Ленин во Франции

О взгляде Ленина на роль интеллигенции в партии, об отношении большевиков к интеллигенции известно из интереснейшей переписки Владимира Ильича с Горьким. "Значение интеллигентской публики в нашей партии падает, — писал Ленин, — отовсюду вести, что интеллигенция бежит из партии… Партия очищается от мещанского сора… Усиливается роль профессионалов-рабочих. Это все чудесно…" Однако, когда Горький сделал после этого письма вывод, что Ленин сам хочет "гнать интеллигенцию" из партии, Владимир Ильич объясняет ему, что это недоразумение: "Уж, конечно, я не думал "гнать интеллигенцию", как делают глупенькие синдикалисты, или отрицать ее необходимость для рабочего движения"69.

Ленин решительно боролся против всяких проявлений "махаевщины", то есть огульного отрицания роли интеллигенции в революции.

В конце 1911 года Ленин составляет "Конспект доклада о политическом положении". ""Оживление", о котором все говорят, есть симптом нового нарастания революции", — писал Ленин. Далее в этом конспекте Ленин отмечает особый характер ликвидаторской агитации и пропаганды:

"Не надо нелегальной партии"" пропагандировать революцию (не гегемония) etc. etc." —

и против этих слов делает пометку, в которой с предельной ясностью дана оценка ликвидаторства:

"Проявление контрреволюционности буржуазной в социал-демократии"70.

Существует предположение, что именно этот документ лег в основу доклада Ленина о современном моменте и задачах партии на VI (Пражской) Всероссийской конференции РСДРП71.

Митинг памяти Герцена в зале Ваграм

Наступил 1912 год — последний год пребывания "Ленина в Париже. Все его выступления овеяны дыханием "бури", начинающейся в России. В марте 1912 года Ленин выступает в Париже на собрании, устроенном Комитетом заграничной организации, с речью об итогах Пражской конференции.

А 15 апреля 1912 года русские политические эмигранты, жившие в Париже, отмечали 100-летие со дня рождения А. И. Герцена. Эмигрантская касса устроила в зале Ваграм вечер, посвященный памяти великого русского революционера-демократа. Председательствовать должна была Вера Николаевна Фигнер. Ораторами приглашались представители всех течений: от большевиков — Ленин, от меньшевиков — Мартов, от эсеров — Рубанович и др. Максим Горький должен был прочесть свой новый, не изданный еще рассказ, а знаменитый пианист Исай Добровейн — исполнить произведения Шопена72.

Через шесть дней, 21 апреля, в газете Владимира Бурцева "Будущее" (эта газета выходила в Париже на русском и французском языках) был помещен отчет, в котором говорилось, что митинг 15 апреля собрал более 4 000 участников. Появление Веры Фигнер — знаменитой узницы Шдиссельбургской крепости — было встречено аплодисментами. Вступительное слово произнес французский социалист Пресансе, затем эсер Рубанович зачитал яркое письмо Жореса о Герцене. После Рубновича речи произнесли Авксентьев и Агафонов. В заключение митинга Максим Горький, очень тепло встреченный присутствующими, прочел тогда еще не изданный рассказ "Рождение человека". О выступлении Ленина в этой заметке ничего не говорится.

О выступлении Ленина на митинге в зале Ваграм 15 апреля 1912 года рассказывает И. М. Полонский: "Эмиграция была широко оповещена… Митинг должен был открыть лидер французских социалистов — Жан Жорес, но по каким-то причинам он не смог прийти, и митинг открыл по поручению Французской социалистической партии Пресансе.

В президиуме собрания были представлены виднейшие деятели русского революционного движения: Плеханов, Ленин, Мартов и др. Первое слово было предоставлено Плеханову. Яркая речь Плеханова произвела на всех присутствующих большое впечатление. Но вот председатель объявил, что слово предоставляется Владимиру Ильичу Ленину. В зале сразу насторожились, стало тихо.

Речь Владимира Ильича была посвящена не только памяти Герцена, но и современным задачам международного рабочего движения и грядущей революции в России. Неотразима была железная логика Владимира Ильича, его мастерский анализ текущего политического момента. С сокрушающей силой и разящим сарказмом он разоблачал либералов, оппортунистов всех мастей, их тактику притупления классовой, революционной борьбы российского пролетариата в угоду буржуазии.

Когда Владимир Ильич кончил свою речь, зал разразился громовыми аплодисментами. Мы покинули митинг в приподнятом настроении, гордые за свою партию, за нашего Ленина, и выходили из зала с революционными песнями"73.

Мы обратились в 1966 году к И. М. Полонскому с просьбой ответить на вопрос: "Почему в газете "Будущее" ни слова не говорится о выступлении Ленина на митинге в зале Ваграм?" В ответном письме И. М. Полонский дает очень интересное и вполне убедительное объяснение20*. Он вспоминает также, что когда набирал вскоре после митинга статью Владимира Ильича "Памяти Герцена" (она была напечатана 8 мая 1912 года), то сразу узнал ее: текст статьи был идентичен содержанию речи в зале Ваграм. Это ценное свидетельство кроме установления самого факта выступления Ленина в зале Ваграм еще раз подтверждает, что в своих рефератах Ленин как бы "проговаривал" статьи, над которыми работал в тот момент.

"Спустя примерно неделю мне, как печатнику типографии большевистской газеты "Социал-Демократ", пришлось вторично встретиться с этой речью В. И. Ленина, — вспоминает И. М. Полонский. — Она печаталась в № 26 газеты под названием "Памяти Герцена". Я перечитывал ее несколько раз. Заключительные слова ее: "Буря, это — движение самих масс. Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционной борьбе миллионы крестьян. Первый натиск бури был в 1905 году. Следующий начинает расти на наших глазах" — вселяли чувство уверенности в победе сил революции. Меня безмерно радовало, что эта речь Владимира Ильича напечатана в нашей газете и что ее прочитают на моей родине большевики"74.

"Революционный подъем российского пролетариата"

Натиск бури нарастал…

Сильным толчком для революционного подъема масс послужил расстрел царскими войсками на ленских золотых приисках в Сибири безоружных рабочих, проводивших мирную экономическую стачку. "Так было и так будет впредь", — нагло заявил в Думе министр внутренних дел Российской империи шеф жандармов А. А. Макаров в ответ на запрос социал-демократической фракции по поводу ленского расстрела.

Нет, так не будет! Так не должно быть!

До всей огромной России прокатывались волны гневного протеста рабочего класса. Своеобразным митингом протеста явилось и заседание Парижской секции Заграничной организации РСДРП 9 мая 1912 года. Владимир Ильич выступил с докладом о ленском расстреле и забастовках в России, связанных с ним. Он говорил о практических мерах, которые должна принять большевистская партия, чтобы возглавить растущий революционный подъем масс.75

Участница этого собрания, оставшаяся неизвестной (под письмом подпись: "К", адресовано оно 3. И. Ивановой), писала на следующий день после реферата: "Дорогие товарищи, вчера был доклад Ленина о событиях в России и о диктуемой ими партийной тактике. Доклад был сделан па заседании Парижской секции Заграничной организации РСДРП. Я считаю нужным передать вам содержание этого доклада, потому что… тактика всей нашей нелегальной организации будет направляться по этой линии. Доклад начался, конечно, с оценки той волны политических забастовок, которая прокатилась по России в связи с ленскими событиями. Прежде всего было констатировано, что эти забастовки нужно считать несомненным показателем довольно высокого и неуклонно возрастающего революционного возбуждения пролетарских масс…