Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века

В связи с невозможностью выплатить остаток штрафа и по поводу коронации императрицы Екатерины Алексеевны сын умершего коменданта И.Д. Бахметев просил освободить его от ареста и уплаты денег, выдать шпагу и определить на службу. Резолюция царицы на это прошение мне не известна. При этом в 1729 году тот же, по-видимому, майор Иван Дмитриевич Бахметев стал воеводой Алаторской провинции ^{381}.

Бахметевы сохранили связи с Саратовским Поволжьем. В 1728 году полковник Астраханского полка Иван Иванович Бахметев (племянник наказанного коменданта) вместе с воеводой В.П. Беклемишевым боролся с нарушителями карантина в Саратове ^{382}. Он сделал государственную карьеру и закончил свою жизнь сенатором и тайным советником ^{383}. В 1750–1760-х годах некий поручик Алексей Иванович Бахметев, из помещиков окрестных Саратову мест, брал в Соляной конторе подряды на поставку соли ^{384}. Потомки Бахметевых закрепились в Саратовской губернии, владели селом Бахметевка в Аткарском уезде и были внесены в VI часть местной «Дворянской родословной книги» ^{385}. Из рода саратовских Бахметевых вышел известный композитор Николай Иванович Бахметев (1807–1891). Одна из улиц исторической части Саратова до сих пор называется Бахметьевской ^{386}.

«До взяток жаден…» (Иван Алексеевич Казаринов)

Конфликт саратовцев с воеводой И.А. Казариновым произошел через четверть века после дела Бахметевых. Особые социально-экономические условия, сложившиеся в бурно растущем волжском городе, и в этом случае сыграли свою роль в назревании и разрешении спора саратовцев с воеводой.

Поданные в августе 1754 года в канцелярию Правительствующего Сената доношения на имя императрицы Елизаветы Петровны с жалобами на саратовского воеводу полковника И.А. Казаринова дают, конечно, не всеобъемлющее, но довольно разностороннее и колоритное представление о деятельности саратовской администрации середины XVIII века. Самое подробное доношение с перечислением преступлений воеводы исходило от саратовского купца Семена Ивановича Свинухина. Доноситель, по-видимому, имеющий представление о содержании статей «Наказа воеводам» 1728 года, последовательно подчеркивал, что Казаринов их нарушал. Еще одна жалоба была подписана «малороссиянами» Трофимом Самбурским, Семеном Чернышенко и Егором Дубровским от имени украинцев-солевозчиков ^{387}.

Полковник Казаринов с женой и детьми приехал в Саратов в октябре 1752 года на четырех ямских поводах, «в малом капитале» [70]. Расположился он с семьей в доме поручика Артамона Лукича Шахматова. Этот дом находился на старинном дворовом месте Шахматовых (площадью 242 квадратных сажени) рядом с Крестовоздвиженским монастырем. Двором некоторое время владел свойственник Шахматовых воевода В.П. Беклемишев, при котором были выстроены жилые хоромы и хозяйственные постройки (описание будет приведено ниже).

После смерти бездетного воеводы Шахматовы судебным порядком добились возвращения им двора вместе с постройками ^{388}. Казаринов сначала снимал эту усадьбу у Шахматовых, а затем приобрел ее [71], но постройки воеводского двора дважды сгорали в пожарах 1754 и 1757 годов.

Жалованье Казаринову было положено 1200 рублей в год, что «по тамошнему изобильному во всяком плодородии […] месту» считалось достаточным для безбедной жизни. Будучи саратовским воеводой, И.А. Казаринов купил в Московском уезде вотчины с крестьянами, «за которые дал 4700 рублев».

Кроме воеводства на Казаринова были возложены обязанности главного командира Соляного комиссариатства (при нем же переименованного в контору). В ведении конторы находилась добыча на озере Эльтон соли, доставка ее в Дмитриевск (Камышин) и Саратов, хранение в особых «магазинах» и дальнейшая отправка в российские города. В распоряжении командира находились целый штат чиновников и воинская команда. Он должен был заботиться об обеспечении промысла рабочей силой, о доставке соли силами украинцев-чумаков в Дмитриевск и Саратов. Солевозчики работали по договору с конторой. На поставку соли в города и губернии России конторой заключались подряды с купцами, дворянами и крестьянами, владевшими водным и гужевым транспортом. Были в распоряжении конторы и казенные суда. Монопольная добыча и продажа эльтонской соли была прибыльным предприятием с оборотом в сотни тысяч рублей. Многие жители Саратова были задействованы в этом предприятии (городская беднота шла в «ломщики» соли, обеспеченные горожане брали подряды на вывоз соли). На другой стороне Волги украинцы-чумаки образовали Покровскую слободу.

По административным и судебным делам, а также по вопросам городского благоустройства воевода взаимодействовал с городским магистратом, который возглавлял тогда купец Карп Москвитин. При воеводской канцелярии содержались колодники, воевода вершил суд по уголовным делам.

И.А. Казаринову приходилось немало заниматься вопросами городской планировки и строительства. Сенатский указ предписывал ему расширять улицы и оставлять свободное пространство вокруг казенных построек ^{389}. Разрешение воеводы требовалось на строительство нового жилья и перестройку старого. Он распределял «дворовые места» в городе. Саратов был растущим городом; строительство жилья велось уже за городским валом, за Царицынскими и Московскими воротами, «в степи». И.А. Казаринов принял решение об уничтожении обветшавших городских укреплений: в 1753 году он приказал городским жителям ров заваливать «назьмом». Со стороны Глебучева оврага в районе Воздвиженской улицы вместо вала «сделал ровное место площадью» [72]. В соответствии с предписанием Наказа воеводам 1728 года ^{390} Казаринов вывел мясной ряд из центра города («саженях в ста от Волги реки») за Московские ворота «близ кузнечного ряду», что вызвало недовольство некоторых жителей. В 1754 году воевода хлопотал перед Сенатом о строительстве каменного здания для размещения Соляной конторы и воеводской канцелярии. Хотя в конце 1740-х — начале 1750-х годов в городе были предприняты некоторые меры по обеспечению пожарной безопасности, именно на воеводство Казаринова выпали два крупнейших пожара — 1754 и 1757 годов. После опустошительного пожара 1757 года Казаринов приказал раздать по заготовительной цене обывателям весь имеющийся лес, предназначенный для строительства казенных соляных магазинов. Это было необходимо не только для того, чтобы саратовские жители получили крышу над головой, но и для того, чтобы обыватели «к будущей зиме приезжему за солью народу пристанище изготовили». Из Средств Соляной конторы пострадавшим жителям выдавались ссуды на строительство по 5–10 рублей за круговой порукой ^{391}.

Сам воевода Казаринов жил в Саратове, как говорится, на широкую ногу. На принадлежащей городу земле он завел два хутора. Один находился по Московской дороге в семи верстах от города, где воевода имел яблоневый сад; другой был расположен в двух верстах от города по Царицынской дороге при Дресвянских озерах (на месте современного городского парка). На хуторах, по обыкновению богатых саратовцев, имелось множество скота и лошадей для продажи. Один из волжских заливных островов воевода определил под свои сенные покосы. Сено шло не только собственному скоту, но и на продажу: «1000 копен волоковых по 90 рублев». В своем хозяйстве Казаринов использовал труд служилых людей — казаков и даже дворян, служивших «при делах в калмыцкой орде». Разъезжал Казаринов по городу в коляске с казачком, специально одетым в «гайдуцкое платье, при сабле». Зимой воевода носил «на лисьем меху немецкую шубу», крытую сукном оливкового цвета и обложенную золотым позументом, были у него «сапоги красные турецкие, подбитые бурметем дикого цвету».