Русь книжная

Издание этих книг было роскошным. И не удивительно — один экземпляр делался, или «строился», для подношения «в Верх», то есть царю и членам его семьи.

Посмотрим хотя бы «Избрание на царство Михаила Федоровича». Полное название, по обычаю того времени, чрезвычайно длинное: «Книга об избрании на превысочайший престол царский и венчание царским венцом великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича всея Великий России и возведении на патриарший престол… светейшего патриарха Филарета Никитича Московского и всея Руси в лицах». По своему характеру — это историческое произведение, основанное на документах, в нем не только излагаются факты, но и дается оценка этих фактов. Книга написана четким полууставом на 57 листах александрийской бумаги Мы знаем сейчас всю историю ее создания, известно кто автор, переписчик, переплетчик, художники и их помощники; есть сведения о том, сколько платили (или не заплатили бывало и такое) мастерам, и о том, сколько всевозможного материала израсходовано при строении «Избрания» И сведения эти почерпнуты из писем, челобитных, смет, надписей на книге.

Сравнительно недавно считалось, что текст составил боярин Матвеев. Мнение это как будто подтверждалось его челобитной, где он указывал на свое авторство. Он же высоко оценивал и готовую книгу, относя ее к числу таких, «каких не бывало». Теперь установлено, благодаря ряду источников (в том числе одной повести), что текст подготовил Петр Долгово. Матвеев же, как начальник Посольского приказа, осуществлял общее руководство…

Переписывал текст, оставляя чистые листы для миниатюр, Иван Верещагин — по два листа в день, «окромя воскресных дней и великих праздников». За работу ему платили два алтына ежедневно. 21 миниатюра последовательно рассказывает о порядке венчания царя и патриарха; во многих случаях художники изобразили массовые сцены. Фронтиспис состоит из заглавия книги, выполненного золотом и заключенного в красочный орнамент из трав и цветов. Первая страница украшена изящной рамкой из цветов — серебро и золото с чернью. Золото — всюду. Заглавная строка выведена вязью золотом, текст каждого раздела начинается золотым инициалом…

Сделанные пером и затем раскрашенные миниатюры переложены малиновой тафтой. К миниатюрам подклеены на шелковой подкладке подписи.

Книга, как говорится в старинном документе, «переплетена по обрезу в золоте, оболочена бархатом червчатым, застежки и наугольники, и средники серебряные золочены, прорезные…».

Главными художниками были Иван Максимов, создававший «личное», Сергей Рожков — «до-личное», Ананий Евдокимов и Федор Юрьев — травы, а также Григорий Благушин с товарищами — мастера по золоту. Переплетал книгу капитан Яган Элингуз.

Смета на необходимые материалы требовала «к строению той книги: золота красного 1000 листов, серебра 500 листов, бакану виницейского четверть фунта, яри виницейской фунт, киновари фунт, сурику фунт, шингелю фунт, шафрану четверть фунта, вохры фунт, белил фунт, умры четверть фунта, голубцу фунт, шмелти полфунта, черлени фунт, яиц 500 штук, кистей 60».

Во многих отчетах можно встретить данные о том, что по окончании работы царь «одаривал» мастеров подарками: кому «по 5 аршин кармазина», кому «денег 5 рублев», а кому английского сукна… Но роскошные рукописи политы потом и слезами.

Иван Верещагин, который переписывал еще «Александрию», «Василиологион», в одной челобитной царю сообщает: «Книгу пишу я, холоп твой, беспрестанно, а поденного корму мне твоего, великого государя жалования за мою работишку еще ничего не указано». И таких просьб Верещагина было несколько, а когда плату назначили, все равно «государева корму» ему не хватает. На обороте этой челобитной ему поручено «писать без лености со прилежанием». Не вынеся «каторги», мастер сбежал… Его разыскали, сковали, доставили в приказ и снова впрягли в ярмо. Теперь, наконец, его зачислили подьячим, но положение его не очень уж улучшилось: «Велено мне, холопу твоему, быть в Посольском приказе в подьячих и книжное письмо по-прежнему же писать, а твоего, великого государя, жалования… не указано».

Столь же тяжка была судьба и другого мастера, Ивана Максимова, иконописца и ученика Симона Ушакова. В челобитной он жалуется: «Взят я, холоп твой, из Пушкарского приказа в Посольский приказ для твоих, великого государя, дел… а твоего, великого государя, годового денежного и хлебного жалования мне, холопу твоему, не ученено…»

Нет, не сладкое житье было у государевых слуг, не легко удавалось получить «корм», «хлебное» и «денежное жалование», а работать приневоливали «без лености со прилежанием».

Листая старинные рукописи, любуясь их четким шрифтом, красочными причудливыми буквицами, роскошными миниатюрами, восхищаясь дорогими, тонко выполненными окладами, не следует забывать о тех мастерах, чьим трудом создавались эти произведения искусства.

Одной из удач мастерской Посольского приказа была «Книга описания великих князей и великих государей царей российских, откуду корень их государьской произыде, и которые великие князи и великие государи цари с великими же государи окрестными христианскими и мусульманскими были в ссылках», или так называемый «Титулярник».

В книге 75 портретов русских князей и царей — от Рюрика до Алексея Михайловича, и иностранных повелителей, московских и вселенских патриархов, рисунки русских и иноземных государственных гербов и печатей, русских городских и областных гербов. Это золото, серебро и краски на александрийской бумаге. Есть также сведения о происхождении Русского государства, о монархах и духовных лицах.

Акварельные портреты — кисти одного из лучших иконописцев И. Максимова и Д. Львова. Гербы и портреты окаймлены орнаментом.

Переплетал книгу опять-таки Яган Элингуз, которому поручалось все, что шло в дворцовую библиотеку. «Титулярник» оформлен «по обрезу в золоте, доски оболочены червчатым бархатом, застежки и наугольники и средники серебряные золоченные прорезные, на верхних досках в срединах по орлу, перед персонами и перед гербы вклеивана тафта…».

Книга предназначалась для царевича Федора Алексеевича, но была оставлена в Посольском приказе и для руководства в работе, и для показа приезжающим иностранцам. Не подходил царю и слишком большой размер «Титулярника», и он приказал сделать «в Верх» еще два экземпляра, так же украшенных, но меньшего размера. Все три варианта «Титулярника» дошли до наших дней, два из них хранятся в Ленинграде (Государственная публичная библиотека и Государственный Эрмитаж), один — в Москве (ЦГАДА).

Близко к «Титулярнику» примыкает по своему характеру «Василиологион», в котором изложены биографии множества монархов — от властителей Древнего Востока до Алексея Михайловича. Среди них — Семирамида, Навуходоносор, Соломон, Кир, Александр Македонский, Юлий Цезарь, Октавиан Август, Владимир Мономах, Александр Невский, Дмитрий Донской, Иван Грозный…

В Посольском приказе строился и «Чин, как всех государств послы и с посланники по окрестным и мусульманским государям приказывать поклон».

Факты свидетельствуют, что один экземпляр «построенных» книг оставался, как правило, в распоряжении Посольского приказа. И пока загадка, почему все они (а их было довольно много) не попали в описи. Выдвигается предположение, что они были отделены от иностранной литературы и на них существовала особая опись. Но документального подтверждения этому пока нет.

Однако и без отечественных рукописей библиотека Посольского приказа насчитывала около четырехсот книг. Важно не только количество иностранной литературы, что само по себе — отрадный факт, но и то, что подбиралась она, комплектовалась целенаправленно, тем, что нужно было для учреждения.

Сотрудники приказа брали, видимо, книги для чтения на дом. А уж начальство пользовалось казенкой без ограничения. Так, некоторые книги, конфискованные у Матвеева, принадлежали ранее приказу, который он возглавлял. В свою очередь В. В. Голицын тоже взял 17 книг «огородного и палатного городового строений и резных фигурных образцов» (т. е. по архитектуре и садово-парковому делу), а назад их «не присылывал».