Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола

В этих сражениях больше всего страдала пехота. Ее калечили всадники, топтали кони, и добивали свои в случае общего бегства. Если лучники и копейщики попадали в плен, за них не требовали выкуп у пехоты противника, их просто убивали на месте, чтобы ограбить. У рыцарей, наоборот, раны – многочисленны, смертельные же исходы – редкость. Если верить хроникам, возможно, такое случилось всего один раз, в битве при Бувине. Как бы то ни было, по приблизительным подсчетам, вероятность смертельного исхода составляла около двух процентов. Впрочем, сражение длилось не дольше двух часов, а участвовало в нем не так много войска. Недавние работы показали, что в своем распоряжении Филипп Август имел всего 1300 рыцарей, 1200 обычных конных воинов и около пяти тысяч пехотинцев, в рядах же англо-германской коалиции, возглавляемой От-тоном Брауншвейгским, насчитывалось такое же количество всадников и на одну-две тысячи больше пехотинцев. Эти цифры представляются довольно скромными и весьма далеки от размаха битвы при Солсбери, повлекшей упадок Круглого стола, где, как пишет Вас, сражалось около 100 тысяч воинов и, по свидетельству неизвестного автора «Смерти короля Артура» [76], после целого дня братоубийственной схватки погибли все рыцари легендарного короля.

Глава 8. Некоторые развлечения аристократии

Однообразная и унылая жизнь средневекового общества вместе с тем бывала и праздничной, и веселой даже для низших слоев населения, поскольку официально существовало время, предназначенное для труда, и время для развлечений. Каждый день им посвящались послеобеденные и долгие вечерние часы, а каждую неделю – день обязательного воскресного отдыха. Кроме того, любая важная церемония сопровождалась коллективными увеселениями, собиравшими рыцарей и вилланов, горожан и деревенских жителей. Литература дает нам, правда, несколько идиллическое, но довольно верное представление о том, как проходил праздник в конце XII века.

Так, по случаю свадьбы Эрека и Эниды «всех местных менестрелей, всех, кто был сведущ в искусстве развлечений, созвали ко двору Артура. В огромном зале царила атмосфера всеобщей радости. Каждый блистал своими талантами. Один прыгал, другой падал, третий фокусничал; этот пел, тот свистел; один играл на свирели, другой – на флейте, третий – на волынке, четвертый – на роте [77]. Девушки танцевали фарандолу. Все участвовали в общем веселье. Не жалели ничего, что могло бы послужить для увеселений (…). Весь день двери не закрывались. Войти в них могли все: и богатые, и бедные. Король Артур ни на что не скупился. Он приказал раздавать всем желающим мясо, хлеб и вино. Никому ни в чем не было отказа. Всех оделяли в изобилии…» [78].

Большинство развлечений являлись общими для всех социальных категорий: прогулки и зрелища (театр, жонглеры, животные), музыка и пение, танцы, но, кажется, любимое развлечение средневековых жителей – это азартные и домашние игры. Все они хорошо известны, и мы не будем на них останавливаться. Однако существовали развлечения, присущие лишь аристократии и не всегда правильно понимавшиеся историками. О трех из них и пойдет речь.

Турниры

Турниры служили основным развлечением рыцарей. В большей степени, чем война – где настоящие сражения были редкостью, – они составляли основу военной жизни и наиболее верный способ приобрести славу и состояние. Поэтому рыцарские романы и, в частности, цикл Круглого стола посвящают им значительную часть своего повествования. Происхождение турниров известно довольно плохо. Возможно, они связаны с воинскими обычаями германцев. Их средневековая форма получила распространение на территории между Луарой и Маасом во второй половине XI века. И с этого времени, несмотря на многочисленные запреты церкви и некоторых суверенов, популярность их неуклонно росла. Там, где из-за введения Божьего мира частые войны прекратились, турниры предоставляли рыцарям единственную возможность реализовать свою излишнюю агрессивность, а также отличный предлог покинуть замок с его наскучившей монотонностью. Впрочем, на протяжении XII и XIII веков церковь порицала эти пустые встречи для игры в сражение, часто служившие причиной смерти, порождавшие упорную ненависть и ослаблявшие силы христианского рыцарства, единственной заботой которого должна быть защита Святой земли. Однако эти запреты не приносили ощутимых результатов. И если некоторые суверены, например, Генрих II Плантагенет или Людовик Святой, поддерживали их, то большинство оказывались более терпимыми, даже те, кто, как Людовик VII или Филипп Август, относился к самим турнирам без особого уважения. Ведь именно их вассалы становились инициаторами, организаторами, а иногда и главными участниками подобных развлечений. Действительно, во второй половине XII века именно Франция, ее северная и западная части, представляли собой поистине райское местечко для любителей турниров.

Но кто же участвовал в этих состязаниях? В основном молодые, неженатые рыцари, не имевшие феодов, те, кто, объединившись в неугомонные банды, отправлялись на поиски приключений и богатых наследниц. Об этом мы уже говорили. Под предводительством какого-нибудь графского или княжеского сынка, они участвовали в турнирах на протяжении пяти, десяти, а иногда даже пятнадцати лет, ожидая возможности сделаться владельцем семейного феода. Для Уильяма Маршала такая полная странствий «спортивная молодость» продолжалась целых двадцать пять лет.

Турнир действительно можно назвать видом спорта. Даже командным видом спорта, поскольку конных поединков, где сражались бы один на один, не существовало до начала XIV века. А турнир XII века – это противостояние не отдельных воинов, но нескольких, хотя их правильное построение перед началом сражения быстро превращалось в беспорядочную свалку, где, как и на настоящем поле боя, бились небольшими группами, активно используя при этом различные опознавательные знаки. Скорее всего, именно турниры, а не войны стали в XII веке главной причиной распространения гербов среди представителей знати. Этот командный вид спорта приносил и денежную прибыль. В этой области существовали свои профессионалы, продававшие собственные услуги тем группам участников, которые предлагали наиболее высокую цену. Некоторые из них, объединившись вдвоем или втроем, специализировались на каком-нибудь одном определенном виде боя. В этом случае они особенно ценились. Кроме того, турнир, возможно, в большей степени, чем война, служил источником обогащения участвовавших в нем рыцарей. Противника захватывали в плен, отнимали оружие, сбрую, коня. Множество сделок и взаимных обещаний совершалось как в пылу сражения, так и после его окончания. На этом делались целые состояния. Например, «История Уильяма Маршала» повествует о том, как за десять месяцев будущий регент Англии, участвуя в турнирах вместе со своим грозным напарником, фламандцем Роже де Гаити, сумел получить выкуп с трехсот рыцарей [79]! Конечно, подобная доблесть сопровождалась определенным риском, ведь турнир – исключительно опасный вид спорта. Многочисленные раненые, убитые – не редкость, причем церковь зачастую отказывала им в христианском погребении. Использование «куртуазного» оружия с тупыми остриями и лезвиями и даже сделанного из дерева очень медленно получало распространение. Вплоть до середины XIII века вооружение участников турниров ничем не отличалось от оружия настоящих воинов.

Однако если турниры и напоминали войну, они не были ею. Турниры воспринимались как радостное событие. Кроме периода Великого поста, их устраивали с февраля по ноябрь каждые пятнадцать дней на территории своей же провинции, но не в крупных городах, а возле одиноких крепостей, на границе двух княжеств или феодов. Их не проводили ни на сельской площади, ни на подступах к замку, а выбирали ровное поле, ланды или луг, где пространство не ограничено. Самому турниру предшествовала серьезная подготовка. Сеньор, бравший на себя его организацию, за несколько недель должен был объявить по всей округе время и место его проведения. Также ему следовало послать гонцов в соседние провинции, обеспечить жилье участникам (иногда их съезжалось несколько сотен) и тем, кто их сопровождал, запасти продовольствие, подготовить трибуны, палатки, конюшни, светские развлечения и увеселения для народа. Каждый турнир становился праздником, собиравшим множество людей. И если в самом сражении участвовали только аристократы, то «поболеть» за них разрешалось выходцам из любых социальных слоев. Этот праздник служил, кроме того, и ярмаркой, за счет которой существовали целые толпы артистов, фокусников, поваров, торговцев, нищих и преступников.