Русская полиция

Помимо этого сотрудников полиции, особенно в сельской местности, могли наделить домами, землей и премировать скотом. Так, орловская газета «Речь» в номере от 18 ноября 1942 г. сообщала читателям, что «лучшие бойцы милиции и ряд работников гражданских учреждений были награждены орденами и премированы коровами» (статья «Празднование годовщины освобождения гор. Локоть») [302]. В клинцовской газете «Новый путь» 11 апреля 1943 г. была опубликована заметка «Заслуженная награда», в которой отмечалось: «Учитывая заслуги окружного бургомистра г-на Сиротина, районного бургомистра г-на Леплинского, бургомистра Клинцов г-на Рево и начальника окружной полиции г-на Тихомирова в деле строительства новой жизни, Германское Командование передало им в личную собственность дома с приусадебными участками» [303].

ОБРАЗ РУССКОГО ПОЛИЦЕЙСКОГО В ПРОПАГАНДИСТСКОЙ ВОЙНЕ

Для увеличения числа добровольцев, желающих посвятить себя службе по охране порядка при новом режиме, а также с целью создания положительного образа полицейского в глазах местного населения, нацистские и коллаборационистские органы активно предпринимали пропагандистские мероприятия. На страницах оккупационной печати периодически появлялись очерки и корреспонденции, призванные героизировать полицейскую профессию.

В качестве примера укажем на небольшую заметку «Награды для добровольцев», опубликованную в рыковской газете «Новая жизнь» 20 мая 1943 г. Автор пишет: «Недавно я шел по улице и встретил полицейского. Он еще издали обратил мое внимание своей стройностью и безукоризненной военной выправкой. Подойдя ближе, я имел возможность проверить свое первое впечатление и увидел у него в петличке темно-зеленую ленточку с мечами—знак отличия для добровольцев восточных областей. Он получил это отличие несколько месяцев тому назад. Что представлял из себя незнакомый мне доброволец, я не знал. Но в нем было что-то, выгодно отличавшее его от окружавших его товарищей...» Заметка заканчивалась характерным пассажем: «Германия никогда не забудет своих помощников в ее борьбе с большевизмом. Понятно теперь, почему добровольцы, награжденные знаками отличия за храбрость, пользуются всюду особым уважением» [304].

В одноименной оккупационной газете г. Старый Оскол 29 ноября 1942 г. была размещена следующая заметка: «В городе Венгерской Жандармерией организованы отряды русских добровольцев — народная милиция. Наиболее сознательная часть русского мужского населения, способного носить оружие, добровольно изъявила желание сотрудничать с союзными армиями в борьбе с жидовско-болыпевистским режимом. Венгерское командование считает факт организации добровольных отрядов милиции показателем высокой сознательности лучшей части населения, а помощь этим отрядам тех, кто по тем или иным причинам не мог войти в их ряды, — долгом каждого честного человека»1.

В 1943 г. немецкими пропагандистами был снят фильм «Наши друзья», расписывающий преимущества службы в русской полиции. На кадрах агитки было запечатлено одно из подразделений смоленской городской полиции во главе с Николаем Алферчиком, причем последний выступал и в качестве диктора.

Фильм начинался зарисовками «из советской жизни», запечатленными на смоленском городском рынке: грязная масса обывателей, пьющие и курящие дети, хулиганы и воры. Голос за кадром провозглашал: «Да, темные годы большевистского беспросветного существования расплодили преступность в народе. Тяжелые военные времена еще более усугубили развитие хулиганства и преступности. Эти картины знакомы и ныне. Кто же заступится за беззащитную старуху? Кто спасет от пьяных бандитов этого человека? — Это наш незаметный, но могучий друг и защитник, это сделает наша полиция».

Далее следовала сценка, в которой стражи порядка задерживали нарушителей закона и препровождали их в управление полиции. Некий чин диктует машинистке протокол задержания. И вновь голос диктора: «Полиция никому не позволит безнаказанно нарушать правила мирной жизни. Нарушитель законов — будь то пьяный обыватель или отъявленный бандит—все равно рано или поздно понесет наказание».

Сотрудники полиции отвечали и за санитарное состояние улиц: «Тысячи мелочей бытового обихода заставляют работников полиции уделять им внимание. Вот, видите, эта женщина превратила парадный вход своего дома в мусорную свалку. Она не хочет понять, что теперь она не должна мириться с грязью, а, наоборот, должна содержать дом и участок у своего дома в чистоте и порядке».

Помимо прочего фильм запечатлел полицейских и в минуты отдыха: они играют на баяне, играют в настольные игры, читают газеты, а по вечерам — культурно проводят время со своими подругами: «Вечером в задушевных беседах с друзьями и любимыми, в веселых совместных прогулках по деревенской улице, вскрывается вся та неразрывная связь, которая соединяет работников новой полиции с народом» [305].

Следует отметить, что практически все сценки фильма «Наши друзья» выглядят абсолютно наигранными. Так, совершенно неправдоподобно снят сюжет о «добровольно сдавшихся членах банды», которые были отпущены на свободу, так как «доказали, что действовали по принуждению».

Сомнительно, чтобы подобная весьма топорно сделанная пропагандистская поделка действительно могла побудить кого-либо к вступлению в ряды полиции. Как нам представляется, к этому шагу людей подталкивали несколько иные мотивы и побуждения.

Сотрудники русской вспомогательной полиции активно привлекались к обеспечению массовых мероприятий, носивших явно пропагандистский характер. К примеру, смоленская газета «За свободу» в номере от 11 мая 1943 г. опубликовала отчет о проведении первомайского праздника: «Первомайское утро озарилось ярким солнцем, обещающим теплый день... Взирая на расцвет природы, веселились и расцветали люди. Они, как бы временно, забыли про свои заботы и с приподнятым настроением шли по улицам пострадавшего старинного города, стараясь не опоздать куда-то. Среди них молодые и старые, дети и подростки. Шли парами, семьями, группами и в одиночку. Вот колонна рабочих пивзавода с портретом Фюрера... Наполеоновский сад переполнен. Победно развиваются знамена. Звенит веселая музыка. Немецкие солдаты, а рядом с ними и русская стража выстроились на параде. Его принимает представитель немецкого командования. После он произносит краткую речь, поздравляя трудящихся с праздником. Затем выступил начальник города г-н Меньшагин. Призывая собравшихся к плодотворной работе на благо народа, на быстрейшее возрождение жизни города, он напомнил и о том, что сейчас война, война тяжелая и кровопролитная. Но победит в ней не большевизм, а мы, русские люди, совместно с немецкой армией. А отсюда и лозунг: Все для победы!» [306]

В 1942 г. в Краснодаре оккупанты широко объявили, что ими обнаружены в канализационных трубах «жертвы ГПУ — НКВД» и на 25 августа назначили торжественные похороны этих лиц. Перед этим «для обозрения ужасов большевизма» населению был разрешен свободный доступ в здание и подвалы УНКВД. Траурная процессия, в которую вошли гражданские коллаборационисты, а также сотрудники русской вспомогательной полиции, с православным священником впереди прошествовала по улице Красной [307].