиции на значительном удалении от фронта, фактически оказались «эшелонированными в тылу 5-й армии». Это утверждение не только не соответствовало действительности, но и было абсолютно нелепым. Когда еще позже той же ночью британская пехота вышла к южному берегу канала Монс — Конде и начала окапываться, и в штаб-квартире БЭС, и в штаб-квартире французской 5-й армии царил хаос.

Положение БЭС было критическим, но винить в этом фельдмаршала Френча нельзя. В соответствии с приказом Китченера Френч был обязан действовать в тесном взаимодействии с французской армией, что он и пытался делать, выполняя приказ Жоффра о выдвижении в северном направлении. Причиной ошибки являлись действия французской 5-й армии, оборона которой рушилась под натиском немцев, позволяя тем самым 3-й германской армии продвинуться до Шарлеруа и вбить клин между 5-й и 4-й французскими армиями последней командовал генерал Лангль де Кари, и она располагалась справа от Ланрезака. Сам Ланрезак, стараясь не потерять контакт с французской армией справа от него, был готов к тому, чтобы покинуть своих британских союзников на левом фланге. Решение проблемы лежало в обеспечении более тесного взаимодействия и в создании силами БЭС и 5-й французской армией единого фронта для отражения готовящейся атаки с северо-восточного направления, но ни того, ни другого сделано не было. Что же касается Френча, то он принял решение закрепиться по берегу канала и готовиться дать бой при Монсе.

Местность вокруг Монса мало подходит для ведения боя в обороне. Официальная история описывает ее как «одну большую и неприглядную деревню, которую пересекают мощеные дороги и над которой высятся только шахтные терриконы и кучи шлака, часто имеющие высоту более 100 футов (более 30 м). Это — местность, где настолько мало ориентиров и пространства для совершения маневра, что еще ни одна армия не заходила сюда, чтобы воевать здесь с цивилизованным противником и в какой-нибудь серьезной кампании» (т. I, с. 63). Генерал Смит-Дорриен, который приехал знакомиться с позицией, заметил, что местность вокруг «Монсского выступа» мало пригодна к обороне, и предложил отвести его солдат из этого выступа и подготовить вторую, более короткую линию обороны примерно в миле (1,6 км) к югу от канала. Согласно первоначальному оперативному построению корпус Смит-Дорриена должен был оборонять позиции протяженностью более 20 миль (более 32 км) вдоль канала и вокруг города Монс — фронт слишком большой для обороны силами двух дивизий и приданной бригады. Однако канал сам по себе был удобной преградой, и II корпус остался на позициях первоначального оперативного плана. Основной удар германского наступления должен был прийтись на II корпус Смит-Дорриена, а не на I корпус Хейга, расположенный далее к востоку.

В 6 часов 00 минут утра 23 августа фельдмаршал Френч созвал в штаб-квартире Смит-Дорриена совещание командующих корпусами. Он дал оценку оперативной обстановке и сообщил своим подчиненным, что перед фронтом БЭС будут действовать «от силы» два корпуса неприятеля и, возможно, кавалерийская дивизия. По воспоминаниям Смит-Дорриена, Френч «великолепно выглядел»… и пребывал в блаженном неведении в отношении действительного положения вещей. Главнокомандующий БЭС приказал командирам корпусов быть готовыми к выдвижению вперед. Правда, одновременно с этим он приказал усилить боевое охранение, а саперы II корпуса получили приказ подготовить к уничтожению мосты через канал.

Смит-Дорриен указал на ряд недостатков, органически присущих растянутой вдоль канала линии обороны, особенно уязвимость Монсского выступа, который в случае наступления противника будет простреливаться с трех сторон, и добавил, что он уже приказал подготовить вторую линию обороны в двух милях (примерно 3,2 км) к югу от Монса. Френч одобрил его решение, но когда раздались первые выстрелы сражения при Монсе, он еще вел в Сар-ля-Брюйер это совещание с командующими корпусов.

С той или иной степенью подробности сражение при Монсе описано во многих исследованиях Первой мировой войны, но на самом деле это было короткое и незначительное по масштабам столкновение. Примерно в шесть часов утра боевое охранение британских войск вступило в перестрелку с головной походной заставой немцев, а в десять часов, когда он проезжал через Жемапп, Смит-Дорриен увидел, как немецкий снаряд разорвался на дороге перед его машиной. Примерно в течение часа артиллерия противника вела огонь по Монсу, и теперь сражение шло как на Монсском выступе, так и вдоль всего канала. К 18 часам того же дня британские войска были вынуждены отступить под натиском значительно превосходящих сил противника, так что все сражение при Монсе длилось около двенадцати часов, и с британской стороны в нем участвовал лишь один усиленный пехотный корпус.

По своему характеру сражение при Монсе было «встречным боем», в котором участвовали передовые части 1-й немецкой армии генерала фон Клука, которая, пройдя Брюссель, делала поворот в южном и западном направлении, и пехота БЭС, окапывавшаяся вдоль канала Монс — Конде. Ни конная, ни пехотная разведка Клука не могли сообщить своему генералу особенно много разведданных. В силу этого последний до тех пор, пока его части не попали под плотный и прицельный огонь, который британские войска вели со своих позиций в районе Монсского выступа, не имел никакого представления о том, что англичане разворачивают здесь свою оборону. Мало-помалу, поскольку 1-я армия все еще делала поворот для движения на юг, начала возрастать концентрация немецких войск у берега канала, и боевые действия стали расширяться в западном направлении.

Вскоре два корпуса армии Клука — III и IX корпуса, имевшие в своем составе четыре пехотные дивизии и еще кавалерийскую дивизию, — вели ожесточенный бой с дивизиями корпуса Смит-Дорриена, в то время как на участке I корпуса Хейга все было спокойно. Вскоре подошло еще больше немецких дивизий, и они тоже были направлены на штурм Монса. По данным германского Генерального штаба, позиции третьей дивизии атаковали три с половиной немецких дивизии, а на позиции пятой дивизии были брошены две с половиной дивизии — всего шесть немецких дивизий против двух дивизий II корпуса БЭС. Если бы атакующие были должным образом организованны и имели артиллерийскую поддержку, такого количества солдат было бы достаточно, чтобы подавить всякое сопротивление на британских позициях. Однако у немцев не было надлежащей организации боя, а британские войска имели лучшие условия для ведения огня на поражение.

Боевые действия в Южной Африке научили английскую пехоту, как занимать удобные и хорошо скрытые позиции и как огнем своих винтовок поражать намеченные цели; и это умение поддерживалось постоянной практикой в огневой подготовке. За одну минуту средний британский пехотинец мог сделать двадцать прицельныхвыстрелов, а многие солдаты даже больше. Тактика боя, избранная немцами, просто обеспечивала этих метких стрелков превосходными мишенями. В сражении при Монсе именно германская пехота наступала, «тесно сплотив свои копья, шиты свои сдвинув вплотную, сомкнут был щит со щитом и с воином воин». В силу этого, сидя в своих окопах, британские стрелки обрушили на сомкнутые цепи противника настолько плотный и точный огонь, что последний поверил, что здесь ведется заградительный пулеметный огонь.

Дело не только в плотном винтовочном огне; дело еще и в том, как вести его. Перед тем как отдать приказ на открытие огня, английские офицеры велели своим солдатам выжидать и не открывать стрельбу до тех пор, пока немцы не подойдут на расстояние максимально эффективного поражения цели. Командиры отделений отобрали лучших стрелков и поставили перед ними отдельную задачу: выискивать и уничтожать офицеров и унтер-офицеров в цепях наступающего противника. После того как командный состав был выбит, началась откровенная бойня. Атака немецкой пехоты захлебнулась, потому что наступавшие лишились своих командиров, а их цепи заметным образом поредели благодаря точному огню обороняющихся англичан, позиции которых немцы даже не смогли увидеть. Однако на смену остановленной пехотной атаке вступила в игру артиллерия, и она стала испытывать на прочность оборону англичан огнем своих пушек. Как это говорится в одном из рапортов командованию БЭС: «Неожиданно на нас обрушился дождь пуль и снарядов».