Венские каникулы

Слова унтер-офицера Штольца слышал не один Даниэль. Совсем неподалеку от него в это время оказался Владимир и вышедший из барака Жерар.

- Кажется, это ликвидация... - также тихо ответил Владимир.

- Быстро! Быстро! - орал старший офицер, и уже построившаяся колонна заторопилась к воротам лагеря.

Горбоносый грузин - это Вахтанг - оказался в середине колонны. Он и многие заключенные почувствовали неладное, с тревогой оглядывались по сторонам.

А вокруг - горы. Высокие, с темными изломами трещин, где голубел под солнцем лед, со снежными шапками на вершинах. Горы сжимали маленький лагерь со всех сторон, скалистые кручи нависали над небольшим плато, и узкая дорога петляла от лагерных ворот.

Все произошло в одно мгновение. Колонна заключенных вышла из лагеря, только ее хвост еще задержался в воротах. Среди них - Жерар, Владимир и Даниэль. Они оглядывались по сторонам, взгляды скользили по проволочной ограде, по вышкам с пулеметами и дальше - по горным кручам, по петляющей по лесистым склонам горной дороге. Еще совсем немного и все будет кончено. В это яркое, майское утро... когда война издыхает... и освобождение близко...

Так получилось, что Жерар, Владимир и Даниэль оказались самыми последними в колонне. За спиной хрипели сорвавшиеся голоса овчарок.

Владимир переглянулся с Жераром, глазами указал ему на "папашу" Штольца и стал помогать "папаше" и еще одному солдату закрывать ворота лагеря. В эту же секунду Жерар прыгнул к другому солдату, ударом могучего кулака сбил его с ног с сдернул с его плеча автомат, и тут же бросился из ворот лагеря в другую сторону от колонны заключенных.

И тогда Даниэль, сунув за пазуху Библию, вырвал автомат из рук другого ошеломленного эсэсовца и тоже побежал из лагерных ворот по узкой каменистой дороге в противоположную от колонны заключенных сторону. И в то же мгновение Владимир повалил "папашу" Штольца, выдернул у него из кобуры пистолет и помчался вслед за Жераром и Даниэлем.

Все произошло в считанные секунды. И вот уже пришедшие в себя эсэсовцы кинулись за беглецами, спуская с поводков овчарок.

Пуще прежнего заволновалась колонна заключенных. Орали солдаты, загремели выстрелы. Горное эхо множило. И по-прежнему, как надежда на жизнь, слышалась издалека артиллерийская канонада.

- Это ликвидация! - закричали в колонне. - Нас ведут убивать!

И вот Вахтанг, протолкавшись к оцеплению, вдруг крикнул:

- Бейте их! Лучше погибнуть та-ак! - и кинулся на эсэсовца, и завязалась неравная борьба. Но тут же десятка два заключенных рванулись на оцепление, прорвали его и бежали по дороге, даже не зная, куда бежать, где искать спасения.

- Кончайте их тут, черт возьми! - по-немецки кричал старший офицер, стреляя в самую гущу колонны.

И гремели автоматные очереди, скашивая бегущих. Вахтанг прорвался с автоматом, заметался по дороге, не зная куда бежать, но вдруг увидел, как трое самых первых беглецов - Жерар, Владимир и Даниэль - кинулись по круче в спасительный сосновый и буковый лес. Они карабкались из последних сил, и трое солдат с овчарками настигали их. И следом за ними на кручу стал карабкаться Вахтанг. Пот заливал лицо, сердце, казалось, выпрыгивало из горла и автомат казался страшно тяжелым.

Вот Владимир обернулся, выстрелил на ходу из пистолета. Один эсэсовец упал. Даниэль упал на камень под деревом, ударила очередь из автомата. И тут собака нагнала Владимира, прыгнула ему на грудь, впилась клыками в плечо. Владимир несколько раз выстрелил ей в живот, сбросил обмякшую тушу животного.

Частыми очередями стрелял Даниэль. Двое эсэсовцев залегли, тоже открыли огонь.

И тут за спиной одного выросла фигура Вахтанга.

- Эй! - крикнул он и, когда лежащий за камнем немец обернулся, выпустил в него длинную очередь. И в следующее мгновение пули впились ему в плечо - это успел выстрелить другой эсэсовец, залегший неподалеку.

Даниэль тем временем вскочил и бросился в глубь леса. Вновь упал на землю, задыхаясь. Казалось, у него нет больше сил... На дороге была слышна частая беспорядочная стрельба, крики людей, лай собак...

Вот вторая овчарка настигла Жерара, прыгнула на него, когда он успел обернуться. Француз схватил ее за горло своими могучими руками, начал душить. Собака отчаянно рвалась из рук, хрипела, вывалив ярко-розовый язык.

Невдалеке от него лежал Владимир и видел, как метрах в двадцати похожий на итальянца заключенный перестреливался с залегшим за валуном солдатом. И вот "итальянцу" повезло - он попал, немец ткнулся лицом в землю, затих. Вахтанг еще раз нажал крючок, но в обойме патронов уже не было. Он привстал и глянул вниз на дорогу, вдруг закричал по-русски, с сильным акцентом грузина:

- Они всех убивают, проклятые звери!

Овчарка исходила пеной. Жерар отпустил ее, и животное упало на землю бездыханным. Конвульсивно задергались собачьи ноги. Жерар растерянно смотрел на нее:

- Я задушил ее... это же собака... я всегда любил собак...

- Это не собака, - зло ответил Владимир, выходя из-за дерева, - это такие же эсэсовцы... только в собачьих шкурах... Ты слышишь, они всех убивают... Ну, подождите, сучьи гады, - ругался Владимир и желваки перекатывались у него под скулами, - придет и ваша очередь. Придет, никуда не денетесь...

- А за нами больше никто не гонится, - Жерар огляделся. Им теперь не до нас... будут спасать свои шкуры...

- Тебя как зовут? - по-немецки спросил Владимира француз.

- Владимир...

- Ты русский?

- Русский, - по-немецки отвечал Владимир. - Я вон там видел, кажется, твоего соотечественника... Или итальянец. Он перестреливался вон с тем фрицем - видишь, валяется за валуном? - Два француза - это замечательно, - улыбнулся Жерар. - Итальянец тоже замечательно... Э-эй!

На зов из-за деревьев показалась согнувшаяся фигура Вахтанга. Одной рукой он держался за раненое плечо.

- Но был еще один, - сказал Жерар. - Сначала нас бежало трое. Тот был желтоволосый...

А выстрелы на дороге постепенно стихали. Смутно доносился рокот автомобильных моторов, команды офицеров.

- Вот он, - вдруг сказал Владимир. - Он рехнулся - побежал обратно к дороге.

Даниэль бежал к дороге. Сквозь стволы деревьев он видел, как из лагеря по дороге шли пять тяжелых грузовых автомашин. Остановились перед месивом человеческих трупов. Эсэсовцы быстро забирались в кузова машин

- Быстрее! Шнель! - слышались команды. - Американцы могут перерезать шоссе на Грюнвальд!

Несколько солдат еще ходили среди трупов, останавливались над ранеными и добивали их короткими очередями.

- Хватит! - закричал старший офицер. - Будь они прокляты! По машинам!

Громче взревели моторы, машины тронулись с места и покатили прямо по дороге, по мешанине трупов. Кровь большими пятнами залила каменистую дорогу. Причудливые лужи крови. Из-под колес грузовиков летели кровавые брызги, переламывались человеческие кости. Скрюченные мертвые тела лежали здесь и там... Даниэль изо всех сил бежал к дороге, отчаянно кричал:

- Негодяи! Ублюдки! Подлецы!

Жерар, Владимир и Вахтанг видели его с горного склона.

- Он с ума сошел, - сказал француз, - они его схватят!

- Черт с ним... - Владимир проверил патроны в обойме пистолета. - Раз ему так хочется...

- Как черт с ним? - вдруг по-русски с акцентом спросил Вахтанг. - Что говоришь, слушай? Как можно? Э-э-э! Сто-ой! - и он бросил автоматы и неловко побежал по склону вниз, держась за раненое плечо.

- Так он русский? - удивленно спросил Жерар.

- Советский...-ответил Владимир. - Кажется... грузин...

...Немцы уехали. Весеннее солнце заливало светом брошенный лагерь, горную дорогу, заваленную трупами заключенных. Даниэль брел среди убитых, бормотал вполголоса слова молитвы:

- Господи, прими с миром души усопших... . Появился на дороге Вахтанг. Левая сторона полосатой куртки у него заплыла кровью. Следом за ним появились на дороге Жерар и последним, нагруженный автоматами, - Владимир.