Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)

Отход русских войск от Смоленска был только передышкой. Уже 17 марта, т. е. практически сразу же по прибытии великого князя в столицу, принято было решение о новой летней кампании [583]. Но до начала второго Смоленского похода велись напряженные дипломатические переговоры.

В марте 1513 г. речь шла о приезде в Россию дружеского посольства датского короля Христиерна II, недавно вступившего на престол после смерти своего отца Иоанна (20 февраля). Должно было прибыть на Русь и шведское посольство [584] (в 1513 г. заключено было мирное соглашение между Данией и Швецией). Несколько позднее, 9 мая 1513 г., шведские представители в Новгороде подтвердили договор о перемирии на 60 лет [585].

Наконец, и император Максимилиан из Любека морем отправил на Русь «отряд пехоты, орудия и несколько итальянцев, опытных в осаде крепостей» [586]

В свою очередь и Сигизмунд в феврале 1513 г. вел переговоры с Ливонией, рассчитывая (по опыту 1501–1503 гг.) втянуть ее в войну с Россией, Но его старания остались тщетными. Рассчитывал Сигизмунд и на поддержку Крыма. Немногим позже, 3 сентября, Менгли-Гирей заключил союзный договор с Польшей [587]. Но положение Великого княжества оставалось крайне трудным ввиду отсутствия достаточного войска для обороны рубежей. В сентябре 1513 г. Сигизмунд писал: «Московский враг опустошает и разоряет наши владения. Литовцы же, охваченные страхом, располагают для защиты лишь своими силами, так как приглашать на помощь иноземцев уже поздно» [588].

Если начало первого Смоленского похода задержалось, то второй начался значительно раньше, еще летом. 14 июня 1513 г. Василий III вместе со своими братьями Юрием, Дмитрием и Андреем выступили в Боровск «беречься от своих недругов, от короля Польского и от царя Крымского». Этот город, как мы помним, получил в кормление М. Глинский. Боровск как место сбора ратных сил был избран потому, что лежал на перепутье военных шляхов в Литву и Крым. В Москве получены были известия о том, что Менгли-Гирей послал было «на великого князя украину на Тулу и на слуг на его», на князей Василия Шемячича и Василия Стародубского царевича Мухаммед-Гирея «и иных своих детей со всеми своими людьми». Полагая, что Василий III двинется прямо на Смоленск, крымский царь думал нанести удар в тыл русских войск. Его замысел не удался.

Еще весною на юге решено было сосредоточить крупные соединения войск — князей А. В. Ростовского, И. М. Воротынского на Туле и князя М. И. Булгакова на Угре. Приведены были в боевую готовность и полки двух Василиев — Шемячича и Стародубского [589]. Узнав, что Василий III находится не под Смоленском, а в Боровске, Мухаммед-Гирей отказался от вторжения в «русские украины» и «пошел на Воложского». А к великому князю послал даже своего человека Кудеяра Базангозина с неожиданным предложением «были заодин на его недруга, на короля Польского». Это меняло всю ситуацию и давало возможность Василию III бросить все основные силы под Смоленск. 11 августа с Лук на Полоцк двинулись новгородские войска князя В. В. Шуйского, а с Дорогобужа — князя Д. В. Щени. Передовой отряд злополучного князя И. М. Репни, брошенный на Смоленск, был разбит смоленским наместником Юрия Глебовича. Но русские воеводы от города не отступили, отняв «у смолян посады». Тогда к Смоленску отправлены были' князь Михаил Глинский и царевич Ак-Доулет, находившийся на русской службе «с татары» и «многыми людьми».

11 сентября 1513 г. под Смоленск двинулся и сам Василий III с братьями Юрием и Андреем. Дмитрий Углицкий был отправлен в Серпухов для охраны тыла от возможных набегов крымских татар. Царевич Петр и князь Семен получили распоряжение оставаться в Москве. Совершив рейд к Полоцку, 26 октября под Смоленск пришла и рать В. В. Шуйского [590]. По преувеличенным сведениям, под Смоленском находилось русское войско, насчитывавшее 80 тыс. человек, под Полоцком — 24 тыс., под Витебском — 8 тыс. Последними двумя воинскими соединениями командовал М. Глинский. У Василия III было огромное число орудий — до 2 тыс. пищалей, «чего никогда еще ни один человек не слыхивал» [591].

Смоленск представлял собою первоклассную крепость. Город обнесен был дубовым кремлем, к тому же имел «твердость стремнинами гор и холмов высоких затворенно и стенами велми укреплен» [592]. Сигизмунд писал, что Смоленская крепость, расположенная у Днепра, «мощна… благодаря самой реке, болотам, а также благодаря человеческому искусству, благодаря бойницам из дубовых брусьев, уложенных срубом в виде четырехугольников, набитых глиной изнутри и снаружи; окружена она рвом и столь высоким валом, что едва видны верхушки зданий, а самые укрепления не могут быть разбиты ни выстрелами из орудий, ни таранами, да и не подрыться под них, ни разрушить или сжечь при помощи мин, огня или серы» [593]. Сильный артиллерийский обстрел наносил большой урон защитникам города и крепостным сооружениям. Разбита была, в частности, Крыношевская башня. Но все же смольнянам удавалось ночью восстановить то, что было разрушено днем.

Осада города затягивалась… Драгоценное летнее время опять было потеряно из-за угрозы вторжения крымских войск. «Приспе осени дни студеныа, а корму конскаго скудно бе», — горестно замечает автор Повести о Смоленском взятии. К тому же получено было известие, что Сигизмунд готовит 30-тысячную армию для похода под Смоленск [594]. Безрезультатно простояв под Смоленском свыше четырех недель, Василий III 21 ноября вернулся в Москву. Из Литовской земли, из-под Полоцка войска также были отозваны [595].

И на этот раз, как и после Псковского взятия, великий князь сразу же поехал по монастырям [596]. Но теперь ему приходилось не благодарить «Всевышнего» за ниспосланный ему успех, а просить его о даровании победы. Неудача не обескуражила московского государя. Не прошло и трех месяцев, как в феврале 1514 г. было принято решение о новом (третьем) походе на Смоленск [597].

Несмотря на то что первые смоленские походы не принесли военного успеха ни одной из сторон, возросшее могущество России и твердая позиция Василия III произвели большое впечатление на европейские державы, заинтересованные в восточноевропейских делах. Учитывая это, император Максимилиан задумал создать широкую антипольскую коалицию держав. По его мысли, в нее должны были войти кроме Империи Тевтонский орден, Дания, Бранденбург, Саксония, Валахия и Россия. Для привлечения в коалицию Ордена и России был отправлен со специальной миссией Георг фон Шнитценпаумер. Он побывал в Кёнигсберге у гроссмейстера Ордена Альбрехта, а затем 2 февраля 1514 г. прибыл в Москву. Здесь он вел длительные переговоры о совместной борьбе против Сигизмунда, о проектах разделения территории Полыни и Литвы между союзниками [598]. В итоге между Империей и Россией был заключен договор, согласно которому обе державы вступали между собой в тесные союзнические отношения [599]. Взаимно признавались права России на Киев и другие украинские и белорусские земли, а также имперские права на земли, когда-то захваченные Орденом, но отвоеванные Польшей. Союзники обязывались оказывать друг другу вооруженную помощь в войне с Сигизмундом. Союзнический договор начинался пышным титулом, в котором Василий III впервые в истории русско-имперских отношений именовался царем (цесарем). Это означало признание за Русской державой полного равенства с Империей на международной арене.