Танки, вперед! Курьезы танковой войны в битве за Ленинград

Ранним утром 29 августа эшелоны этой элитной части прибыли под Ленинград, на станцию Мга. Разгрузившись, примерно в 10 часов «Тигры» разместились на заранее подготовленной стоянке. А уже в 11 часов поступил боевой приказ — поддержать огнем атаку своей пехоты. Понятно, что времени на подготовку к операции практически не было, экипажи едва успели проверить вооружение и приборы. Примерно через полчаса 4 «Тигра» под руководством командира батальона майора Меркера, который находился в головном танке, выдвинулись на боевую позицию. Отстрелявшись по указанным целям, танки повернули обратно. По ним открыла огонь советская артиллерия. Перед небольшой высоткой группа разделилась — две машины пошли направо, две налево. Тут же один из «Тигров» остановился из-за поломки коробки перемены передач. Чуть позже поступило сообщение о неисправности в двигателе еще одного «Тигра», а десятью минутами позже вышел из строя третий танк.

Таким образом, первое же участие «Тигров» в бою показало их низкую техническую надежность — из вышедших на операцию четырех машин сломалось три. Было сильно подорвано доверие к этим танкам у солдат и офицеров. Впрочем, наличие «детских болезней» у новых видов техники в подобных условиях — дело обычное.

Ночью началась эвакуация вышедших из строя «Тигров», К счастью для немцев, советское командование не знало, что это за техника, и практически не препятствовало эвакуационным работам, если не считать редкого ружейно-пулеметного огня.

Каждый «Тигр» приходилось вытаскивать тремя 18-тонным тягачами, которые с трудом двигались по заболоченной местности. К утру, после долгих мучений, все три танка были доставлены в тыл.

Чуть ли не из германской ставки поступил приказ — «Тигры» должны быть немедленно восстановлены и подготовлены к боевому использованию. Неисправные механизмы в срочнейшем порядке на транспортном самолете «Юнкерс-52» отправили в Германию, на завод фирмы «Хеншель». Через несколько дней отремонтированные детали доставили на фронт тем же самолетом.

Для ремонтников и танкистов 502-го отдельного тяжелого танкового батальона вермахта первые недели сентября стали временем лихорадочной работы по восстановлению вышедших из строя «Тигров». Одновременно эта часть понесла и первые потери в людях — 1 сентября советский снаряд попал в ремонтные мастерские, в результате чего несколько человек было убито и ранено.

К этому времени советское наступление остановилось. Врагу удалось задержать продвижение наших частей на флангах прорыва — в районе Рабочий поселок № 8, Мишкино и Поречье. Жесткой обороной германские войска сковали значительные силы атакующих и вынудили их вести многодневные кровопролитные бои.

Противник, отброшенный с рубежа реки Черной, стремился задержать наступление частей Красной армии и ликвидировать прорыв. Германское командование спешно подводило из глубины свежие части, закреплявшиеся на втором оборонительном рубеже вдоль грунтовой дороги совхоза «Торфяник» — Кейколово, опираясь на узлы сопротивления опорного пункта «роща Круглая» (севернее Гонтовой Липки), Синявино, совхоз «Торфяник». Немецкие войска переходили в частные контратаки, которые успешно отбивались нашими частями. В лесах южнее Синявино противник имел только автоматчиков и мелкие группы пехоты с пулеметами, которые противодействовали выходу советских подразделений на вторую оборонительную полосу.

Больше всех во время этого периода наши войска донимала германская авиация, владевшая превосходством в воздухе.

30 августа генерал Гальдер записал в своем дневнике: «Группа армий „Север“. Противник продолжает атаки южнее Ладожского озера, но без существенного успеха. Однако и наши контратаки не обеспечили продвижения вперед. Силы, подготовленные для штурма Ленинграда, все больше и больше используются для сдерживания этого наступления» [95].

Чтобы прорвать 2-ю линию немецкой обороны, ядром которой была мощная группировка из шести полнокровных германских дивизий (на 1 сентября 1942 года наше командование оценивало немецкую группировку [96] следующим образом: людей — 20 700, винтовок — 11 000, автоматов — 1394, ручных пулеметов — 740, станковых пулеметов — 197, минометов — 212, орудий ПТО — 167, легких орудий — 45, тяжелых орудий — 78, танков — 15) генерал К. А. Мерецков принял решение о вводе 1 сентября в сражение выдвинувшегося из второго эшелона фронта 4-го гвардейского стрелкового корпуса под командованием генерал-майора H. A. Гагена, который поддерживали приданные 122, 98-я и 16-я танковые бригады. Задача корпуса была следующая — к вечеру 1 сентября войска 4 гв. ск должны были выйти к реке Неве у поселка Анненское. Но эта мера оказалась запоздалой, к тому же сил таких уже было недостаточно, чтобы прорвать вражескую оборону. Требовались свежие соединения для наращивания удара из глубины. Однако новых значительных резервов в нужном количестве не было.

На 1 сентября в состав корпуса входили: 259-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора М. Ф. Гаврилова, 22, 23, 32, 33, 53, 137, 140-я стрелковые бригады, а также приданные 98-я и 16-я танковые бригады. Через несколько дней в состав 4 гв. ск передали 122-ю танковую бригаду.

При поддержке танкистов 98-й бригады (командир подполковник И. Г. Гордеев) частям 4-го корпуса удалось продвинуться еще на 2–3 километра на запад — до поворота реки Мойки у Келколово. До Невы оставалось пройти еще около 6 км, и блокада была бы прорвана. Однако силы наступавших иссякли.

Именно об этих днях генерал-фельдмаршал фон Манштейн писал: «4 сентября вечером мне позвонил Гитлер. Он заявил, что необходимо мое немедленное вмешательство в обстановку на Волховском фронте, чтобы избежать катастрофы. Я должен немедленно взять на себя командование на этом участке фронта и энергичными мерами восстановить положение» [97].

Одновременно с борьбой в районе Синявино войска Волховского фронта сделали попытку развернуть наступление на вспомогательном направлении в сторону н/п Шапки, Тосно. Однако трехдневные наступательные бои здесь успеха не принесли, и наступательные действия советских соединений на этом участке также прекратились. Ожесточенные бои продолжались на флангах образовавшегося прорыва, где войска из состава ударной группировки Волховского фронта, блокировав Рабочий поселок № 8, а также районы Мишкино и Поречье, вели борьбу за овладение этими опорными пунктами вражеской обороны. В центре полосы наступления продолжались «кровавые лобовые» атаки на Синявино.

До сих пор не существует точной оценки по поводу продвижения наших сил Волховского фронта в этот период проведения Синявинской операции.

Генерал Мерецков указывал, что «первый эшелон прорвал вражескую оборону на фронте в пять километров и углубился в ее боевые порядки на расстояние до семи километров. К 5 сентября наибольшая глубина прорыва составила девять километров…» [98]

Генералы С. П. Свиридов и В. П. Якутович сообщали: «К 4 сентября войска Волховского фронта, действуя севернее ж/д… захватили участок фронта немецко-фашистской армии шириной более 12 километров и продвинулись в западном на правлении в глубину противника на 15–20 км» [99].

Наконец, в книге фельдмаршала Э. Манштейна, руководившего германским контрнаступлением, сказано: «Севернее дороги, идущей из Ленинграда через Мгу на восток, противнику удалось захватить участок фронта 18-й армии шириной 8 километров в западном направлении до района севернее Мги» [100].

Последнее «осмысленное» наступление на Синявино началось 8 сентября 1942 года. К этому времени уже стало ясно, что введенный в сражение 31 августа второй эшелон армии (4-й гвардейский корпус с частями усиления) не сумел прорвать оборонительный рубеж противника и выйти к реке Неве. Элемент внезапности уже прошел, началось позиционное противостояние.