Власть и наука

13 Имеется ввиду написанный под руководством (и, как утверждалось, √ при личном участии) И.Сталина краткий курс истории ВКП(б) (134), в котором история партии коммунистов и советского государства была фальсифицирована. Изучение этого курса было вменено в обязанность всем людям в стране, начиная со школьного возраста. В 1970-е √ 1980-е годы даже в советской печати появлялись заметки об ошибках и искажении истории в этой книге.

14 Анатолий Васильевич Пухальский (р. 1909) стал близким к Лысенко сотрудником и активным пропагандистом лысенкоизма. Он до конца 1980-х годов руководил растениеводством СССР, стал академиком и членом Президиума ВАСХНИЛ. 26 и 27 ноября 1987 года он председательствовал на заседаниях по случаю 100-летия Н.И.Вавилова, проводившихся ВАСХНИЛ и Институтом истории естествознания и техники АН СССР, и даже выступил с воспоминаниями о дружеских отношениях с Вавиловым. На последнем заседании я задал ему вопрос: раскаивается ли он в том, что выступал против Вавилова в 1939 году и тем приближал гибель человека, которого сейчас рисует чуть ли не как друга. В ответ Пухальский спокойно разъяснил, что мой вопрос основан на недоразумении √ никогда в жизни он якобы ничего плохого Вавилову не делал, против него не сказал ни единого слова, а то, что он верил в вегетативную гибридизацию, верил Лысенко, ну, так тогда все ему верили √ пояснил седовласый господин.

15 Личность Павла Пантелеймоновича Лукьяненко (1901√1973) интересна для исследователей. Благодаря раболепству перед Лысенко, он рано выбился в крупные администраторы сельскохозяйственной науки, но затем нашел в себе силы отойти от такой деятельности, стал выдающимся селекционером пшениц. Его сорта, особенно "Безостая-1", заняли миллионы гектаров не только в СССР, но и в соцстранах и помогли существенно повысить сборы зерна в СССР. В отличие от лауреата Нобелевской премии мира Нормана Борлаога √ американского селекционера, работающего в международном центре в Мексике, Лукьяненко не смог догадаться до использования генов карликовости пшениц при выведении сортов интенсивного типа (о сортах этого типа писал Сапегин, но, например, Вавилов не обратил внимания на гены карликовости, не осознал их роли и не придал значения ответу растений на дозы удобрений).

В связи с этим выглядит странной не только полная личная подчиненность Лукьяненко Лысенко в молодые годы и нескрываемо раболепное преклонение перед Лысенко в старости, когда Лысенко потерял опору в партийных кругах. Лукьяненко в это время использовал любую возможность для защиты Лысенко на самых высоких уровнях, пытался возродить угасающую популярность "мичуринского учения". Таким образом, в лице Лукьяненко сочетались серьезная тяга к науке, талант селекционера и нетерпимое отношение, даже злобствование, к другим талантам, таким как Вавилов.

Неожиданной стала смерть Лукьяненко. В начале 1970-х годов он добился, пользуясь непререкаемой властью лучшего селекционера, скоростного распространения на больших площадях своих новых сортов "Аврора" и "Кавказ", отличавшихся необычным колосом и высокой урожайностью. Однако их устойчивость к грибным заболеваниям была сильно понижена, и в 1973 году √ дождливом и теплом √ огромные массивы полей, занятых его новинками, были полностью сражены болезнью. Лукьяненко привезли на одно из таких полей. Он зашел в глубь участка, увидел своими глазами масштаб опустошения и умер на поле от разрыва сердца (151).

16 После смерти Сталина и реабилитации Вавилова Лукьяненко "переменил" мнение в отношении Вавилова. В апреле 1966 года он даже опубликовал в "Правде" большую статью, в которой ни слова не сказал о своих прежних взглядах и попытках травить ученого. Он сделал вид, что всегда признавал и ценил его работы, пользовался достижениями Вавилова именно в той области, которую в 1939 году пытался подвергнуть обструкции √ теории происхождения культурных растений и собранной на ее основе мировой коллекции семян. Он писал, в частности:

"Хорошим подспорьем у наших селекционеров является мировая коллекция Всесоюзного научно-исследовательского института растениеводства, созданная под руководством академика Н.И.Вавилова. Используя образцы этой коллекции, советские ученые вывели свыше 60 сортов пшеницы, ржи, ячменя и овса, возделываемых на площади более 20 миллионов гектаров" (153).

Лукьяненко использовал многие приемы классической генетики, но, тем не менее, оставался ярым приверженцем лысенкоизма. Так, в 1965 году он заявил:

"мутантные... формы никакого практического интереса не представляют и в лучшем случае... могут быть использованы для последующего скрещивания... Невольно возникает сомнение в правильности и самой теории, лежащей в основе этих методов" (154).

Стараясь опереться при этом на мнения авторитетов, Лукьяненко пространно цитировал Вавилова, фальсифицируя его взгляды, вырывая из контекста его работ отдельные фразы (155). Крайне отрицательно отнесся Лукьяненко и к статье В.П.Эфроимсона и Р.А.Медведева, в которой Лысенко был раскритикован (156).

17 Митин Марк Борисович (1901-1987), член партии с 1919 г., на XVII, XIX и XX съездах КПСС избирался членом ЦК партии. Закончил Институт красной профессуры, еще студентом обратился к Сталину с письмом по поводу дискуссий в среде студентов, был Сталиным замечен и поддержан, работал заместителем директора Института философии АН СССР, зам. председателя и позже председателем Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний (позже общество "Знание"), главным редактором журнала "Вопросы философии".

18 Сос Исаакович Алиханян получил образование по специальности "клубный работник" и был назначен заведующим клубом, но переквалифицировался: сначала, подобно Презенту, в "философа естествознания", а затем в конце 30-х годов оказался на кафедре А.С.Серебровского в МГУ, где смело включился в работу по популяризации теоретических достижений генетики, параллельно проявлял себя в качестве активиста партийной организации. Алиханян начал также вести эксперименты, написал в 1947 году большую обзорную статью по проблеме гена.

19 Правда, А.А.Малиновский писал в своих воспоминаниях 25 июня 1990 г., что он советовал Вавилову использовать больше материалов о практических успехах западных генетиков в своем выступлении на совещании, чего Вавилов не сделал. Из-за этого, по его мнению, "был упущен последний шанс остановить лысенковщину" (173)

20 Неоднократно высказывавшееся Лысенко, Презентом и другими "мичуринцами" мнение о том, что Вавилов и генетики замалчивают или опошляют "учение Мичурина" было нелепым хотя бы потому, что никто иной как Н.И.Вавилов был тем ученым, который привлек внимание советских руководителей к тогда еще малоизвестному Мичурину. Именно Вавилов дал высокую оценку довольно путаному творчеству садовода из Козлова, именно он направил через Н.П.Горбунова материалы о Мичурине лично Ленину. Вавилов писал об этом в 1936 году:

"В 1920 г. /я/ лично познакомился с Мичуриным. После этого неоднократно у него бывал. В 1923 г. составил докладную записку в Наркомзем РСФСР, а в 1924 г. подготовил первую книгу о Мичурине■ (180).

Если вспомнить, что Мичурин с теплотой и признательностью относился к Вавилову, дарил ему фотографии с прочувствованными надписями, и в то же время выгнал от себя Лысенко, нелепость домысла о плохом отношении Вавилова к Мичурину становится очевидной. См. также статью Поповского, посвященную этой теме в журнале "Знание √ сила" (180а).

21 Митин использовал здесь лексикон, примененный за три года до этого Лысенко и Презентом, которые, обыгрывая термины, введенные Серебровским (не прижившиеся, правда, в науке и забытые теперь), назвали свою статью "О "логиях", "агогиях" и действительной науке" (184а).

22 Павел Федорович Юдин (1899-1968) закончил Институт красной профессуры и сразу после этого был назначен директором Института философии АН СССР √ центрального философского учреждения Академии наук СССР. Позже он работал в разных местах: в аппарате ЦК партии, с 1953 года - заместителем Верховного Комиссара в советской зоне оккупации Германии, а позже (вплоть до 1959 года) послом в Китайской Народной Республике. В 1953 году был избран действительным членом АН СССР.